Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

Судя по портретам, господин Координатор был типичный горожанин, маленький, щуплый, лысый, с фарфоровыми зубами и красными безресничными веками. Наверное, он три раза в день пил перестальтин, чтобы заставить работать кишечник, а оправление естественных потребностей был вынужден проводить с помощью "несравненного отсасывающего устройства Туаллэт Инкорпорейтед модель Суперлюкс, оптовым покупателям скидка в десять процентов". Зато ах-какая у господина Координатора была свита!

Координатор запаздывал, но свитские не проявляли ни малейших признаков волнения. Все они были знакомы друг с другом и явно находились между собой в весьма непростых отношениях. Наблюдать за ними Азерски было занятно.

Посередине зала располагалась стойка со стандартным пультом голографического полисилового трансформера. Однако, судя по всему, собравшимся даже в головы не приходила мысль соорудить себе какую-нибудь мебель. Свита предпочитала ожидать светило стоя.

Свитские разбились на несколько не смешивавшихся между собою групп. Центр каждой группы составляло Значительное Лицо с большой серебреной буквой "С" на лацкане фрака. Советники. Азерски не без юмора покосился на собственный лацкан, где красовалась такая же точно буква, создававшая в ансамбле с видавшей виды, да чего уж там – просто потрепанной курткой непередаваемо комический эффект. Дело в том, что специальным распоряжением его имперского сиятельства г-ну Азерски было-таки присвоено соответствующее звание. Может быть, только на время экспедиции?

Центральное место в свите занимал Советник от Обороны, адмирал космофлота с лошадиной физиономией типичного террянина и собственным окружением из офицеров в роскошных мундирах. Судя по объему талии, господин Советник от Обороны был не дурак поесть и выпить.

Сбоку, ближе к лифтовому отсеку, пристроился Советник от Геологии, Главный архитектор городов Империи. Он, в свою очередь, был окружен представителями деловых кругов, народом, судя по ровному ультрафиолетовому загару, очень-очень богатым. Среди прочих особо выделялся уже знакомый Рексу по фантом-контакту с шефом Советник от Информации, изнеженный сибарит, явный землянин, источавший обаятельное коварство каждой порой красивого лица. Роли их в предстоящем шоу были Рексу предельно ясны, чего никак нельзя было сказать о его собственной.

Господин Координатор, опять-таки по словам его светлости Советника от информации, изволили возложить на Азерски миссию Советника по проблемам Конверсии Пространства, то есть по единственному вопросу, по которому у "Высоких Договаривающихся Сторон", судя по всему, не предполагалось ни малейших противоречий. Скорее всего, Рексу предстояло стать ярким примером, долженствующим показать строптивому Райанскому руководству, сколь высоко оно может подняться по Имперской служебной лестнице, если не будет слишком уж непокладистым. В конце концов, он был из рода комтов Азеры, выбравшей себе, по необычайно выразительному высказыванию его светлости сэра Советника от Информации "путь прогресса на столбовой дороге человечества". Ну а что касается почетной обязанности обеспечения безопасности, вряд ли драгоценная особа господина Координатора нуждалась в дополнительной охране помимо своих элефантоподобных биопов.

Рекс, естественно, плохо представлял себе протокольное поведение на подобного рода ассамблеях. Однако он был твердо уверен, что закона, предписывавшего дожидаться начальства непременно стоя, не существует. Правда, уже само отсутствие в зале какой бы то ни было мебели, о многом говорило искушенному человеку, но когда на одной чаше весов лежала его собственная усталость, а на другой некие неписаные правила бюрократии… Рекс решительно подошел к трансформеру, обошел стоявшего рядом с ним охранника – биопа и опространствил стул.

Подхватив стул за спинку, он повернулся лицом к залу и тут же ткнулся в грудь охранника.

– Простите, – машинально сказал Рекс и сделал шаг в сторону. Однако биоп с неожиданным для его массивной фигуры проворством немедленно переместился так, чтобы вновь оказаться на его дороге. Рекс нахмурился.

– Позвольте мне пройти, – сказал он.

Биоп молчал и нагло улыбался, глядя Рексу прямо в глаза. Разговоры вокруг немедленно смолкли. Окружающие с интересом ожидали развития событий.

Ни место, ни время, ни объект не располагали Рекса к ссоре. Вот только физиономия биопа… На ней была написана ну просто абсолютная уверенность в собственной безнаказанности. Почти такого же роста, килограммов на десять тяжелее Азерски, он являлся к тому же офицером личной охраны Координатора, так что, помимо всего прочего, и его профессиональная подготовка была, без сомнения, выше всяческих похвал.

Рекс никогда не искал ссор, но и не уклонялся, когда ему их навязывали. Он шагнул вперед, с силой придавив биопу ногу. А когда тот дернулся назад, выдирая свою слоновью лапу из-под башмака с магнитной подошвой, Рекс чуть повернулся и подсек его стулом под колено. Биоп с грохотом рухнул на пол.

– Ах, миль пардон, – Рекс сокрушенно покачал головой, – сорри, сорри, извините. – Потом, ухвативши за шиворот, рывком поставил ошеломленного биопа на ноги, одернул на нем мундир, сдул с плеча несуществующую пылинку и, добавив извиняющимся тоном: – Я такой неловкий, – прошел сквозь расступившуюся свиту к стене, где со вздохом облегчения опустился на стул.

2

– Может быть, не будем спешить? – сказал адмирал. – Пусть мерзавцы – райане поволнуются, а мы пока отобедаем. Вряд ли нам удастся прилично перекусить в конвертоплане. А уж у этих дикарей – тем более.

– Я не примадонна из рекламно-эротического шоу, – холодно сказал Координатор и с демократической улыбкой повернулся к свите, отечески качая пальцем. – Точность, сэры, есть вежливость ответственных лиц. Следует признать, что высказывания древних были иногда необычайно выразительны.

По свите прошелестел подобострастный смешок.

– Мы подневольные люди, и отправимся, как только охрана позволит нам это, – продолжал Координатор, – а пока… э-э-э… Господин Азерски, составьте мне, пожалуйста, компанию. Я хочу пройти на смотровой мостик и, так сказать, попрощаться со Столицей.

Координатор вышел на смотровой мостик, облокотился о перила и вперил задумчивый взгляд в гигантский провал шахты центрального квартала столицы. Азерски встал рядом.

Из огромной, почти километровой в диаметре шахты поднимался ровный тугой гул. По опоясывающим провал многополосным спиральным дорогам сплошным потоком ползли тяжелые грузопоезда. В пронизанной всполохами реклам бездонной пустоте порхали бесчисленные флаттеры и скримеры, исчезая и вновь появляясь из горизонтальных транспортных тоннелей. Зрелище, открывавшееся со смотрового мостика, было достаточно впечатляющим даже для Рекса, успевшего навидаться всякого за свои неполные тридцать лет. Из шахты исходила тяжелая эманация давящей, необоримой и тупой угрозы, и Рекс невольно обратил внимание на то, что прямо под ними, чуть выше верхних этажей гидропонного уровня, завис хищный, похожий на беременную самку гамадрила, полицейский винтокрыл.

– Какое величественное зрелище, – тихо сказал Координатор. – Апофеоз человеческой мощи. Покидая Столицу, я всякий раз выхожу на этот мостик. Постоять. Для вдохновения. Нигде более нельзя с такой силой почувствовать себя владыкой мироздания. У Вас не кружится голова от того, что Вы находитесь сейчас на оси Великой Империи? Дух не захватывает?

– Нет, – кратко ответил Рекс.

Координатор перевел взгляд на Рекса и несколько минут рассматривал его с задумчивым видом.

– В том-то и дело. Что ни говори, но Вы не горожанин. Вы – человек с поверхности. Ну а поскольку нам предстоит иметь дело именно с такими людьми, боюсь, что миссия с самого начала обречена на провал. Мы просто не найдем аргументов.

– Для моего родного мира аргументы нашлись, – возразил Рекс.

– Да, – согласился Координатор. – Азерцы оказались более подготовленными к восприятию передовых идей. Это радует. Но, как Вы, разумеется, хорошо знаете, и на Азере до сих пор имеется весьма влиятельная оппозиция. Во главе с Вашей тетушкой.

– Тетя Лера всегда отличалась твердостью характера и абсолютной независимостью суждений, – усмехнулся Рекс.

– Главное отличие Вашей тетушки от прочих смертных заключается не в независимости и твердости, а в размерах земельных владений. Кстати, судя по докладам, после референдума она их весьма и весьма успешно приумножает. Я поразился, как много аборигенов чуть ли не даром передают ей свои земли… На что они рассчитывают? Остановить прогресс? Совершенно очевидно, что естественная среда обитания на планетах, доступных для крупных конвертопланов, есть непозволительная роскошь, особенно… э-э… учитывая степень перенаселенности Старых Миров.

– Очевидно, аборигены иначе оценивают ситуацию.

Координатор приподнял брови и перевоплотился в не лишенный надменности вопросительный знак.

– Земли нашего рода не позволяют создать сплошную сеть подземных коммуникаций, – пояснил Рекс. – Без этого разработка недр планеты остается делом чуть ли не абсолютно нерентабельным. Вот Вам и ответ. В конце концов, что такое город? Он вторичен, потому что создается на базе заброшенных шахт и выработок. И пока шахты нерентабельны, всегда есть возможность возврата к прошлому. К чистой воде. К свежему воздуху. К солнцу. Очевидно, этих людей мало волнует проблема перенаселенности старых планет империи, а вот разграбление собственной – еще как!

Координатор, не мигая, смотрел на Рекса и молчал. Потом он снова повернулся лицом к шахте.

– В том, что Вы говорите, разумеется, есть доля… э-э… Но взгляните сюда. Недра этой планеты выкачаны еще много столетий назад, а разве она перестала быть центром вселенной? У наших ног лежит величайший, славнейший, грандиознейший из миров. Планета – город, насквозь пронизывающий материки, горные кряжи, подножья океанов. Если эта планета мертва, тогда что такое, по-вашему, планета живая? Она грандиозна, величественна, она похожа на… я затрудняюсь подобрать адекватное сравнение, ну же, помогите мне…

– На очень-очень червивое яблоко, – сказал Рекс, приятно улыбаясь.

Координатор рассмеялся.

– А вы, оказывается, крайне ядовитый человек. Жаль, что в Вас отсутствует поэтическая жилка. Как там у Данте… "Земную жизнь пройдя до половины…" Божественная комедия. Прочтите, молодой человек. Обязательно прочтите. Вы полагаете, что перед вами просто Город? Нет. Это Рай, опрокинутый в землю. Двенадцать уровней как двенадцать кругов дивной райской гармонии, да смотрите же, смотрите!

Координатор не лицемерил, не лгал. Он действительно был взволнован.

– Смотрите! Каждый шаг спирали путепровода отсекает один уровень, квартал, состоящий из сотни производственных и жилых этажей, административную, хозяйственную, социальную единицу нашего мира. А если посмотреть на него, так сказать, образными глазами, глазами шоумена, глазами Данте, это один круг… э-э-э… рая, заселенный миллиардами счастливых душ. Двенадцать кругов рая… Земного рая… Впечатляет?

– Истина требует, чтобы я внес поправку, – возразил Рекс. – У Данте в аналогичном случае речь шла о кругах ада.

– Что есть истина? – с удовольствием рассмеялся Координатор, наслаждаясь беседой. – Пилат был неглупым человеком, не правда ли?.. Да, так вот, живи Данте сегодня, он опрокинул бы рай в землю, выбросив ад на поверхность.

– Что касается ада на поверхности, с этим делом мы успешно справляемся сами, – хмыкнул Рекс. – Недаром наша санация отправляет туда самых отпетых своих грешников. Ну а если говорить о Данте… в империи неплохо с пространщиками, прямым доказательством чему являюсь я. Рад был убедиться на Вашем примере, что с Координаторами у нас тоже вполне благополучно. Но вот со всякими там Данте в нашем раю, увы, очень плохо уже много веков. Вы не знаете, почему? Как это так получилось, что вначале важнейшим, а потом и единственным из искусств у нас стало искусство рекламы? Да и перефразируя Пилата, спрошу: "Что есть рай?"

– Рай – это место где царит полная и совершенная гармония между средой и индивидом, – сказал Координатор. – Оставим в покое санатории, места заключения это и в самом деле ад нашего мира, и тюрьма есть тюрьма. А вот возьмем… э-э… хотя бы первый уровень Города, так сказать, первый круг нашего рая. Гидропоника. То, что некогда называлось сельским хозяйством. Пусть здесь живут не самые одаренные представители человеческой расы, даже, скорее, наоборот, самые бездарные, тупые и необразованные. Но в их мире есть все, что необходимо человеку. Да, их жилые ячейки меньше, пища хуже, развлечения грубее, чем на других, более низких уровнях. Но это не так важно, как различие в качестве жизни между соседними этажами. Да-да, и не нужно саркастически улыбаться. На кого смотрит, с кем сравнивает себя обыватель? С ближайшим соседом, разумеется. Ближние этажи доступны. Их жизнь видна со ступенек эскалатора. Она порождает здоровую зависть живущих выше, создает стимулы к работе и конкуренцию. Борьбу за место внизу. Постоянное, пусть даже очень медленное движение вниз, к лучшим условиям, создает… э-э… здоровую иллюзию проницаемости, в том числе и межуровневых границ. Вот Вы снова ухмыляетесь. Вас веселит слово "иллюзия". И напрасно. Иллюзия есть, так сказать, общечеловеческая категория. Самые образованные люди не свободны от иллюзий.

– Например, величие империи… Идеальный город… Рай… Ось мира… – негромко пробормотал Рекс. Координатор снова рассмеялся.

– Я же говорю, что Вы человек ядовитый. И, тем не менее, Вы не можете не признать моей правоты. Принципиальное устройство каждого уровня совершенно одинаково. Верхние этажи деловые. На верхних уровнях Городов на этих этажах расположено производство, ниже – административные учреждения, банки, конторы. Средние этажи каждого уровня занимают тоннели единых транспортных горизонтальных систем, связывающих соседние шахтокварталы. Нижние этажи жилые. А самый нижний блок этажей каждого уровня – Бродвей, в просторечии любовно именуемый "Бродом". Развлечения и отдых, отдых и развлечения. Не имеющие работы и живущие только продажей голосов на выборах, могут добираться до него эскалаторами. Это долго, нудно и трудно, зато бесплатно. Люди более высокого статуса платят и едут на лифтах. Это дорого, иногда даже разорительно, особенно если учесть плату за вход на Брод нижних уровней, но зато престижно. Что же касается межуровневой миграции, то, как бы Вы не хихикали, она существует, хотя бы как возможность. Ну а если кому-то придет в голову фантазия посмотреть, как живут далеко внизу, он может накопить денег и сделать для себя, так сказать, "проницаемым" практически все. Хотя бы в экскурсионном смысле.

– Ага, – сказал Рекс, – в том числе, и седьмой, санационный уровень, отделяющий производство от администрации Города. То есть, простите, седьмой круг рая. Круг ангелов с огненными мечами.

Координатор расхохотался. Из глаз его потекли слезы, он кашлял, хрипел и махал руками.

– Да, – сказал он, успокоившись, – Седьмой круг рая – это Вы неплохо. Ангелы с мечами… Надо будет обязательно рассказать этот анекдотец Координатору от Имперской безопасности. Правда, у сэра Верховного Санатора очень плохо с чувством юмора. Не боитесь?.. Вы смелый человек. Это радует. И все-таки, по сути, Вы не правы. Важно, что людям есть за что бороться, к чему стремиться, а это и есть счастье.

– Значит, счастье в стремлении вниз, – сказал Рекс. – Так сказать, в паденьи.