Демон-полукровка

– Что это значит, Ваше Высочество? – практически прокричал он.

– Герцог Амарский – мой лучший друг, – категорично отрезал Принц, крепко сжимая руку Ареллагана. – И я никому не позволю изгонять его и, тем более, убивать!

– Подумайте над своими словами, сын мой! – рявкнул Король, бледнея.

– Властью наследного Принца Авалории я дарую ему своё прощение, – продолжал Ольванс, упрямо сверкая глазами, – хотя он ни в чём и не виновен. Если при дворе нельзя выражать своё мнение, так это и не двор, по-моему! И подумайте только причинить ему вред! Если Вы, господин отец, или Вы, госпожа матушка, – он перевёл непокорный взгляд с потрясённо рухнувшей на трон Маргарет на Льюиса, чьё лицо было уже совершенно белым, – посмеете его тронуть, все мы отречёмся от престола и оставим вас без наследников, а страну – без власти.

– И Вы готовы пойти на такие жертвы ради одного вольнодумца? – выкрикнула Маргарет, оживая на троне. – Вы обязаны принять Корону Авалории, Ольванс, и не в Вашем праве отказываться от своей судьбы!

– Тогда я создам себе новую судьбу! – рыкнул Ольванс, прижимая руку Ареллагана к себе. – Но я не оставлю своего друга, госпожа матушка! – он повернулся назад, и его лицо сразу сделалось кротким и спокойным. – Идём отсюда, Ареллаган, – сказал он. – Пускай они живут, как им нравится, а мы с тобой будем жить так, как мы хотим!

– Нёрст! – взвизгнула Маргарет. – Нёрст, единственная надежда моя, вразуми своего глупого брата!

Нёрст повернул к родителям каменное лицо и лаконично бросил:

– Нет, госпожа матушка. Ареллаган был прав.

– Вернитесь! Вернитесь! – закричала Королева, бледнея ещё больше и простирая вперёд трясущиеся руки. – Стража!

Ольванс гневно глянул на стражников, скрестивших копья у широких дверей залы.

– Именем Короны приказываю вам разойтись!

– Нет! Не выпускайте его! – закричал сзади Льюис.

– Уберите свои копья, – повторил Ольванс с угрозой, но стражники не шелохнулись.

Нёрст и Лесли вдруг взмахнули руками, и широкая синяя волна смела стражников с дороги. Переступая через их неуклюже распростёртые тела, Ольванс обернулся и удивлённо воскликнул:

– Бэарсэй? Бэарсэй, ты с нами?

– Да, вот только пирог доем, – флегматично отозвалась Бэарсэй, – жаль, что вы предпочли переругаться и уйти. Начинка тут довольно неплохая.

– Бэарсэй! – глухо воскликнула Мередит. – Ни с места, если ты хочешь остаться при дворе!

– Они всё равно тебя изгонят, – мрачно сказал Нёрст, – если ты не пойдёшь с нами.

– Они скучные, – фыркнула Бэарсэй, делая широкий жест в сторону придворных и королевской четы, – такие зануды… Правда, пойдёмте-ка отсюда. Отпраздновать можно и в Розовом саду.

* * *

Мередит нашла Ареллагана поздним вечером, когда солнце уже надёжно укрылось за золотящейся линией горизонта. Он сидел в самом старом и заброшенном уголке Розового сада, прижавшись к земле, всё внутри которой содрогалось от гнева и ненависти к нему. В ушах у него до сих пор звенели несправедливые слова дона де Марийо, вспоминались широкие ухмылки Маргарет и её мужа. «Они ненавидят меня, – подумал он с горечью. Мгновением позже к гордости добавилось злорадство. – И боятся. Ненавидят и боятся потому, что я – претендент на трон? Нет… они ненавидят меня потому, что я – наследник Великого Духа. И поэтому же они меня боятся. Они не знают, кто я на самом деле. Но я и сам… я и сам очень хотел бы узнать ответ на этот вопрос. Что же я… такое?».

Перед тем, как уйти, Ольванс доверительно спросил его:

– А всё-таки, Ареллаган, почему ты так взбесился?

Оторвав голову от колен, Ареллаган недоумённо посмотрел на него. Да, ему очень хотелось бы рассказать, отчего он накричал на Короля, Королеву и их доверенного, но язык ему сковывал страх. «Люди жестоки и непредсказуемы… Они предают даже самых близких им людей», – беспрестанно вспоминались ему гулкие слова матери. «Кто может дать гарантию, что они не отдадут меня в руки королевских стражников, когда узнают, кто я?» – горестно подумал он и торопливо промолвил в ответ Ольвансу, особенно не задумавшись над своими словами:

– Я не могу терпеть, когда при мне унижают и оскорбляют тех, кто даже не может защититься.

– Дон де Марийо постоянно требует уничтожить всех, кто не похож на нас, – вздохнул Фриэль, – и все с ним соглашаются, но никто ничего не делает.

– Мы терпеть не можем этого противного ябеду, – с непривычной серьёзностью промолвила Саллива. – И он нас тоже… ненавидит.

– Пусть матушка и отец злятся, – равнодушно сказал Нёрст, – они не посмеют выгнать тебя, Ареллаган.

– Какая разница, – протянул он, – ведь всё равно…

«Ведь я всё равно так и останусь смешанным продуктом. Я ехал сюда, чтобы узнать, кто я, но запутался окончательно».

– Мы будем рядом, – промолвил Джолли и весело ему улыбнулся. – С нами ты не пропадёшь.

Но их обещания не развеяли его тревоги. Он остался в Розовом саду, укрывшись чарами Невидимости и слушая всё, что говорили мимо проходящие придворные. Все они осуждали его, обзывали и весело смеялись над ним и его словами. «Какие же они жалкие и тупые! – злобно подумал Ареллаган, сжимая кулаки. – Как же я их всех…»

– Ареллаган, – холодно прозвенел над его головой голос матери, – я вижу тебя.

Он дрогнул, исподлобья покосясь вверх. Мередит стояла над ним, сурово стиснув губы, её глаза по-прежнему полнились бурями.

– Ты чуть не поставил под удар всех нас, – сказала она резко. – Достаточно было одного слова, чтобы эта свора бросилась на нас и разорвала в клочья.

– Они просто жалкие обезьяны в сравнении с нами! – заорал Ареллаган, надрывая горло. – Они не смеют оскорблять нас!

– Я уже говорила тебе, что люди безрассудно жестоки, – продолжала Мередит, не повышая голоса, но ещё плотнее сжимая голубеющие губы, – им нельзя верить. Никому. В том числе и им.

– Они совсем другие, госпожа матушка, – отрезал Ареллаган. – Им я могу всё рассказать.

– Но так ли ты уверен, что они будут по-прежнему с тобой, когда узнают, кто ты? – сурово вопросила Мередит, снизу вверх взирая на него. – Они окажутся в первых рядах тех, кто станет ловить тебя серебряными сетями, выискивая повсюду, лишь бы поймать и убить. Они такие же, как и все остальные. Я не хочу, чтобы ты убедился в этом лично.

– Я не верю, – промолвил он, опуская голову. – И никогда… никогда не поверю в это.

– Одна я не справлюсь с тобой, – задумчиво сказала Мередит и отвернулась. – Завтра сюда прибудет Ингельд, он представится как твой дядя со стороны отца. Мы будем следить, чтобы ты не оступился, Ареллаган. Ты сейчас ходишь по краю пропасти.

* * *

Ингельд, второй по могуществу дух в Верховном Совете, прибыл на рассвете следующего дня. Растолкав в стороны мешающих ему служанок и камердинеров, он направился прямо в комнату Ареллагана, располагавшуюся под комнатой наследника, и бесцеремонно раскрыл двери.

– Ареллаган, – глухо сказал Ингельд на мармудайском с ужасным свистящим акцентом.

– Да, это я, – фыркнул Ареллаган без особенного страха, откладывая в сторону том по высшей магии, что ему принёс Нёрст вчерашним вечером. – А ты, стало быть, заместитель моего отца?

Светлые невыразительные глаза Ингельда, наполненные мягкими иглами, чуть прикрылись в знак согласия. На его обветренной загорелой коже отчётливо выделялся глубокий свежий шрам, покрытый зелёной плёнкой.

– Амулет одной из служанок, – коротко пояснил Ингельд и, схватив со стола еле тлеющую свечу, прижал её к шраму. Концы плёнки стали стремительно стягиваться, а затем они и вовсе, превратившись в точку, исчезли, как будто их и не было. – Ареллаган, твоя мать требует, чтобы ты извинился перед человеческой Королевой.

– Пойти к ней на поклон? – Ареллаган надменно скрестил руки на груди. – Да ни за что в жизни!

– Я приказал тебе, – так же спокойно сказал Ингельд, и его властная холодная сущность вторглась в сознание Ареллагана, легко, будто играючи, сломив его сопротивление. – А теперь иди.