Люби меня, Стамбул!

Дойдя до площади Барбадосс, я сделала пару памятных фото возле памятника и мечети, а также, посмотрела со стороны на Музей морских сил.

Со стороны Босфора моему взору открылась людная бухта и станция с массой маленьких автобусов, видимо, районного назначения. Без сил, я уселась на скамейку и просто наблюдала за этим сумасшедшим городом, его людьми, спешащими куда-то, бегущими, забирающимися, заталкивающимися, пропихивающимися в автобусы, такси, маршрутки и прочее.

В этом городе масса транспорта, развитая инфраструктура городских транспортных линий, но многомиллионному населению стамбульцев и его гостей этого мало. Если тебе не нужно в другой конец города, то лучше пройтись пешком. Но и это расстояние покажется неискушённому пешеходу гигантским.

Купив себе попить, я села отдохнуть в тени автобусной остановки, и понаблюдать заодно, как люди платят за проезд. Мне было страшно садиться в автобус, я боялась замешкаться и вызвать раздражение людей, которые не привыкли ждать слишком нерасторопных пассажиров.

Десятки маршрутов пролегает лишь через одну зону, например, Бешикташ, тысячи людей ждут своего номера автобуса или свой транспорт. Но, несмотря на весь этот непривычный шум и толпу, я не заметила толчеи, не заметила ругани… люди были похожи на марионетки, что следовали каждый своей траектории. И никому не было ни до кого дела. И до меня тоже.

Возле меня встали три запыхавшиеся от жары тётушки.

– Садитесь, – сказала я одной из них, уступая место.

Та сначала отказалась, а потом села, смачно поблагодарив меня.

– Спасибо, джаным! – сказала тётушка дружелюбно.

У меня было странное ощущение того, что я никуда не выезжала из своей родины. С одной стороны, я ощущала себя иностранцем, но с другой… все было до боли знакомо, язык, который звучит очень привычно для меня, люди, с которыми я могла перекинуться парой слов, и они прекрасно меня понимали.

Тут ещё стайка девчонок стала спрашивать у меня в какой бы им сесть автобус, чтобы добраться до… но тут я облажалась.... Я извинилась и по-английски дала понять, что я иностранка.

Девчонки, почему-то, сильно развеселились от этого факта, рассказывая друг другу, мол «Ой! Она оказывается турист, а мы думали, что своя!»

Я смотрела на них и улыбалась, прекрасно понимая их щебет обо мне.

Да, было чёткое ощущение того, что я полу-своя, полу-чужая здесь… Я не совсем американец, но и до европейского туриста мне было далеко. Нью-Йорк, Бостон… затем Германия… там я иностранка, я ощущала это каждую минуту, каждую секунду своего пребывания в этих местах. Хотя у меня довольно хороший английский, чтобы вообще не испытывать проблем, но тем не менее… Я была там гостем… хоть и мечтала стать своей.

Но здесь… в Стамбуле… да, я была гостем, но на особом статусе… Или мне хотелось так думать и так себя ощущать здесь… потому, что я уже любила этот город безусловной любовью. Я любила его и ожидала взаимности....

У меня не было страха в общении с людьми, того страха чужестранца, что я ощущала, будучи в США или Германии. Здесь, даже с минимальным языком, я могла свободно зайти в магазин, кафе, кофейню и говорить с людьми, и они меня прекрасно понимали, несмотря на кучу ошибок.

Скудный язык, которым я пользовалась в Турции, был, увы, сроднён моему общению с узбеками у себя на родине.

Мой узбекский, к сожалению, очень скуп, чтобы читать лекции по искусству в институте, но в повседневной жизни в самых простых ситуациях, я также способна перекинуться парой фраз с продавцами, официантами и прочим людом. Но, стоит копнуть глубже, как незнание своего родного языка сказывается в моих красных щеках, и в моем моментальном переходе на русский язык. Это некрасиво… я знаю… Но я исправляю ситуацию. И изучение турецкого мне в этом помогает… кстати....

Вот так и в Турции, я ощущала себя русифицированной недотёпой, неспособной сделать то, что спокойно делает любой узбекский мигрант здесь, а именно, разговаривает по-турецки, словно мёд пьёт.

Так, отдохнув и развеяв в себе дымку раздумий о маленьком чужестранце в большом городе, стране, планете, я продолжила свой путь.

Я шла довольно долго, наслаждаясь солнцем, городскими пейзажами, зданиями, улицами… Народу в этом этих местах было не так много, и можно было просто прогуливаться без особой нервотрёпки и толкотни.

Пока шла, я вспоминала свой первый визит в этот город много лет назад. Тогда я тоже шла по этим улицам, по проспекту Героев, улицы Чираган, где вдоль каменной стены были развешаны с фотографии из жизни Ататюрка. Тогда я шла и внимательно разглядывала каждое фото. Тогда, семь лет назад, в этом городе был настоящий культ Мустафы Кемаля. На каждом шагу были его портреты разной величины, его высказывания, патриотические баннеры.

Теперь, я была немного удивлена, что сохранилась и стена, и эти фотографии. Моя тревога о молниеносно меняющейся, исламизирующейся Турции немного отступила. Ататюрк здесь до сих пор в большом почёте.

Но, Стамбул все равно изменился. Он стал жёстче, стал более отчуждённым. Раньше, можно было идти по набережной, получая удовольствие от вида великолепного Босфора, были открыты дороги и пешеходные зоны для отдыхающих и местных рыбаков. Теперь же, вся набережная утопает в строительных лесах или административных зданиях, или же элитных отелей. Бесконечные дорожки и зелёные лужайки по набережной, перекрыты для простых людей. Босфор, спрятался за этими нагромождениями железобетона и шлагбаумов частных зон, запретных для пешеходов. Лишь слышны отдалённые крики чаек, а гудение проходящих пароходов напоминает о том, что там где-то простирается голубой канал, воспетый поэтами и художниками разных столетий.

И я все шла и шла, ориентируясь на редкие лоскуты воды, которые я видела по правую сторону от себя. Ортакёй никак не появлялся.

Но я сделала для меня небольшое открытие стамбульской молодежи, так как путь мой пролегал через несколько лицеев и крупных городских университетов, таких как университет Бахчешехир, и университет Галатасарай.

Проходя по этой своеобразной академической дороге студентов, я вливалась почти в гущу жизни этих молодых людей, натыкаясь то на место их привычного отдыха, то на университетские столовые и кафе.

Стамбульские студенты ничем не отличаются от своих товарищей по миру. Я видела и студентов Гарварда, и окуналась в жизнь студентов университетов Нью Йорка, Колумбийского университета, а также, ряда университетов Германии. Видимой разницы между молодыми людьми, желающими получить высшее образование я не заметила. Я думала, что студенты в мусульманской стране будут несколько иными, но нет… Тут, именно тут я почувствовала дух продвинутой Турции, и этот дух исходил от молодого поколения, от студенчества. Мне это понравилось.

Я вообще люблю молодёжь, и мне кажется, что я умею находить с ними общий язык. Может именно эта особенность мотивировала меня заняться преподаванием.

Вот и здесь, я увидела все ту же молодёжь, весёлых беззаботных и красивых девушек и парней. Все те же разношёрстые молодые люди, немного беспардонные, немного невоспитанные, немного… немного… немного… безбашенные и глупые, самонадеянные максималисты, как все студенты, но очень милые.

«Вот бы я вас построила по струнке!» – подумала я, глядя на них. «Вы бы у меня поплясали бы по пятое число! Ишь ты, сидят тут нагло курят и пьют пиво… и смотрят нагло… будто бы я какой-то турист!» – продолжала я мечтать, включив с себе строгого препода. И в голове сразу замелькали рабочие программы, курсы, которые я могла бы придумать и разработать для искусствоведов, кинематографистов и прочей творческой братии, темы лекций и семинаров, ужасно интересные, но так и остававшиеся до лучших времён в чертогах моей памяти. Мне как-то очень захотелось преподавать в одном из этих университетов. Предложи они мне гипотетически, я согласилась бы не раздумывая. Хотите, на турецком буду читать лекции, а хотите, на английском. Нашему эмигрантскому брату все по плечу.

– И почему у меня нет этого куража в нашем институте в Ташкенте? –подумала я, и сразу возникли ассоциации с болотом. Именно в это застоявшееся болото мне не хотелось возвращаться. Увы и ах… И я не буду пускаться в пространный анализ, почему происходит именно так, как происходит, а именно, что тебе совершенно не хочется заниматься этим на родине. Пусть думают министры образования и те, от кого это зависит напрямую. Я лишь могу предложить или не предложить свои услуги поделиться знаниями и опытом. Если кого-то это не устраивает, то я пас.

Конечно, некоторые могут сказать, что мой долг вернуться и поднять образовательный процесс на родине, делясь и используя свой такой долгий и большой опыт, проведённый в стажировках за границей. Только кому это нужно, а? Кому нужен мой опыт, этим закоренелым ретроградам от искусства и науки, у которых я вызываю лишь раздражение? Позволят ли они мне занять их насиженные места, или хотя бы, подвинуть их большие неповоротливые задницы? Не думаю… и стоит ли рвать на себе волосы за неполные три четверти ставки и сто долларов месячной зарплаты по пересчёту? Тратить энергию и силы, чтобы за эти деньги в конечном итоге, содержать моих трёх кошек, ибо ни на что другое их просто не хватит?

Но… меня занесло. Куда нынче без социалки? Это такая модная тема в научном, литературном и около литературном пространстве, так что пусть будет.

Но я вспоминаю Стамбул… Мой Стамбул, наполненный голубым светом неба и воды, криками больших и толстых чаек, летающих над гладью босфорского канала. Я вспоминаю мой Стамбул с запахом симитов и жаренного миндаля, со свежим апельсиновым соком на каждом углу, с его кафешками турецкого фастфуда с невероятно вкусными донерами. Я вспоминаю этот город, что зачаровывает своей странной экзотической магией, этот Вавилон, где перемешано столько культур и народов… А он поглощая их, впитывает это разнообразие себе во благо, увеличивая своё чарующее притягивающее очарование…

«Стамбул… тебя я слушаю с закрытыми глазами…» (С) Орхан Вели Канык

Дойдя до Ортакёя, я присела на бордюр, наблюдая за кошками-попрошайками, что толпились возле туристов в поисках еды. Одни их пинали, другие кормили… Я увидела неподалёку кормушку для животных, куда сдаёшь пластик и сыпется еда. Но, кормушка, кажется, не работала.

Так же, на Ортакёе была импровизированная выставка объектов современного искусства. Демонстрировался фотопроект какого-то иранского или арабского художника. Пройдясь по стеллажам фото, я захотела запечатлеть знаменитый вид на мост Героев и белую мечеть, отражающуюся в голубой воде Босфора. Все делали селфи на этом знаковом месте. Еле найдя ракурс без людей, я все-таки, сделала фото-открытку.

Затем, ещё немного прогулявшись, я решила пообедать в одной из кафешек. Заказав ну очень острый Адана-кебаб и чай, я начала просто наблюдать за людьми. Было не так людно. За столик напротив, сели девушки, говорившие на русском, видимо, из Казахстана. Одна из них жила здесь, другие просто приехали на отдых. Девушки пили чай и курили.

Кебаб обжигал мне рот, я запивала этот жар айраном. Неподалёку искрился Босфор. Жизнь казалась мне невероятно прекрасной.

На обратном пути, я заметила турецкую бабушку и мужчину средних лет. Женщина продавала салфетки и мелочь, а мужчина корм для голубей. Эти люди принадлежали, скорее всего, к беднейшим слоям населения, ибо не станет женщина в таком преклонном возрасте продавать невесть что за копейки, если у неё нет проблем.

Они тихо разговаривали между собой, видимо, о своей тяжёлой доле. Мне стало не по себе. Женщина очень походила на наших тётушек, на ней был толстый халат и бархатные тапочки, столь любимые нашим населением. Стало очень жалко эту старую женщину, еле волочившую ноги, с горой никому не нужных салфеток и минеральной воды.

В образе этих людей, жизнь напомнила мне, что она очень многолика. Мир полон контрастов, а Стамбул – воплощение этих контрастов, бесконечной бездны между богатыми и бедными. Но этот город, словно сказочный правитель, стоял гордо и безмолвно, безучастно лицезря своих обитателей разных мастей и социального статуса. По опоясывающему его, голубому поясу босфорского канала плавали яхты и корабли, рассекающие бриллиантовые воды. Там была иная жизнь. Жизнь, похожая на турецкие мыльные оперы.

Жестокий, но прекрасный Стамбул… Он лишь позволяет себя любить и велит принимать его таким, какой он есть…

Часть вторая

Другой Стамбул

Семра и Ко

– Ну как погуляла вчера? – спросила меня Семра, закуривая сигарету.

– Очень хорошо, – ответила я небрежно. – Погуляла по Ортакёю, поела кебаба…

Она улыбнулась. Мы сидели в каком-то элитном кафе на улице Багдад. Мы ели этот ужасный десерт, вкуса которого я никогда не пойму. Бисквит, залитый молоком… бррррр… и это их элитное блюдо. В общем, мне ужасно не понравилось. Такие уж мы, плебеи….