Контролер

– Вот вы о чем, – выпустил колечко дыма Сталин. – Не переживайте. Андрей Александрович печатное дело знает. Дров не наломает.

– Может ему кого консультантом дать? Из писателей?

Да, я все же решил попробовать протолкнуть Илью Романовича в Главлит. Те мои размышления по поводу дел товарища Сталина и что необходимо учиться доверять хоть в какой-то степени людям не прошли для меня даром. А то я уже каким-то параноиком становлюсь.

– И у вас есть на примете кто-то конкретный? – с понимающей улыбкой спросил генеральный секретарь.

– Скорее человек, который и поднял изначально эту тему. Я подумал, раз уж он так радеет за нее, то пусть и дальше помогает по мере сил.

– Это правильно, – неожиданно согласился со мной Иосиф Виссарионович. – И как его зовут?

– Говорин Илья Романович.

– Я передам товарищу Жданову, чтобы он встретился с этим писателем. Это же писатель, я верно понял?

– Да, все верно.

– Хорошо.

На этом собственно вопросы и отчеты у меня закончились, и товарищ Сталин меня отпустил. В приемной я передал секретарю генсека данные на Кондрашева и получил заверение, что в течение двух дней его оформят. Ну и отлично! Полностью довольный прошедшей встречей, я отправился домой.

***

После ухода Сергея, Иосиф Виссарионович сделал еще одну глубокую затяжку и задумался. В прошлый раз, когда парень только поднял эту тему, Сталин затребовал все материалы по поводу работы ОГПУ. Проблемы в этом ведомстве ему были известны, особенно прокуратура старалась, всячески очерняя ведомство Менжинского. Но их разногласия были понятны. Вопрос подчинения: прокуратуре не нравилось, что ОГПУ лично проводит суды, а не отдает дела им. Поэтому генеральный секретарь смотрел на доклады Винокурова через призму этой борьбы. Но когда примерно с тем же к нему пришел Огнев, вот тут Иосиф Виссарионович, что называется «сделал стойку».

Все, что сказал сейчас Сергей, подтверждали и доклады прокуратуры. Да и Сталин лично почитал некоторые материалы, поданные ему Ягодой. К сожалению, Вячеслав Рудольфович не мог держать руку на пульсе своей службы и за него все чаще ходил на доклад его заместитель.

Сейчас, после разговора с Огневым, генеральный секретарь понял, что материалы ему дали изрядно «причесанные». И уж если молодой парень, которого пока все эти подковерные игры не задели, говорит то же, что и доклады прокуратуры, то есть смысл серьезно вникнуть в дела ОГПУ. Конечно роль «пугала» для такой структуры очень важна. Но пугать она должна в первую очередь истинных врагов революции и страны, а не простой народ.

– Сергей Леонидович, – вызвал Сталин своего секретаря. – А назначьте мне встречу с товарищами Менжинским и Ягодой. В ближайшее время.

***

Неделя пролетела незаметно. Я все же попросил Андрея выделить в моем графике мне выходной. А то даже в воскресенье катаюсь на проверки погрузки-разгрузки. Проблемы там возникают редко. Хотя и бывают курьезные случаи. Например, в один из ящиков уложили выловленную рыбу, перед этим не укрыв ее даже бумагой. В итоге на месте выгрузки из щелей ящика сочилась вода, и вокруг него стояло сильное амбре подтухшей рыбы. Это один «умник» решил себя проявить и вместо положенной для транспортировки цистерны, использовал «новейший и передовой метод». Я на момент укладки не попал, зато нанюхался этой его «инициативы» во время выгрузки по самое не балуй. В итоге сделал себе пометку, четче прописать – какие товары и в каком виде необходимо транспортировать. А также прописать меры наказания в случае отхождения от порядка укладки товара в не подходящую тару.

Но это мелочи. Зато наконец-то у меня свободный день! Можно выдохнуть. Да и Андрей уже с непривычки уставать начал. Он хоть и не ноет и после получения корочек о том, что теперь он состоит в аппарате ЦК на должности секретаря референта (прямо как я) и ему положен оклад, вообще ведет себя как примерный работник. Но уж лучше и ему давать отдыхать. Хотя бы чтобы на работе не сказалось, а то и вообще – зло затаит. Сатрапом и деспотом еще меня посчитает. Хотя и вряд ли. Сейчас в этом времени переработка не считается чем-то плохим, если по собственному желанию. Наоборот, соцсоревнования в чести. Да и начинает появляться такое понятие, как «ударник». То есть человек, отдающий себя работе со всем напряжением сил. Никакого звания еще нет, но словечко уже периодически ходит в народе, запущенное через какую-то статью.

Кроме этого в это воскресенье у меня назначена встреча. Увы, не с девушкой.

– Привет, Сергей, – махнул мне рукой Илья Романович.

– Здравствуйте, – подошел я к нему и пожал руку.

– Спасибо, – с широкой улыбкой на лице сказал он.

– Приняли?

– Да, – кивнул мужчина и достал из портфеля, который нес в руке, бумажный сверток.

В нос сразу ударил запах копченого мяса. Ммм… Шашлычок! Большая редкость для нынешнего времени. Все же мясо сейчас дорого, а тут еще не поленились и закоптили.

– Вот, – протянул он мне сверток. – Не знал, чем отдариться, и решил хоть такой презент сделать.

– Но ведь остальной уговор в силе? – уточнил я, принимая подарок.

– Конечно!

Да, Говорина все же приняли в Главлит. На должность специалиста по проверке художественной ценности литературных произведений. Как я понял, в случае спорного мнения он должен дать оценку – является ли книга или статья ценной в «духовном» плане и обогатит ли она список советской литературы новым шедевром. Оценивать литературу на наличие антисоветской пропаганды будут другие люди. И только когда у них возникнут сомнения, можно ли считать тот или иной отрывок или предложение антисоветской пропагандой, они могут «скинуть ответственность» на Илью Романовича. Ага, «козлом отпущения» если что он будет. Но как я понял, Говорин был искренне рад даже такому назначению.

И сегодня он как раз и позвал меня в парк культуры и отдыха на встречу. Как вижу – показать, что ценит мои старания и не забывает, кому обязан новой должностью.

– Заходи как-нибудь в гости. Расскажу, что у нас творится, – сказал он мне на прощание.

Сначала хотел отказаться, все же с Людой встречаться мне не хотелось. А с другой стороны – в последние разы, когда был у Говориных, ее или вообще не было, или она особо не стремилась со мной заговорить. Да и что это такое – бояться встречи с бывшей девушкой? Мужик я или нет? Поэтому в итоге ответил ему, что если появится время, обязательно зайду.

С шашлыком особо не погуляешь, поэтому домой я вернулся раньше, чем планировал. Но ничуть не пожалел об этом. Родители и Настя очень обрадовались нежданному подарку к столу. Отец даже достал бутылку и мне хотел налить немного. Но я отказался. Еще не стерлось из памяти, как я из-за пьянки оказался в этом времени. А ну как повторится? И закинет меня еще дальше в прошлое? Ну нафиг такие эксперименты!

Посмотрев, как мама снова тратит время на растопку печи для того, чтобы вскипятить чайник, я пошел и записал себе в запланированные дела обзвонить предприятия города. Узнать, на каком из них производят газовые плитки. Хватит откладывать!

На следующий день я озадачил Андрея обзвонить наши предприятия и найти, где производят нужную мне плитку. Заодно узнать стоимость и возможность покупки баллона с газом. Результат парень мне выдал лишь под конец дня и итог меня не порадовал.

Глава 5

Ноябрь 1930 года

– То есть, у нас такие плитки не производят? – с удивлением посмотрел я на парня.

А где же я тогда видел упоминание о них?

– Промышленно – нет. Пока только в Ленинграде на одном заводе пара энтузиастов пытаются на основе французской газовой плиты сделать аналог, – ответил мне Андрей.

Так вот где я мог прочитать о плитах – в материалах Кольцова! И что мне делать? Отказаться от идеи приобрести такую плиту нам в дом?

– Узнай, можно ли приобрести иностранную газовую плиту, – подумав, сказал я. – А также сделай заметку, чтобы включить этот момент в мой следующий доклад товарищу Сталину. Мне нужна информация о том, где приобретаются плиты, что там за энтузиасты и что у нас с газификацией города. Чтобы было, что сказать на докладе. Глядишь, потом и наши, отечественные, плитки появятся.

Глаза Кондрашева загорелись. Ему явно понравилось, что он может поучаствовать в деле, направленном на благо страны, причем таком – чисто бытовом.

Новый поход в Бутырскую тюрьму обещал стать таким же, как в прошлые разы. Если бы я не потребовал отвести меня к другому следователю. Егоров очень удивился этому и тут же поинтересовался, в чем дело.

– Вашу работу я уже увидел, – объяснил я ему. – Теперь хочу узнать, как работают другие ваши коллеги. Вы же не забыли, что я только наблюдатель?

– Да, конечно, – с удивлением и настороженностью кивнул мне ОГПУшник.

А все дело в намеке товарища Сталина. Он же мне сказал – не все следователи в ОГПУ столь не компетентны, как я описал ему Егорова. Значит, нужно найти «компетентного». Для чего и посмотреть на работу других людей. Что в целом выглядит логично. Я и сам бы отправился к ним, но может чуть позже.

После этого я стал уделять один день на одного следователя. Кто как себя ведет на допросе. Что спрашивает у подозреваемого. Как строит сам допрос – упирает на эмоции задержанного, или давит уликами. Даже на работу за контролем перевозок почти «забил». Лишь дважды за неделю отправлялся посмотреть, как происходит отгрузка товара и его прием и лишь по тому списку, что мне выдал товарищ Сталин. Однако пока что следователя, который бы показался мне достаточно компетентным или хотя бы вел допрос без упора на контрреволюцию, а стараясь «вывести задержанного на чистую воду», я не встретил. Что и огорчало и удивляло безмерно. Словно таких или не было, или их тщательно вычистили из рядов ОГПУ.

Мой напряженный график сильно беспокоил маму. Да и тот факт, что я разорвал все отношения с девушками и перестал уделять им внимание, ее напряг.