Хроники Транквила: Порабощение

Старый Якоб вздохнул. Конечно, внутри его очень трогало меценатство и добросердечие юноши, глядя на него, он понимал, что в этом мире ещё осталось священное бесхитростное добро, не просящее ничего взамен, но рассудком он понимал, что ещё пара таких «актов щедрости», и его господин попросту разорится.

– Что на этот раз? Школа или приют? Это хотя бы в Адрианополе? Или опять на отшибе мира, где грабят быстрее, чем вы даёте?

– Тот опыт был полезен, Якоб! Зато мы узнали, что в следующий раз там сперва нужно будет финансировать стражу. А в этот раз своих денег мы не потратим.

– Это как так?

– Все те деньги, предназначенные для платы моряку в конце плавания, которые, если он погиб, мы удерживаем себе, по сути, являются не нашими. Мы должны отдать их семьям погибших. Они рассчитывали на эти средства. Кого-то это спасёт от голода или смерти.

– Да как так не нашими? Мой лорд, он помер, зачем ему деньги? Тем более, лично этот мертвец товар не довёз, корабль не привёл. За что это его семейке, интересно, платить?

– Да за то, – Дивус взвёлся, – что эти люди доверились нам, взошли на мои корабли, а мы не смогли обезопасить их работу. Их кровь и на наших руках! Как ты этого не понимаешь?

– Я согласен с вами сердцем, мой лорд. Только такой щедрый и справедливый человек как вы так поступит. Но головой я неслыханно против таких трат. Жаба душит. Деньги ваши, мой лорд, я просто советую. Главное, чтобы мы с вами не пошли ко дну, будучи на суше.

– Красиво сказал, мой старый друг. Сегодня у меня нет дел, поэтому я займусь подсчётом всех накладных и прочих бумаг, сравню их с реальными доходами. Сможешь опросить сегодняшние четыре корабля, как я вчера это делал?

– Время в пути, пункт назначения, груз и число экипажа?

– Ещё питание и сохранность груза.

– Так точно. Будет сделано. Я встречу их в гостиной, вы не против?

– Я – нет, но Фероксиния планировала сделать там сегодня небольшую перестановку, как она сказала.

– Что ж, тогда не буду гневить будущую леди Дивус и приму капитанов у себя дома.

– Якоб, я же просил. Пока что она леди Сини. И, боюсь, ещё не скоро станет мой женой. Отец до сих пор не признаёт в ней достойную для меня партию.

– Тысяча извинений, мой лорд. Но, сами понимаете, в таком деле торопить события больно уж хочется. Надеюсь, советник Поркий примет ваше решение.

Якоб ушёл к себе, бубня под нос то, что должен спрашивать у капитанов.

«Место, время, товар, еда и воры».

Затем вставал как вкопанный посреди улицы и говорил уже в полный голос:

– Экипаж! Экипаж же ещё!

Людей в округе давно забавлял этот со всеми открытый старичок в смешной шапке. Мало кто уже узнавал в нём бывшего владельца компании «Холодный ветер», который продал её Поркию Дивусу, когда тот ещё работал у него управителем по уплате налогов. Причина сентиментальна: пустив корни на новом месте в строящемся Адрианополе, он на старости лет решил жениться, и чтобы ничего не мешало его любви под конец жизни, он избавился от прибыльной организации, практически подарив её своему самому талантливому сотруднику.

Прошло время, и «голубка его заката» погибла, а старик вернулся к тому, что умел, туда, где уже был. Уже зрелый Поркий устроил его к своему сыну, чтобы более мудрый Якоб давал советы более юному и неопытному Лукрецию.

* * *

– Господин Дивус, вы заняты?

Дворянин поднял взгляд.

– Что нужно, Цитир? Твоё плавание отменено. Как и любое другое. До каких пор – не знаю. Если проблемы с деньгами, попроси, я могу пристроить тебя на время на одну из мелких лодок, торговлю на них я не закрыл.

– Я знаю, господин. Я не по этому поводу. А что это вы делаете?

– Проверяю ваши бумаги. Всё ли погруженное совпадает с отгруженным.

Лицо Цитира изменилось в гримасе. Он глубоко вздохнул и, набравшись сил, начал:

– Тогда тем более я должен вам кое в чём признаться.

– Что такое?

– В бумагах на мой товар кое-что не сойдётся.

Лукреций даже не повёл бровью.

– То, что ты воруешь у того, кто тебя кормит, не является уже ни для кого секретом. Что в этот раз?

– Апельсины, господин. Помните, вы вчера нас вызывали? Я уж думал всё, пропал Цитирка. А вы про этот мор треклятый интересовались. Мне весь вечер совестно было, решил сегодня наконец прийти и признаться. Ну, чтобы совесть свою очистить. Простите меня, пожалуйста, будьте добры, я же не для себя, а для ребят моих! Они туда шли ну вообще никакие. Уставшие, продрогшие, смотреть больно. А как мы цитрусы-то погрузили, от них пахло так приятно, вкусно, прямо будто сок в воздухе витал, ну мы и приложились немного. И через недельку ещё.

Лукреций, не перебивая, продолжал слушать капитана, надеясь, когда уже тот закончит свои скучные оправдания. Конечно, он его не уволит за этот проступок. Есть такой тип людей, которые ну последние сволочи, но если что-то и делают дурное, то на благо другим, да и капитан он был особенный: под его началом люди почти не умирали, возвращались практически в полном составе, иногда даже забирали кого-то с собой с плантаций.

«Под его началом люди почти не умирали».

Лукреция осенило.

– Цитир, ты, возможно, своей халатностью спас тысячи людей!

– Так я прощён, господин?

– Через месяц увидим. Мне кажется, я наконец-то докопался до истины!

– А что будет через месяц?

– Вернётся корабль, который мы отправим сегодня же! Якоб! Иди сюда. Якоб!

Парень оглянулся, но за спиной никого не было. Он вспомнил, что тот давно ушёл, и распоряжаться о срочном рейсе придётся ему самому.

Цитир в непонятках собрался уходить. Причём тут новый корабль и апельсины его особо не волновало, главное, что он не уволен, и его совесть чиста.

Ближе к вечеру корабль был собран. Отправились самые бесстрашные, ведь в последнее время воды очень опустели под гнётом морского мора. В рацион каждого моряка были добавлены цитрусы, два раза в неделю. Контролировать их распределение вызвался лично Якоб, отправившись вместе с остальными на корабле, переименованном в честь поездки в «Спасение».

В последующие за отплытием дни Лукреций выплатил вдовам положенные суммы и со слегка неспокойной душой отправился в столицу. Жизнь его наставника и старого помощника зависела от случайной, возможно бесполезной, информации, полученной от самого ненадёжного источника.

«Лукреций, надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

В Ховерстаде у него было достаточно дел, чтобы вернуться в Адрианополь как раз к прибытию «Спасения». Вернее, дело у него было всего одно, но занять оно может всё это время.

Глава VIII. Сделка