Прелестник

Когда Луи вошел в комнату, герцогиня сидела на диване и занималась своим любимым делом – вышивала. Юноша учтиво приветствовал мать. Анна ласково улыбнулась, ее светлые глаза радостно засияли.

– Сядьте рядом со мной, Лулу, – сказала она приятным бархатным голосом.

Луи устроился около нее. Герцогиня окинула его таким взглядом, будто целую вечность не видела, потом спокойно начала:

– Я позвала вас для того, чтобы обговорить кое-какие вещи, на мой взгляд, очень важные для вашего будущего. Я слышала о вас очень много за эти дни и хочу выяснить, стоит ли верить слухам.

– Каким слухам? – с любопытством спросил юноша, взглянул в глаза матери, но почувствовал, как кровь прилила к лицу.

– Вот видите, – спокойно сказала герцогиня, – мне все ясно. Но вам, дитя мое, следует серьезно задуматься о будущем. Очень скоро вы женитесь и, согласитесь, нельзя быть легкомысленным накануне свадьбы. Сами подумайте, не слишком ли много чести вы оказываете горничной? Горничная для вас не более, чем пылинка. Вы смотрите на звезды, а не на пылинки. Только они достойны вашего внимания. Впрочем, сейчас вы должны уделять внимание исключительно вашей невесте.

– Но разве я уделяю ей мало внимания? – удивился маркиз.

– Забудьте своих горничных, крестьянок, служанок, оставьте эти шалости…

– Чтобы похоронить себя в келье брака? – не удержался Луи.

Анна растерялась на минуту, но затем с упреком сказала:

– Вы не должны так думать, Лулу. Я не знаю, каким будет ваш брак, надеюсь, счастливым. Но сейчас вы обязаны соблюдать приличия. Вам ясно?

– Ясно, матушка, – вздохнул маркиз. – Только объясните, почему я должен жениться именно теперь?

– В вашем возрасте все не желают вступать в брак.

– Вот я и говорю об этом.

– Пока мы с отцом живы, наш долг – устроить вашу судьбу, а лучшей партии для вас нет. Постарайтесь это понять.

– Хорошо, матушка. Ради вас я постараюсь, – послушно проговорил Луи.

– Я рада и прошу вас, будьте осторожны, ангел мой. Не бегайте сломя голову по галереям: там скользкие полы. Не вздумайте кататься по перилам – вы уже не маленький…

– Я бы с удовольствием, матушка, ноги сами несут меня.

– Иди, иди, плутишка, – улыбнулась герцогиня, – вижу, не сидится тебе со мной.

Луи поцеловал руки матери и, попрощавшись, ушел. Он вылетел из комнаты и, энергично шагая, направился по галерее. Нигде не находя Леонору, он осведомился о ней у дворецкого. Оказывается, Леонора поехала кататься верхом, да еще не одна, а с виконтом. Луи немного удивился, впрочем, это известие его мало встревожило, потому что он знал Люсьена как свои пять пальцев. Да, но ведь Леонора – другое дело. И все же Луи не расстроился и медленно побрел к себе, не желая скакать вдогонку, хотя в первый момент у него появилось именно такое желание.

Видно, богу было угодно, чтобы его светлость еще раз встретился с Мари. Юноша, не спеша и вздыхая, шел по галерее, по которой он недавно бежал быстрее ветра в поле. Мимо него прошла какая-то фигура, точно тень. Возможно, Луи и не заметил бы ее, если бы тень не вздохнула. Юноша вздрогнул и обернулся. Он тут же узнал горничную.

– Эй, – тихо позвал он, но ответа не получил.

Маркиз бросился к девушке и остановил ее.

– Ты что молчишь? – спросил он.

Мари стояла с опущенной головой, тогда Луи присел, чтобы заглянуть в ее лицо.

– А почему у нас слезы? – задорно спросил он, делаясь вновь веселым. – Неужели ты все еще дуешься на меня? Будет… ничего ужасного не случилось.

Мари медленно подняла на него глаза, полные самых горьких слез, и не смогла ответить. Ее губы задрожали, а слезы покатились по щекам.

Луи, ровным счетом ничего не понимая, взял ее за руку и повел в свой кабинет. Девушка не сопротивлялась, но за всю дорогу не проронила ни слова, хотя маркиз и пытался выяснить причину ее страданий.

Оказавшись у себя, Луи усадил Мари в кресло и в очередной раз спросил:

– Да что случилось-то? Какого черта ты разводишь сырость?

Мари, мужественно удерживая слезы, вытерла глаза платочком и едва слышно проговорила:

– Обещайте, что будете искренни со мной…

– Не понимаю, о чем это ты.

– Вы будете откровенны? – настаивала Мари.

– Хоть и не знаю, в чем дело, но обещаю, уж больно не нравится мне такое предисловие.

Не сводя с него пристального взгляда, Мари продолжала:

– Это правда, сударь, что вы разыгрывали влюбленного, чтобы в пьесе все выглядело натурально?

– Мари… – опешил маркиз, – что ты говоришь? Что за бред?

– Ответьте мне, сударь. Вы нарочно все подстроили? Вы играли со мной?

– Откуда такие мысли, душа моя? Пьеса давно сыграна, а мы все равно вместе. О чем речь?

– Луи, я хочу, чтобы вы сказали правду. Я поверила вашим словам. Неужто они ничего не значили, а были только средством добиться меня? Скажите мне, я умоляю.

– Ну, во-первых, откуда появились эти мысли? Еще полчаса назад я не замечал в твоих глазах ни капли отчаяния, и что я вижу теперь?

– Хорошо, если вы хотите, я скажу, но вам не будет это приятно.

– Говори же, я должен знать…

– Леонора мне сказала. А ей это известно только от вас.

– Это она так сказала? – удивился Луи.

– Да.

– И ты, конечно, поверила всем ее словам. О, женщины!

– Я хочу знать правду. Говорили вы так или нет?

Луи стал нервничать. Он заходил по комнате, подошел к столу, схватил перо, повертел его в руках и бросил. Затем решительно заговорил: