Муж для непокорной и мама в придачу

Будто и не просыпался.

Я села и снисходительно посмотрела на самых высокопоставленных горгулий Дохана, поймав презрительный взгляд декана. Резко зачесалось правое крыло, но я лишь повела плечом, чтобы унять непонятный зуд.

Нужно успокоиться. Все проблемы от нервов.

– Тея Тэлай! – Щелчок хвоста прямо перед моим носом вышел довольно грубым. – Вы нарушили все правила Академии, начав пользоваться магией не вашего уровня. Открытие незарегистрированных порталов карается…

– Знаю. – Я широко зевнула. – Можете не повторять. Я не согласна.

– Вы уничтожили магмобиль декана и статую, посвященную Старейшинам! – резко, но с явным облегчением произнес один из старейшин.

– Горгульи созданы чтобы летать, а не ползать. Кажется, это написано при въезде в Дохан. Или это уже не девиз горгульего царства?

– Это не отменяет того, что…

– Уничтожила то, что важно лично вам. До бедного фонтана дела никому нет. А про попаданок я вообще молчу.

– Вот и молчите, тея Тамора. Вам, как женщине, следует быть более толерантной.

Не выдержав, я фыркнула так громко, что это могло оскорбить даже глухого. Мне было нечего бояться, наручники на руках блокировали энергию, я не могла ни дать отпор, ни перевоплотиться. Правда, и окаменеть от солнца тоже не могла, что лишало сна и сильно мешало работе над новым порталом.

Лицо Старейшины было усталым и замученным. Будто он ночами не спал, переживал из-за моего аморального поведения.

– Послушайте, тея, – обратился он ко мне. – Вам была оказана честь первой женщине-горгульи в обучении в Академии. Но вы регулярно делаете такие вещи, которые в скором времени приведут к армагеддону. Что, по-вашему, нужно делать в таких случаях?

– Не делать долгосрочных вкладов?

От взгляда отца крыло зачесалось еще сильнее.

– Тея Тамора, круг ваших возможностей стал настолько мал, а запреты и наказания настолько велики, что мы должны что-то предпринять. И, поскольку вы показывается выдающиеся успехи в плане учебы, и слава о вас разошлась по нескольким царствам, мы предлагаем следующее.

Наступила тишина, в которой было слышно, как бьется мое сердце. Решалась судьба первой адептки-женщины из царства горгулий. Ответственность была большая, на меня в переносном смысле смотрели тысячи горгулий и еще с десяток кланов, в которых женщин так же не уважали. Подвести их значило обречь на вечный гнет мужчин. Согласиться и подчиниться – дать новый шанс надеть поводок на женский род.

– Неделю назад тебе исполнилось 200 лет. – Зачем-то указал на возраст отец, который до этого молчал. Лучше бы и дальше молчал. – Я более не несу ответственность за тебя, теперь ты совершеннолетняя и самостоятельно принимаешь решения. Хотя бы скажи, тебе стыдно за то, что ты натворила?

Стыдно не было.

Совсем.

Только крыло чесалось сильнее.

Будь неладен этот день рождения! Как я могла забыть о том, что именно в этот год я становлюсь совершеннолетней горгульей. И теперь… а, кстати, что теперь?

Судя по довольной улыбке декана, ответственность мне предстояло нести на полную катушку. И за статую, и за магмобиль, и даже за фонтан.

– Протестую, – выпалила я первое, что вспомнилось из многочисленных перечитанных детективных романов.

Ответный оскал декана гласил: «Не на этот раз».

– Вы, тея Тэлай, исключаетесь из Академии Тайных Знаний. Ранее ответственность за вас нес отец. По достижении совершеннолетия, его права на вас ослабляются. Поэтому, согласно Уставу, ректор Академии, декан научного факультета и Глава Старейшин приняли решение о вашем отчислении. И лапы твоей здесь больше не будет!

– Протестую!

Теперь это был уже не мой робкий голос, а громкий голос Ивля.

– Согласно все тому же Уставу, на таких заседаниях обвиняемому полагается защитник. Как у адепта выпускного курса, у меня есть лицензия на адвокатскую деятельность. В стенах Академии, – поправился он.

Я с удивлением смотрела на старшего брата. Такое же выражение было и у Старейшины, и у декана. Лишь отец смотрел на происходящее с каменным спокойствием. Как показалось, со знающим о последствиях спокойствии.

Ивль подошел и протянул декану заполненную бумагу. На последней странице я увидела герб семьи Тэлай. Такой может ставить только отец, без его ведома Ивль вряд ли рискнул нарушать право отца.

– Ответственность родителей несется только до совершеннолетия. После по законам Дохана ответственность за женщину-горгулью несет ее муж. И поскольку законодательство о равноправии еще не утверждено, решение об отчислении должно быть согласовано с ее мужем.

– Мужем?!

И декан, и я выкрикнули это одновременно.

– Да! – Ивль был доволен до клыкастой улыбки. Знал бы он, что его ждет после заседания, не зубоскалил бы. – Подписанный сторонами договор о замужестве вступает в силу через семь дней. Если через семь дней Тамора привезет подписанный документ о том, что ее муж разрешает ей обучение, она должна будет остаться в Академии.

– И брачный договор, – буркнул декан, в очередной раз перечитывая поданную ему бумагу. – А желательно привести и самого мужа. Кто тут у нас муж? Вы забыли указать его имя.

– Неужели? – Ивлю не юристом, а актером нужно быть. Он взял лист, пробежался по нему глазами, будто читал впервые. – Действительно. Моя недоработка. Уверяю, на следующую встречу все документы будут в порядке.

Декан скрипнул зубами.

– Могу поздравить вас с женитьбой, тея Тамора?

Если бы не сдерживающие браслеты, растерзала бы и декана, и Ивля, и отца. Это же надо, устроить такую подставу! Выдать замуж меня за моей же спиной! Хотелось бы еще знать за кого. Не для того я так рвалась в науку, чтобы быть второй половинкой какого-то невежды! Что я буду с этим мужем делать?

Я поймала взгляд Ивля.

Он прав. Это единственный шанс сейчас остаться в Академии.

А если новый муж запретит учиться? Захочет послушную летучую мышку у себя под крылышком? Ну уж нет! Нужно найти такого, которой сделает все, как ей нужно, и не попросил ничего взамен. Только где ж такого идиота искать?

– Принимаю поздравления! – Отвратительно мило улыбнулась я декану.

***

– Денег нет. – Ивль стоял передо мной с опущенной головой. – Отец заблокировал все выплаты.

– И мне.

Со злости я ударила кулаком по столу, и столетняя пыль старого собора поднялась воздух. Я чихнула.

– Он это специально.

– Не могу отрицать, – согласился Ивль, садясь рядом. – Только зачем? Он же сам подсказал мне про выход с женихом.