Декорации

– Нет. Это очень опасно, не делай этого!

– Я не могу сидеть и смотреть, как люди цепляются за жизнь, пока ваш лидер боится что?то предпринять! Кристина, я бросил свою работу, буквально поставил свою свободу под вопрос, нарушив все законы отправившись сюда, ради того, чтобы найти тебя и помочь выжившим. Я не могу иначе, поверь. Кем мы будем тогда, если не способны рискнуть всем ради жизни людей? Разве Майя согласилась бы оставить их умирать?

– Это немного иная ситуация, Соломон!

– Нет, она такая же.

– А что будет с моей работой? ЦРТ найдет это, и что? Даст мне все необходимое для продолжения исследования? Нет. Все это похоронят, а нам заткнут рты. Потому что это – часовая бомба, и стоит людям узнать о том, что в их организмах есть микроскопические механизмы… – Кристина не нашла нужных слов.

– Если люди узнают, начнется настоящий хаос, – Аркадий старался говорить размеренно.

– Мы должны держать это в тайне, и сообщить Бенджамину, чтобы начать думать, как разобраться с этим незаметно…

– Ты думаешь, он не знает? Серьезно! Он глава разработок ЦРТ, один из самых влиятельных людей. Как он мог пропустить такое, когда после Сбоя начался настоящий контроль за всем… Это же не программу написать на даче, прячась ото всех, – это целая система, которую человек не может создать в одиночку.

– Зачем тогда он сам просил меня продолжить работу Майи?

– Может потому, что он знал, как ты себя поведешь, и что не бросишь нас здесь. У тебя была лучшая мотивация.

– Я не верю тебе. Мы давно его знаем, он бы так не…

– Ты – знаешь, я – не особо. Он отличный руководитель и бизнесмен, но еще лучший изобретатель, и вот скажи мне, разве не он приложил руку к работе Итана Майерса, разве не он позволил ему избежать ответственности?

– Итан давно не работает, он практически под домашним арестом, и хватит искать предлоги!

– Это то, что мы знаем. Отличное прикрытие, чтобы незаметно ото всех один из самых выдающихся программистов времени, спокойно и без лишних глаз, создавал новую версию своего изобретения. Ты сам видишь, как все складывается, и не допускать такого варианта – пример некомпетентности, которая не дает тебе право решать, что делать дальше.

– Я обещал твоей маме! – Резко вырвалось из его уст, – я обещал ей… обещал тебя найти, что бы ни случилось.

Кристина молча смотрела в его глаза, преисполненные заботой.

– Ты виделся с ней?

– Отправил ей письмо. Ты числишься пропавшей без вести, Кристина. Не знаю почему, но я не мог не дать ей знать, что есть кто?то, кто любит тебя не меньше чем она, и не позволит пропасть, не бросит в беде.

– Это очень мило, даже благородно, смею признать, – она была в замешательстве, говорила хоть и связно, но внутри нее было гораздо больше, чем могла произнести, – это – то, что я бы сделала для тебя, будь ты на моем месте, спасибо тебе. Но, она, моя мама, еще один повод не возвращаться.

– Что ты такое говоришь?

– Как только наши имена будут связаны с этим открытием… мне страшно представить, какую угрозу это может принести не только нам, но и нашим близким, ясно! Пока, мама думает, что я мертва или пропала без вести – она в безопасности. Я не могу рисковать ей, не могу… Вы двое – все, что у меня есть.

Соломон ничего не сказал, лишь обнял ее, помогая чуть выдохнуть и выпустить эмоции через редкие слезы. Они какое?то время были в тишине, пока не пришлось вновь продолжить тему.

– Я не знаком ни с Бенджамином, ни с Итаном. Верить в то, что ЦРТ, на которое мы все работали, способно на такие действия по отношению к гражданскому населению – крайне опасный и скользкий путь. По?хорошему, раз мнения разнятся, единственное, что приходит мне в голову – это голосовать. Как ни посмотри, все здесь правы.

– Голосование? Вот так просто?! – Кристина была несколько удивлена

– Хорошо. Что ты предлагаешь? – Аркадий смиренно шел на встречу, ожидая варианты.

– Надо дать знать лишь о людях, – Соломон уверенно начал рассказывать о своем замысле, – ЦРТ приедет, заберет всех и вряд ли будет дальше проявлять инициативу. Вот лучший вариант, а голосование – это не объективно.

– А вы пока передислоцируетесь, – Эрхарт неожиданно вмешался в разговор, войдя в палатку, – я слышал все ваши доводы. Стены здесь тонкие, а тема крайне шумная. Все вы правы, каждый по?своему, но единственный верный выход вы определили вместе. Кристина и остальные пусть собирают лабораторию и готовятся к переезду в безопасное место, вдали отсюда. А мы с Соломоном отправимся за помощью.

– Как это произойдет? – Сделал шаг вперед Соломон, явно беря лидерство, но Эрхарт не ответил, – связь с ЦРТ или кем?то вне этой территории, как она произойдет? Я хочу знать, сейчас.

– Ты не веришь мне?

Соломон не ответил.

– Наземная линия связи. Она существует еще с тех времен, когда не было ни автопилота, ни ЦРТ, ни даже нас с вами. Со временем эти линии потеряли свою актуальность, и большинство из них попросту бросили. Оставили на черный день. Умелые руки и смелый ум тех смельчаков, что стояли у истоков создания Природных земель, решили восстановить их, дабы чуть?чуть упростить жизнь. Разумеется, это случилось намного позже, незадолго до Сбоя.

– И, разумеется, никто не стал искать провода под землей… это умно, признаю. Начнем копать землю, поднимется шум. А так, вроде бы и не мешает никому.

– Как это нам поможет? – Кристина была сдержанна.

– Есть контакт, который как?то подключился к нашей линии, информируя нас о происходящем в мире. Он поможет, – увидев определенное недоверие на лицах людей, Эрхарт добавил, – это он отправил нам ресурсы и помогал все время. Я думаю, вы все прекрасно знаете, что Природные земли поддерживают многие из внешнего мира. Разве подобная благотворительная акция может удивлять?

Следующие два часа прошли практически незаметно. Пока Эрхарт организовывал сбор всех и каждого у центральной точки лагеря, Кристина со своей командой начала работу по сбору оборудования и вещей, необходимых для исследования, но уже в другом месте. Соломон помогал им до того момента, пока не услышал громкую речь Эрхарта, стоявшего прямо на столе приемного центра, дабы не только позволить его словам распространится дальше, но и подчеркнуть важность собрания. Кристина, Соломон и остальные отошли от лаборатории на каких?то пару метров, видя красноречивого лидера в метрах пятнадцати от них. Между ними и Эрхартом почти каждый метр был занят в основном волонтерами, которым, как думал Соломон, будет радостно узнать, что скоро все изменится в лучшую сторону.

– Да, я знаю, многих из нас при открывшейся правде ждет не лучшее отношение и, возможно, даже жизнь, но – это все же жизнь. Никто никому не расскажет ни о наших поступках, ни о наших мотивах, так же и не расскажет о том, как мы сожалеем о содеянном, но такова цена помощи, и я считаю – она приемлема. Ведь мы здесь, изначально и по сию секунду, не из-за страха или ненависти – нет, мы здесь потому, что не можем быть где?то еще. Наедине с естеством жизни. Да, риск есть. Нас могут не понять, правда может открыться и участь преступников может стать явью. Поэтому я никого не заставляю. Если кто?то хочет, он может уходить, вам дадут все необходимо на первое время, это немного, но хоть что?то. Никто вас не осудит, мы свободные люди, и вправе сами решать свою судьбу. К сожалению, если мы не вызовем помощь, то немногие переживут эти недели. Природа позволяет нам сейчас лишь смиренно умереть в ее объятиях. Но многие еще хотят жить, как и я. Поэтому, решайте сами – уходить или остаться и ждать, когда мы приведем помощь.

Не было ни криков, ни подстрекательств, ни уж тем более агрессивных проявлений. Люди были в большей степени спокойны. Эрхарт спустился и стал раздавать указания, а люди попросту вернулись на свои места. Некоторые выбрали роль изгнанников, молча собирая свои пожитки и направляясь в сторону, где они надеются найти новый дом.

Подойдя к транспорту, она увидела идущего к ней Соломона – по его лицу ей сразу стало ясно, о чем будут его первые слова.

– Почему ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? – Спросила она, опередив его.

– Ты должна быть здесь, дабы проконтролировать…

– Вранье! Ребята отлично справятся без меня. Скажи правду, не надо со мной обращаться как с…

– Там может быть опасно! – Кристина замолчала, – ты – одна из самых компетентных людей здесь. Я не знаю, кому еще могу здесь доверять, да и кто справится лучше тебя. Когда приедет ЦРТ, мы уйдем вместе.

Она обняла его также крепко, как при первой встрече – всего день назад, а казалось, прошло куда больше, отчего расставание было невыносимым. Соломон снова ощутил то чувство, заставившее его проделать такой путь в одиночку, и сейчас, как он ни пытался избавиться от него – страх за ее жизнь становится все сильней.

– Хватит нам уже расставаться, – произнесла она, тихо, упираясь своим лбом в его лоб, почти соприкасаясь губами.

– Это последний раз, – он крепко поцеловал ее, – я люблю тебя, помни это, скоро все закончится.

– И я люблю тебя, береги себя, пожалуйста, и возвращайся скорей.

Соломон взял рюкзак и, не отрывая взгляда от Кристины, сел на пассажирское место. Эрхарт махнул ей рукой, крикнув через окно, чтобы она следила за порядком. Старый внедорожник покинул лагерь. Кристина смотрела им вслед еще какое?то время, боясь оборачиваться и возвращаться к работе, напоминавшей ей одиночество. Впервые с момента трагедии, она всерьез поверила в скорое окончание этого кошмара, за которым начнется нормальная жизнь с тем, кого она любит, с кем следовало быть откровенной уже давно, не тратя время на бесконечный флирт. Наконец, с трудом обернувшись и, наблюдая десятки проходящих перед ней людей, она впервые и почти с ужасом ощутила себя частью всех тех, кто уже никогда не увидит любимых и родных. Сейчас она была не ученой, которая смотрит на мир под другими линзами и углами, не руководителем, правильно расставившим приоритеты, она, Кристина – боится потерять любимого человека. Без него она уже не видела смысла продолжать свою работу и продолжать бороться хоть за что?то.

Внедорожник ехал по открытой со всех сторон, проселочной дороге, съехать с которой в неровное поле было крайне просто. Соломон неотрывно смотрел в зеркало заднего вида, пока не понял, что там остались лишь мелкие очертания лагеря. Не прошло и часа, как он признался в любви к единственной девушке в его жизни. Вопреки рискам и гнетущей атмосфере, на удивление ему стало легко и комфортно, словно теперь он на своем месте и впереди его ждет лишь счастье. Это не было наивностью, слепыми чувствами, "бабочками в животе", скорее наоборот, он наконец нашел свое место рядом с тем самым человеком, который дарит ему веру в будущее. Впервые с момента атаки, он чувствовал, что делает нечто стоящее и, наконец, благодаря этому, может отпустить прошлое и начать жить дальше.

Чуть слева от них, вдалеке, среди редких туч, Солнце уже близилось к закату, и Эрхарт впервые нарушил тишину, сопровождавшую путь последние два?три часа.

– Видишь те деревья? – Он указал на небольшое возвышение справа от дороги, метрах в ста. Соломон лишь утвердительно кивнул, разглядывая густые заросли, окруженные хаотично расставленными валунами, где?то от метра в высоту и не меньше двух в диаметре.