Загадала так загадала

Да, в один день прошла эволюцию от женщины до собачки. Неимоверное для меня достижение.

*******

– Вставай, – мне в плечо ткнулось что-то твердое. Открыла глаза и увидела перед собой дуло ружья.

– Мы же вчера, вроде, определили, что я не кусаюсь.

– После того, что ты сделала ночью, я уже не уверен.

Встала и огляделась по сторонам. Обычная обстановка, у меня дома всегда так. Коробка печенья на столе (ага, думал, убрал в шкаф, а я не достану), крошки на ковре (в постели есть удобно, какой бы она ни была), погреб открыт (тут мой косяк, когда вчера лезла за молоком, набрала еще банку компота и соленых огурцов. В руках все не унести, вот и забыла закрыть).

– У тебя ночного ужина не бывает, что ли?

– Ночью есть вредно. В темноте только волки едят.

– Я свет включала, – пыталась скостить образ кровожадного пришлого.

– Пошли, – махнул эльф ружьем в сторону двери.

– А завтрак?

– Ты всю ночь ела.

– Это был ужин. Завтрак – это еда после того, как проснулся. Чаю хоть налей, – жалобно простонала я, представляя, как придется передвигать ноги без спасительного кофе.

– Держи, – эльф кинул мне в руки бутылку.

– Вот спасибо-то, – простонала я, отвинчивая крышку от кожаного мешочка. – Надеюсь, там вода?

– Эль я тебе не дам. Таким, как ты, его не дают.

– Эль с утра – это уже алкоголизм, – сказала я, выходя из дома и принюхиваясь к жидкости в бутылке.

– Все эльфы пьют эль круглые сутки, – Пикли решил на меня обидеться.

– Поэтому у вас Новый год всегда весело проходит?

– Это праздник обновления, домашнего уюта и семейного торжества.

– То-то каждый год я сижу одна дома, – буркнула я, погружаясь, как подводная лодка в сугроб. – Семья меня стороной обходит.

– Боятся, что ты съешь всю их еду?

Злобно зыркнула на своего конвоира.

– С чего ты так решил?

– Потому что я этого уже боюсь.

– Все мужики такие, – бурчала я, разгребая снег перед собой. Его было столько, что я удивлялась, как вчера я резво бежала от волков. – Жалко для девушки кусочек печенья?

– Кусочек не жалко, – мой надсмотрщик был неумолим. – А вот целой коробки за вечер – жалко.

– Экономный, да? Или запасливый?

– Рациональный. У меня печенье рассчитано до конца года на одного. Содержать стадо прожорливых слонов я не собирался.

– Кого ты слоном назвал? – я повернулась, чтобы высказать все, что думаю о сравнении себя со слонами. Пикли стоял передо мной, только сантиметров на двадцать выше. Это все потому, что стоял он на специальных штуках, в виде авоськи, прицепленной к его ногам. Она-то и держала его на снегу.

– Ты откуда эти штуки взял? – ткнула я пальцем в приспособления.

– Снегоступы? Из кладовки.

– Еще есть?

– Есть.

– Почему мне не дал?

– Ты не просила.

Логика!

– А ты будто не видел, как я руками снег разгребаю?

– Видел.

Непробиваемая логика.

– Почему не предложил помощь?

– Ты же не просила.

Мужская непробиваемая логика.

– По-твоему, я должна так идти? Кстати, долго еще идти-то? И куда?

– Снегоступы тебя все равно не выдержат. Они рассчитаны на эльфов, а не на орков, – я задохнулась от возмущения. Орком меня еще не обзывали, – А идти нам прямо. Вон туда, – он махнул в глубь леса.

– Долго?

– Не очень.

Вздохнула. Он непробиваемый. Где-то был пуленепробиваемый монах, а передо мной стоял логико-непробиваемый эльф.

– Показывай, куда идти.

Пикли с важным видом шел сзади, показывая путь с видом охотника, загнавшего кабана, успевшего выдрессировать и ведущего показывать своим друзьям. Я же все продолжала разгребать руками снег перед собой. В валенках снега было больше, чем моих ног, шуба развязалась, кушак исчез в снежных недрах, шапка съехала и закрывала мне пол-лица.