Охотники на героев. Цена свободы

Эфил еще не развернулся, но уже слышал их приближение. А заодно тех, что пытались подкараулить его у проулка рядом. Стражники выглядели мрачными и полными решимости, и Эфил тяжело выдохнул.

– Рантар сбежал. Я вам без надобности.

– Это мы сами решим. Сказал же – не дергайся!

Эфил примирительно поднял руки, и к облегчению заметил свой кнут в руках одного из стражников. Все равно дергаться уже нет смысла – Рантар ушел.

– Я – черный тюльпан. Эфил Охотник.

– Герой королевы-матери? – прищурился один из мужчин.

– Черный тюльпан, – повторил Эфил.

Несколько человек за спиной решили выйти из засады. Командир стражников колебался, и Эфил решил ему помочь:

– Давайте я пойду по своим делам. Мне еще надо поймать «Два топора».

– Два топора, говоришь? – покачал головой командир. – Тогда мы отведем тебя к графу. Пусть он сам решает.

Эфил скосил взгляд на улицу, откуда выглядывали любопытные горожане, слышались крики и поднимался столб дыма. Он сжал зубы – учинять разгром он не собирался. Надо рыскать по городу, выполнять свою работу, а не припираться с охраной, но что теперь – драться с ними что ли?

– Хорошо, идем. Кнут отдайте.

– Нет. К графу с оружием нельзя. И это, кхм, остальное тоже сдай.

Пришлось отдать еще два кинжала и нож. Каждый из них мог стать последним вздохом Рантара. Потом еще надо подумать, что он сделал не так и какой просчет допустил. Стражник кивнул на сапог, Эфил вздохнул и вынул еще два ножа.

Дальше его повели вниз по улице, окружив плотным строем. Меры слишком серьезные для королевского героя. Возможно, им не понравилось, что он назвался тюльпаном. Или граф уже знает, что Рантар в городе и принял меры. Эфил то и дело подгонял стражников, продолжая поглядывать по сторонам. Так, на всякий случай.

Довольно скоро они вышли к озеру, на противоположном берегу которого возвышался терем с башнями. С водяной глади, где лежали нежные кувшинки, поднимался легкий пар, а горожане прогуливались вдоль берега, усеянного цветами или сидели на лавочках. Глядя на идиллию, он только покачал головой.

«Люди есть люди, Эфил. Весь их город скоро подорвется, как пороховая бочка, а они любуются на цветочки».

Пока они подходили к деревянному дворцу графа, Эфил продолжал думать о том, как достать Рантара, когда вся официальная болтовня подойдет к концу.

«Куда он вообще шел с изобретательницей средь бела дня?»

Ответа найти не получалось, хотя времени на раздумье ему дали предостаточно. Сначала подержали внизу – небось ждали, когда его сиятельство отобедает, потом перевели в другую комнату – и только потом проводили наверх.

Стража вела его вперед меж расписных залов. Строгость да небольшое число резных украшений на стенах. Вот и все. Местная знать не могла позволить себе эффектных дворцов, как остальные. Пыталась компенсировать пышность в замысловатых узорах. Из-за чего наверняка бесилась.

Перед очередным залом его встретила еще одна группа стражников и завела внутрь. Крупный камин, образовывающий большой бутон из огромных ладоней, как бы обнимающих пламя, был наверняка единственной каменной постройкой во дворце. И явно главной композицией зала, возле которой молодой граф принял позу поэффектнее. Эфил кинул взгляд через окно, на улицы, где остался разгуливать Рантар, и тяжело вздохнул.

Стражник положил его кнут на стол и встал рядом, на расстоянии вытянутой руки. Хоть кто-то еще делал свою работу.

– Эфил Охотник, – сказал граф Энвид, но поворачиваться не торопился.

– Так меня называют, – «тюльпан» взялся за кружевную салфетку на столе и вытер грязные руки.

Фигура в черно-белом камзоле картинно рассматривала пламя. На руках у графа лежал кролик, которого тот поглаживал крепкими пальцами. Эфил постучал ногой в нетерпении, ему все равно придется пройти через все необходимые ритуалы, просто так уже не отпустят. Но тратить времени больше, чем необходимо, он не собирался.

– Мы не знакомы, – граф повернулся, продолжая поглаживать кролика.

«Мда, с таким лицом его скорее за конюха примешь, чем за графа».

– Я знавал вашего отца, да примут боги его в свои объятия. Он был человеком дела.

– О да. Он любил повторять, что о человеке судят по поступкам. Вот взять вас, к примеру. Как давно вы в городе? День? Два? Не припомню, чтобы вы явились ко мне с визитом. А уже сегодня попытались снести мне половину города, будто орда рогатых.

«Мда, голос вкрадчивый, не в пример внешности. Таким бы младенцев убаюкивать».

И все же Эфил еще раз бросил взгляд на улицу, в груди защипало.

– Прошу меня извинить, ваше сиятельство, – Эфил отвесил небольшой поклон, сцепив зубы. – Но в городе Рантар Два топора.

– Да. До меня уже дошли слухи.

– Тогда вы понимаете.

– Я бы понял, будь это кто другой. Но вы? Мне приходилось слышать, что ваши методы несколько…тоньше.

– Зависит от обстоятельств. Могу я…

– Святые имена! Вы знаете, жизнь полна иронии. Вы известны под прозвищем Охотник только одни боги ведают сколько лет. Но у вас появились конкуренты, знаете ли. Я слышал, что Рантар со спутниками называют себя «Охотниками на героев». Забавно, да? И все вы решили выбрать полем боя мой город.

«Интересно, о чем он думает больше – о городе или своей репутации?»

– Вот почему, ваша милость, я хочу закончить все как можно скорее. Вы поможете?

Граф почесывал кролика между ушами и глядел в сторону. Эфил начал терять терпение, но он умел подстраиваться под ситуацию. Графу явно что-то нужно, придется повозиться. Эфил сел за стол, не ожидая приглашения, и повторил вопрос.

– Прежде, чем я отвечу, – продолжил граф тягучим голосом. – Хотелось бы внести ясность. Мои люди сообщили, что вы пытались убить Рантара.

– Перечить королеве – было бы верхом глупости, верно?

– Пару недель назад, в депеше, я получил волю королевы. В послании было все предельно ясно – брать живым. Фраза была подчеркнута дважды.

Эфил ощутил, как напрягся стражник рядом. Да и все остальные. Они не шелохнулись, но он был достаточно опытен, чтобы чувствовать такие вещи. Жизнь человека стоит очень мало, кому как ни ему знать об этом? Но свою он ценил весьма высоко. Эфил решил заговорить столь же вкрадчиво, выкладывая на стол королевский перстень:

– Эти приказы мне известны, но я не нарушаю королевскую волю. Я говорил с принцем Себастьяном, а королеве, как мне сказали, нездоровилось.

– Принц слушается королеву.

– Возможно, уже не так, как прежде. Все-таки он взрослый мужчина. А еще, – Эфил наклонился вперед. – Он наверняка знает цену свободы Рантара Два топора. Ваш отец, человек чести, понимал, когда нужно принять непростое решение.

– Мой отец мертв. Было бы странно делать вид, что это не так, правда?

– Разумеется.