Демон-полукровка

Алимена и Керра, вскочившие с лежанок в противоположных концах комнаты, выбежали следом за Настире, без особенного труда протиснувшись вдвоём в узком дверном проёме. Бэарсэй, провожая колышущиеся от неровного бега фигуры удаляющихся служанок, без особенного интереса спросила у дэ Сэдрихабу:

– И что это они хотят нам сказать?

– Наверное, это можно узнать только у них самих, – осторожно предположил он, по примеру Настире нагло шагая по спящим слугам, которые даже не вздрагивали, когда по их телам проходились чьи-то башмаки.

* * *

В коридоре, протягивающемся за комнатами слуг, будто огромная отдыхающая змея, их поджидала, пылая глазами, мать.

– Не надо было приглядываться и ломать голову, чтобы понять, что она злится. В зрачках Мередит бушевало пламя, сама она, казалось, раздувалась от ярости; вот-вот лопнет. Бэарсэй затормозила, трусливо прижав к плечам голову, когда завидела грозную фигуру Мередит впереди, но Мередит не стала ругаться сразу же. С трудом сохраняя спокойное выражение лица, она развернулась и пошла рядом с ними, не говоря ни слова. В её присутствии Ареллаган чувствовал себя скованным, виноватым и совершенно никчёмным. Ему хотелось бы, чтобы она поскорее передумала ругаться и ушла, но Мередит вместо этого сопроводила их к своим покоям, провела внутрь и только затем, сделавшись похожей на грозовую тучу, обрушилась на них.

– Что вы себе позволяете?! – проговорила она тихим голосом, в котором отдалённо звучали чудовищные шквалы и грохот камнепада.

– Мы же ничего не сделали, матушка, – робко промолвила Бэарсэй, приподняв руку, как будто на занятиях. – Просто ходили к Настире и Косте… Я много раз вам говорила этого не делать, – шумно выдохнув, чрезвычайно холодно сказала Мередит. – Я говорила вам, что к вам и так относятся с подозрением. Ареллаган умудрился рассказать Ольвансу правду о своём происхождении, – она перекрестилась своим холодным повелительным взором с упрямым и резким – Ареллагана. – Я рассказывала вам о всех последствиях, что могут произойти, однако вы решили, что вы умнее и опытнее меня и можете действовать без оглядки на мои решения. По-моему, я брала вас сюда на условиях абсолютного повиновения, но я теперь даже уважения от вас двоих не вижу. Вы живёте в змеевнике, достаточно тронуть одну гадюку, чтобы погибнуть. Вы умудрились расшевелить их всех – и как теперь вам жить в безопасности?

Ареллаган устало заметил:

– Я умею защищаться от людей, госпожа матушка.

– Умеешь?! – рявкнула Мередит, оборачиваясь. Её глаза вдруг вспыхнули, как жадное пламя пожара. – Достаточно одной нелепой случайности; одного меткого выстрела, которого ты не заметишь, чтобы тебя не стало… Твоё могущество не означает, что тебя нельзя одолеть хитростью. Я множество раз говорила тебе об этом, но ты не слушаешь меня, и, что хуже того, Бэарсэй следует твоему примеру. – Мередит тяжко вздохнула, отвернулась к окнам и горько спросила: – Разве вы не помните, что случилось с Лесли по вашей вине?

Ареллагану вдруг показалось, что впервые за свою жизнь он краснеет. Стремительно помотав головой, он выступил вперёд и одухотворённо воскликнул:

– Госпожа матушка, Вы ошибаетесь! Это была не наша вина!

– А почему же тогда, – ядовитым голосом спросила Мередит по-прежнему через плечо, – её лошадь взбесилась именно тогда, когда подошли вы: ни мгновением раньше или позже? Или здесь есть другие объяснения, которых я не вижу? Будь так добр, предоставь их мне, сын мой.