Секрет шкатулки с драконом

Секрет шкатулки с драконом
Нелли Штерн

Дорогой Дедушка Мороз! В этом году я вела себя хорошо и совершенно не понимаю, почему ты решил отнести меня к списку непослушных детей и наградил нет, не угольком, а одним несносным драконом! Мало того, что в первый же день знакомства реликтовая ящерица умудрился вывести меня из себя, так еще и никак не оставит в покое! Понимаю, что не в твоих правилах принимать подарки обратно, но этот я бы тебе с удовольствием вернула. Не желает уходить? Ничего! Он еще плохо знает, с кем связался!А тут новая напасть: под самый праздник пропала моя подруга, а я сама оказалась втянута в жуткую историю, которая началась со странного письма. Может, повременить пока с возвратом подарочка? Ведь кто защитит лучше, чем могущественный черный дракон? Главное, чтобы он сам не прибил меня где-нибудь по-тихому…

Нелли Штерн

Секрет шкатулки с драконом

Глава 1

Бесишь! Как же ты меня бесишь, Егор Тишинский! Это ж надо умудриться так качественно накрутить нервы самой уравновешенной из рода наяд. Встретился бы ты с моей сестренкой, уже бы лишился какой-нибудь особенно мешающейся части тела, а Сашка дополнила бы папину коллекцию ледяных древностей. Нашему народу вообще свойственна некоторая флегматичность и отстраненность, но наглая ящерица умудрился разбить вдребезги весь мой самоконтроль и привычную доброжелательность, едва не доведя до убийства. Да простят меня предки, но жгучее желание проредить популяцию черных и избавить этот мир от одного летающего козла накрыли девятым валом! А как прекрасно все начиналось…

Яркое зимнее утро уже дышало предвкушением праздника, самого волшебного и сказочного в году. В этот день даже обычные люди истово верили в чудеса. Как и всегда, устроилась с чашечкой кофе на широком подоконнике в собственной квартире на Саввинской набережной и наслаждалась короткими минутами спокойствия. На сегодня у меня полная запись. Такое ощущение, что весь город массово решил заняться своими зубами к Новому году. И вот одна фамилия из списка меня особенно напрягла. Тишинский Егор собственной персоной! Как там говорится? Бизнесмен, плейбой, филантроп и прочие регалии. Пассии в его постели и в новостной ленте в социальных сетях менялись едва ли не чаще, чем дорогие эксклюзивные костюмы, отшитые на заказ, и рубашки. Спутниц он всегда выбирал себе под стать: все шикарные, неизменные героини светской хроники, актрисы, модели, ведущие, певицы, прекраснейшие представительницы четвертой власти в стране, называющие себя блогерами, и, конечно, наследницы богатейших семей. Никому из них не удалось задержаться подле одного из самых завидных холостяков дольше пары месяцев.

Уж наверняка у этого создателя всемирно известного ювелирного дома «Тишинский» есть свой личный стоматолог, и мне тем более не понятно, что он забыл в нашей довольно бюджетной клинике. Еще не тот размах, и клиенты попроще. Так и не найдя для себя никакого разумного объяснения сему более чем странному факту, отправилась собираться. Предновогодняя столица щедро делилась обильным снегом и морозом, нужно выезжать пораньше, чтобы не попасть в знаменитые московские пробки. Теплые угги, шарф, куртка с меховым капюшоном – то, что нужно в минус восемнадцать. Любимый небольшой кроссовер на подземной стоянке приветливо подмигнул хищными фарами. Мягко щелкнула дверь, и нетерпеливо заурчал двигатель. Утренняя подборка композиций практически всех радиостанций радовала предпраздничным однообразием. Тихонько мурлыча очередной «Ласт Кристмас…», неспешно двигалась в потоке машин. Настроение неуклонно ползло вверх.

Заветное место на парковке, и вот я уже поднимаюсь на лифте на двадцатый этаж.

– Доброе утро, Олечка Сергеевна! – широко улыбнулась нашему дежурному администратору, солидной и довольно строгой женщине.

– Здравствуй, Леночка! – Она подняла на меня глаза и тут же нахмурилась. – Опять не позавтракала. – Не понимаю как, но эта дама без капли волшебного дара всегда с легкостью определяла подобное. Даже зная, что утром мой организм ничего, кроме кофе, не принимает, в остальное время ее поразительное чутье еще ни разу не ошиблось. – Вот, держи, – она протянула мне небольшой контейнер, – специально для тебя оставила. Попробуй, – строго произнесла администратор, когда я уже хотела было отказаться, – это новый рецепт.

Я покорно перехватила коробочку, одуряюще соблазнительно благоухающую выпечкой, и прошла в раздевалку.

Надела идеально отглаженный костюм голубого цвета, удобные тапочки, по дороге закинула контейнер с угощением на небольшую общую кухню и отправилась в кабинет. «Стоматолог-терапевт Безрукова Елена Станиславовна» значилось на табличке. Как и всегда, с гордостью в груди и с замиранием сердца отмечала собственное достижение. Смогла! Справилась! Доказала в первую очередь себе, что способна добиться успеха и без помощи влиятельных родителей. Медсестры Светланы еще не было.

Просторная светлая комната с большим окном, приятный йогуртовый цвет стен, мебель молочного оттенка, удобное кресло для пациентов, шкафы с необходимым инструментом и материалами и рабочий стол для меня. Привычным движением отодвинула кресло и расположилась у компьютера. Посмотрела электронные медицинские карты сегодняшних пациентов. В общем, ничего особенно сложного не должно было быть, некоторые опасения вызывал лишь последний пациент – Егор Тишинский, черный дракон – и только одна пометка в его карте – профилактический осмотр и профессиональная гигиена полости рта.

– Доброе утро, Елена Станиславовна. – В кабинет ярким солнышком прошмыгнула Светлана, пухленькая жизнерадостная девушка с красивыми серыми глазами и рыжими пружинками волос.

– Здравствуй, Свет. Первый пациент будет уже через десять минут, – произнесла, бросая взгляд на часы. – Подготовь инструменты. – И все закрутилось.

За целый день лишь у одного из посетителей была довольно серьезная проблема – непроходимый канал, с ней за несколько посещений мне вполне по силам справиться. Удивительно, но в обед я даже успела попробовать нежнейший киш с курицей, которым угостила меня с утра Ольга Сергеевна.

Последним пациентом значился Егор Тишинский. Он зашёл ровно в семнадцать часов, предельно вежливо поздоровался и тут же едва заметно скривился. Это же не Версаль, в конце концов, а кабинет стоматолога. Чего он ожидал? Золоченый трон, обитый алым бархатом?

Усевшись в кресло, он первым делом заявил Светочке, что ему совершенно неудобно, и потребовал настроить поверхность. После его десятого «не так» я решила вмешаться. Ещё минут пятнадцать мы потратили на то, чтобы подобрать для него максимально комфортное положение. Признаю, этого двухметрового здоровяка довольно сложно разместить в стандартном кресле. Когда привык летать первым классом, эконом не вызывает ничего, кроме раздражения. Недовольно поджав губы, он сдался, обречённо откидываясь на подголовник. И я ему даже чуточку сочувствовала, но это было до того, как он начал делать мне замечания.

То я слишком неаккуратно вожу ультразвуковым скалером, рискуя повредить его безупречную эмаль (а ничего, что этой эмали ни один алмазный бор не страшен), то пропустила при осмотре его драгоценную шестерку, то оставила налёт между тройкой и четверкой. И я даже несколько раз специально прошла именно в том месте, чтобы наверняка, но напыщенный драконище только закатывал свои невероятные глаза цвета расплавленного горького шоколада и разочарованно цыкал языком.

Спустя буквально минуту он похлопал меня по руке, гневно сдвинув брови.

– Эта ваша трубка… – сглотнув, начал он.

– Слюноотсос? – вежливо поинтересовалась.

– Не знаю, вам виднее, – огрызнулся Егор. – Давит на язык! Нельзя ли деликатнее? – Тихонько вздохнув, призывая все спокойствие этого мира, вежливо кивнула.

Не успела обработать один зуб, как снова:

– Послушайте, вы коновал или кто? – Непонимающе посмотрела на него. – Мои десны, знаете ли, отличаются высокой чувствительностью, не нужно так царапать!

– Прошу прощения, – произнесла обреченно, дракон снисходительно кивнул.

В очередной раз приступила к работе, но ненадолго. Настойчивый хлопок по руке.

– Почему вы работаете без обезболивания? – Еще немного, и он вцепится мне в горло.

– При данной процедуре в этом нет необходимости, но, если вы желаете, я могу обезболить, – согласилась покладисто. Взяла спрей и на всякий случай обработала всю десну. Вдруг возмутится, что чувствительность все еще сохранилась?

– Что у вас за паста полировочная? – только расслабилась и снова сосредоточилась на процессе, как очередная жалоба. Красивое лицо скривилось в гримасе отвращения. – Невероятно ужасный вкус. Этим же пытать можно!

– Закупкой необходимых препаратов занимаюсь не я и не могу отвечать за такие параметры, как вкус, но уверяю вас, она полностью соответствует ГОСТу. – Еще один крайне недовольный взгляд.

С опаской продолжила процедуру, как вдруг…

– Нет! Это совершенно невозможно! Сколько еще вам нужно времени, чтобы закончить? Мало того, что у меня уже челюсть затекла, так еще и шею не чувствую! Как вообще можно с комфортом расположиться в вашем кресле для карликов? – господин Тишинский так разволновался, что в обычном человеческом голосе пробивался драконий рокот.

– Уверяю, осталось совсем немного. Для вас ведь не составит большого труда немного потерпеть? – не могла больше молча сносить его придирки. – Может, предложить вам подушку? – ехидно осведомилась. Шоколадные глаза гневно сверкнули и сузились, обещая на мою голову все кары небесные.

Пристроив небольшую подушечку под мощную шею, снова получила возможность заняться своими непосредственными обязанностями. Интересно, надолго ли в этот раз?

– М-м-м-м-м, – громко замычал Егор, когда я промыла полость его рта.

– Что случилось? – полюбопытствовала, впрочем, без огонька.

– А воду еще похолоднее вы не могли сделать? – Явственно видела, как карие глаза наливаются яростью. В них его скрюченные пальцы уже сжимались вокруг моего горла.

Бедная Светочка уже просто молчала, с испугом глядя на все сильнее закипающую меня. Но даже внутреннее недовольство не заставило выполнять мою работу плохо, я считала себя профессионалом и не могла позволить отвлекаться на эмоциональные всплески и недовольство пациента. Глядя на идеальный рот господина Тишинского и воспроизводя в голове все его замечания, совершенно искренне порадовалась, что у волшебных существ, а уж у драконов и подавно, не может быть серьезных проблем с зубами. Природная регенерация, свойственная каждому представителю наших видов, не позволит. Обругав напоследок наш ополаскиватель для полости рта и даже не выслушав стандартных рекомендаций, он поднялся. Едва я успела отпраздновать свою очередную маленькую победу, как широкая спина в проеме двери уступила место высокомерному лицу, и приятный баритон произнёс:

– Хочу заметить, что восторги моих знакомых, порекомендовавших вас, Елена Станиславовна, как высококлассного специалиста, сильно преувеличены. Если бы мой личный стоматолог не отправился неожиданно в отпуск (ага, удрал, поди, от этого невозможного зануды на другой конец света, тут ни одна психика не выдержит), я ни за что не пришёл бы к вам. А впрочем, ни к чему миндальничать, – выдал он через мгновение и нахмурил идеальные темные брови. – Вы, Елена, весьма опрометчиво сделали выбор в пользу профессии стоматолога, ибо уровень вашей квалификации вполне соответствует вашей фамилии, и я, разумеется, отражу все это в своём отзыве о клинике. – И, не прощаясь, вышел.

Глава 2

Дверь тихонько щелкнула, отсекая раздражённого пациента. А у меня вновь стояли в ушах издевательские выкрики однокурсников: «Безрукая! Иди домой! Нечего тебе здесь делать, дочка богатеньких родителей! По блату пролезла!» Именно его последняя фраза, а отнюдь не все предыдущие замечания и даже не угроза негативного отзыва о клинике опять всколыхнула воспоминания о самых первых и самых сложных годах учебы, когда мне, стиснув зубы, приходилось доказывать не только преподавателям, но и однокурсникам, что я сама по себе чего-то стою. Обидное прозвище «безручка» плотно прилепилось ко мне на пару лет, но потом постепенно все выровнялось. Профессора стали все чаще бросать уважительно: «отлично», «превосходно», «лучшая работа на потоке», и тогда мнение моих однокурсников также резко поменялось. Мне стали завидовать, и желание увидеть, да что уж там, поспособствовать моему падению с пьедестала стало таким же сильным, как первоначальное пренебрежение. Вот в таком позитиве я доучилась до самого конца. А уж когда сам профессор Ланской пригласил меня к себе на преддипломную практику, ядом захлебнулась добрая половина выпускного курса. И никому невдомек было, какую школу я там прошла. Ланской и к себе был требователен, а уж к окружающим и подавно, но искреннее восхищение его талантом и желание хоть сколько-нибудь соответствовать подталкивали меня доучивать ночами то, чего ещё не знала, ловить каждое его движение и пояснение. Лично вручая мне диплом, он сухо бросил: «Рад, что не ошибся в тебе, девочка», – и скупо улыбнулся. Это была наивысшая похвала, как для спортсмена выиграть золото в олимпиаде. С тех пор ни разу, ни единого раза я не позволила себе вспоминать те самые первые и самые трудные годы до сегодняшнего дня.

Светочка притихла, справедливо ожидая от меня яркой эмоциональной реакции, обыкновенной истерики, в конце концов, но она, как и многие, не слишком хорошо меня знала. В такие редкие моменты, как этот, эмоции, наоборот, напрочь покидали меня, справедливо опасаясь, что рвануть может так, что я разнесу все в щепки в радиусе нескольких километров не хуже ядерной бомбы. Плавно опустилась на свой стул, механически сняла маску с лица.

– На сегодня мы закончили, Светлана, – произнесла идеально ровно. – Подготовьте инструменты к завтрашнему рабочему дню и можете быть свободны.

Простые действия всегда помогали мне успокоиться. Рука сама опустилась на выпуклые бока мышки, пальцы нажали кнопку. Глаза привычно пробежали расписание на следующий рабочий день. На этот раз без сюрпризов, хотя по-прежнему ни одного окна. Сигнал зазвонившего телефона прервал мое знакомство с электронными картами пациентов.

– Слушаю, – безупречно вежливо произнесла я.

– Елена Станиславовна, Виктор Константинович велел вам зайти к нему, – раздался недовольный голос Вики, секретаря нашего босса. Уж не знаю, за что именно она невзлюбила меня, но сейчас была полна предвкушения от выговора, грозившего мне. Главный врач нашей клиники – солидный, не старый еще мужчина, среднего роста, подтянутый, с пытливым синим взглядом. Всегда опрятен, ухожен, гладко выбрит. С самого первого дня моей работы у него мужчина по-отечески опекал меня. Может, Виктория приняла его заботу за проявление иных чувств и просто по-женски приревновала?

– Иду, – бросила в ответ и положила трубку.

Светочка проводила меня сочувствующим взглядом, я же отнеслась к проблеме философски. Во-первых, эта самая проблема ещё не поступила, потому нечего накручивать себя на пустом месте, а во-вторых, Виктор Константинович будет полным идиотом, если уволит меня после одного недовольного клиента, а уж наш главврач скудоумием никогда не страдал.