Тёмный рассвет

– А почему вы меня сегодня не проводили до дома? – спросила у брата, пытаясь восстановить провалы в памяти.

– Вообще-то никто не нанимался тебя провожать, да и ты об этом никогда не просила, – фыркнул Николаша, – сама в состоянии дорогу найти, к тому же, у тебя уже был сопровождающий.

Бросила вопросительный взгляд на брата.

– Тебя Руслан увёл. Ты что не помнишь? – одна из бровей Николая изогнулась. – Вроде не пила. – Николай отбросил с лица отросшую чёлку.

Стоило Нику упомянуть Руслана, память тут же выплеснула картинку того, как мы с моим подельником шли по улице в сторону моего дома. Руслан уговаривал меня присоединиться к нему и к ребятам. Они собирались ограбить банк. Я, не иначе находясь в невменяемом состоянии, согласилась. Руслан радовался, рисуя радужные перспективы и рассказывая, куда потратит деньги. Парень проводил меня до двери квартиры, после чего, махнув на прощанье рукой, побежал вниз по ступенькам.

Я зашла в квартиру, входную дверь не закрыла, да она у нас в принципе днём никогда и не закрывалась на замок из-за того, что к дяде Вите частенько друзья заглядывали. У нас же не квартира, а проходной двор, поэтому свои две комнаты мы, уходя, всегда закрывали на ключ, потому что если не закрыть, то на своём матрасе можно было обнаружить пьяное, храпящее тело незнакомца. На кухню же, в отличие от комнаты, зайти мог любой и каждый.

«Наш нож мог взять кто угодно», – Ник, да и мама по рассеянности, бывало, оставляли его на кухне, а потом искали по соседям, и обычно он находился именно у дяди Вити. В коммуналке частенько кто-то что-то одалживал.

Как только я распрощалась с Русланом и перешагнула порог квартиры, ноги стали ватными и отказались идти. Перед глазами поплыл туман, коридор закачался, и я ухватилась руками за стену.

«Кажется, сделала шаг, а может два. Кто-то подошёл сзади, что-то сказал, – вспомнила. – Голова была ватная, пол притягивал. Скорее всего я потеряла сознание. Мог Руслан вернуться? Запросто. Почему тело перестало меня слушаться именно тогда, когда я попала в квартиру и осталась одна? Совпадение? Навряд ли. Меня ударили именно в этот момент? Так, а почему я всё это вспомнила? Мне подсыпали не порошок забвения, а что-то другое? Может вообще никто ничего и не подсыпал?»

– Ида, мне за пятьдесят рублей предложили украсть статуэтку, – огорошил меня брат, вырывая из воспоминаний. – Я согласился, только я никогда и ничего не воровал. Может, мы наймём кого-нибудь рублей за двадцать?

О том, что я профессиональная воровка, домочадцы не знали, хотя возможно догадывались, деньги-то у меня, как правило, постоянно имелись, при этом покровителя никогда не было.

– Ида, ты что застыла? Ты вообще меня слышишь? – Ник потряс меня за плечо. – Я взял заказ, мне за него десятку уже отдали, и я её потратил. Заказ срочный. Там делов-то на раз плюнуть. Надо всего лишь одну побрякушку забрать, но это необходимо сделать сегодня, пока в доме защиту перенастраивают. Ида! – в голосе брата послышались нетерпеливые истерические нотки. – Мне нужна твоя помощь! Найди того, кто всё это провернёт.

Сосредоточила взгляд на брате.

– Зачем взял заказ, если не собирался его выполнять? Куда потратил десятку? На одежду? – указала на чистую салатовую в мелкую полоску рубашку и отглаженные брюки. Сейчас братишка выглядел очень даже солидно и представительно.

Перевела взгляд на обувь. Новенькие ботиночки блестели в лучах заходящего светила.

– Нет. Одежду мне одолжили. Нашлись добрые люди, приодели, а то бы я ещё несколько лет ходил в штанах, которые год назад надо было выбросить. Но вам же всем до меня нет дела! – меня наградили упрекающим взглядом. – Никто из вас не заметил, что я уже давно хожу в гнилой потёртой тряпке, именуемой брюками.

– Про штаны понятно, а рубашку-то зачем поменял? Твоя была вроде как нормальная, да и футболка тоже. – В то, что братику отдали одежду и новую обувь бесплатно, я не верила, как и в то, что у нас в квартале живут добрые и сердобольные люди, способные войти в положение.

– Рубашку я поменял, потому что мою клетчатую украли! – разъярился братец, будто я выкрала его любимую вещь.

– Кто и когда украл твою рубашечку?

«Кому могла понадобится поношенная одежонка брата?»

Ник смотрел на меня как на недалёкого человека.

– Кто украл? Ты ещё спроси, куда спрятал… Вор своих данных не оставил.

– И где же тебя угораздило так неудачно раздеться-то? – не удержалась от сарказма.

– В столовой «У Нины», когда доказывал разносчицам, что денег у меня нет. Рубашку мне велели снять для досмотра, после чего эти несносные девчонки осмотрели мою футболку, не иначе потайные карманы в ней искали, а когда я возмутился, мне приказали вывернуть карманы брюк и разуться. Я такого унижения ни разу в жизни не испытывал. Ноги моей больше в этом гадюшнике не будет.

– А рубашка-то в какой момент пропала?

– Не знаю, – развёл братец руками. – Она на спинке стула висела, когда я с разносчицами разговаривал, потом в туалет отлучился, вышел оттуда, глянул на стул, а рубашки-то моей и нет.

– Ты часом ничего не путаешь? – глядя на брата, прищурилась, наблюдая за малейшей мимикой Ника.

– Да я, даже будучи пьяным, всё помню! – Николаша обиженно выпятил губу, как же я усомнилась в его феноменальной памяти. – А мне сегодня никто не наливал! – упрёк был не иначе в мою сторону. – Ладно, пёс с этой рубашкой, пусть подавятся, – сбавил обороты Ник, переходя на более спокойный тон. – Ида, мне срочно нужны хоть какие-то деньги, – перешёл в наступление Николай. – Срок выплаты по счетам уже завтра, а у меня в кармане ни копейки.

– Была целая десятка и где она? – периодически Николаша бесил меня, причём до такой степени, что хотелось оставить его наедине со своими проблемами и больше никогда ему не помогать. Вот как можно было промотать целую десятку, когда на счету каждая копейка? О чём он думал? Где были его мозги? Впрочем, я давно подозревала, что брат их растерял или же их у него изначально не было.

– Думаешь, я на себя полученные деньги потратил?! – Ник повысил голос, в котором я без труда уловила упрёк. – Да я другие долги раздал! Между прочим, мне не хватило.

– Может мне тебя пожалеть? – негодование подняло голову. Брат был старше, а вёл себя как незнающий жизни безответственный ребёнок. – Другие бы подождали, вначале необходимо основной долг отдать, а потом уж разбираться с мелкими!

«Вика права, чем больше я его опекаю, тем основательнее Коля садится мне на шею. Ещё немного и понукать начнёт. Надо учиться отворачиваться. Ник должен сам решать свои проблемы, а не вешать их на родных, причём в таком количестве…»

– Я проигрался и если бы не отдал полученные авансом деньги…

– Что?! – Я аж воздухом подавилась, впиявливая в брата убийственный взгляд. – Ты сел за карточный стол?!

Приличные слова разом закончились, а неприличные я неимоверным усилием воли сдержала, беззвучно открывая и закрывая рот.

Меня конкретно колотило, я готова была самолично прибить брата.

– А что такого? Я хотел по-быстрому собрать нужную сумму. Всего лишь-то несколько удачных конов и всё, ты в шоколаде.

– И где шоколад? – сумела процедить сквозь зубы, сверля взглядом в братце дыру, хотя руки так и чесались взять увесистую палку и приласкать родственника, который ладно о себе, но и о нас не думал.

Карточные долги передавались по наследству.

– Мне не дали отыграться, – пожаловался Николаша, опуская голову и шаркая ножкой. – Потребовали вначале вернуть то, что успел проиграть, а после уж за стол возвращаться. Меня даже побили.

– И правильно сделали, я бы ещё добавила, отбила бы тебе пальцы, чтобы колоду в руках больше держать не смог. Это же каким идиотом надо быть?

Брат бросил на меня недоумённый взгляд, словно видел впервые. Ник не иначе думал, что я его пожалею, поглажу по голове и скажу, какие дяденьки плохие, так с ним поступили. Ай-яй-яй, как они могли?

– Ида, ты что?

– Это ты что? У тебя совсем головы на плечах нет? Зачем сел играть с профессиональными шулерами?

– Да они нормальные ребята, даже несколько раз проиграли, а у меня столько денег было…

– Почему не ушёл с выигрышем, а спустил его, да ещё и в новые долги влез?

– Сначала хотел побольше выиграть, карта-то шла, а потом решил отыграться.

– Уйди, – закрыв лицо руками, опустилась на землю. – Видеть тебя не могу и слышать не желаю.

– Ида, если не ты, мне больше никто не поможет, – стал давить на жалость Николай. – У тебя же есть сбережения?

– Это мои сбережения, а не твои! – подскочила разъярённой фурией.