Бывшие в городе

– Человек, которого я любила, очень подло поступил со мной. Чувствую себя гадко. А еще мне больно.

Дима посмотрел на меня и ничего не сказал. Я открыла в нем для себя новое качество: он знает, что иногда бывают моменты, когда стоит промолчать.

Через два часа я была в постели, но не могла уснуть. Я долго думала о сегодняшнем вечере и о том, чем он завершился.

Мне хотелось кричать. Не хватало воздуха в легких. Еще напротив моей комнаты находилась комната родителей и комната младшего брата. Но как же мне безумно хотелось кричать.

Дима обещал позвонить мне, как доберется до дома. Мой телефон молчал, и лишь изредка он подавал голос: это были Настя и Карина. Я ловила тишину в своей голове, а натыкалась каждый раз на комок оборванных и несвязанных мыслей, застревавший у меня в горле.

Меня охватило странное, импульсивное чувство. Я быстро собралась, привела себя в порядок. Перед самым своим уходом Дима сказал:

– Я хочу побыть с тобой еще немного.

Мне хотелось кричать от собственной глупости.

Такси, улица за улицей, перекресток за перекрестком. Я смотрела в телефон, на котором отображался маршрут водителя. Время предательски медленно тянулось, а я безумно хотела снова увидеть его.

Через сорок минут я стояла у его подъезда. Я нервно набрала номер его квартиры. В лифте представляла себе до ужаса странную сцену, в которой Дима, увидев меня, пригласил бы к себе в комнату; мы бы снова разговаривали до самого утра, а позже я легла бы вместе с ним, уткнувшись в его плечо.

Я сжала ладони, взмокшие от волнения, и неловко постучала в дверь.

Он встретил меня в трусах и наспех надетой задом наперед майке, взъерошенный и злой:

– Что ты здесь делаешь?

– Я подумала, что мы могли бы провести еще немного времени, если ты не против…

Дима был удивлен и чем-то расстроен, напуган и озадачен. Неужели мое появление было неуместным? Я боялась снова ошибиться в том, что чувствовала.

Я боялась, что могла ошибиться в том, что сама себе придумала.

– Сейчас не самый подходящий момент, Лин, – сказал он и попытался выйти на лестничную площадку… Как вдруг из-за его спины появилась другая девушка. В его рубашке. Такая же взъерошенная. Брюнетка. Красивая, стройная. Она враждебно осматривала меня.

Я смотрела на Диму и не понимала происходящего.

– Я все объясню, – сказал он.

Дима волновался. Он хотел спрятаться за дверью своей квартиры. В одних трусах и майке он выглядел таким слабым и уязвимым. Он оправдывался, а его не слышала. Голова болела, и мне стало трудно дышать.

– Зачем? – спросила я. – Я просто не так тебя поняла. Ты меня не так понял.

Я не помнила того, что он сказал мне на прощание, не помнила, как оказалась в лифте, в такси. Я пришла в себя только тогда, когда в моей зажатой руке появились несколько сообщений от Димы. Их я читать не хотела.

Я чувствовала себя униженной.

Мы врем относительно тех людей, которые нравятся нам, и чаще всего мы время себе, а не окружающим. Я надеялась, что все пройдет, но еще около недели я не могла спокойно разговаривать с Димой и не могла спокойно реагировать на его присутствие в компании. Я избегала его.

Впервые я почувствовала, что могу довериться человеку. Впервые я сделала первый шаг.

Мне это не понравилось.

Дима. Хороший человек?

Я не любил оказываться в незнакомых местах, особенно по утрам и особенно в утро буднего дня. Я медленно и мучительно открыл глаза. Меня ослепил яркий, бледный свет. Сел на кровати и обнаружил приятную вещь: я все-таки был одет. Минуту погодя я обнаружил, что в постеле был не один, рядом со мной спала девушка, имени которой я не помнил. Она тоже была одета во что-то черное.

Находился я в спальне, довольно симпатичной спальне, полностью бежевой. Тошнотворно бежевой. Я попытался встать и отправиться на поиски телефона, и внезапно комната превратилась в пьяный корабль, из стороны в сторону дрейфующий по штормовому морю. Меня тошнило, голова была налита свинцом.

– Ты уже уходишь?

Девушка проснулась. Она приподнялась на кровати и сонно улыбалась. Протерла глаза.

– Да, я уже ухожу, – сказал я.

Неловко смотрю в пол. Мне не хотелось встречаться с ней взглядом.

– Может, останешься на завтрак?

Она поднялась и, шатаясь, подошла ко мне, положила свои руки на бедра и поцеловала меня. Губы у нее были кислые от текилы, дыхание было несвежим.

– Нет, мне правда нужно спешить.

Девушка грустно вздохнула, а я продолжал поиски телефона в незнакомой квартире.

– Телефон ты оставил в коридоре, если ты его ищешь.

10.45. Я смотрел в телефон, как будто пытался поставить время на паузу. В ванной я силился вспомнить все то, что было вчера. Мозг отказывался работать, а в висках пульсировала боль. Всё тело дрожало, тянуло в спине.

У порога, в спешке надевая пальто, я спросил.

– Между нами что-то было?

Девушка улыбнулась и взъерошила мне волосы:

– Нет, не переживай. Ты был слишком пьяный.

В городе были жуткие пробки. Я мечтал как можно скорее добраться до дома, чтобы успеть на последние три пары. Телефон завизжал от назойливого звонка Ирины.

– Где ты? Ты уже пропустил одну пару, следующая вот-вот начнётся!

– Извини, – сказал я. – Вчера я помогал дяде на работе.

Я говорил паузами, потому что врал. Я не хотел, чтобы Ира знала всю правду: язык у нее был без костей, и моя вчерашняя ночь быстро стала бы главной темой сегодняшнего дня.

– Я надеюсь, что ты к последним двум успеешь.

Последнее она произнесла с каким-то раздражением, от которого меня замутило сильнее.

Дома, под напором горячей воды, я понемногу начал вспоминать вечер.