Меняющая миры. Спутанные нити

– Тоже мне… пташка… – уже спокойнее пробурчал он себе под нос, – сам знаю, что это куча монет, но так надо было. И вот это вот, кстати, почти даром досталось… тьфу! – он с брезгливостью приподнял рукав своей хламиды, в которой так напоминал гигантский живой апельсин. – Я и сам, знаешь ли, не в восторге от этих тряпок… но я ж в Оке был, а там либо ты паломник, весь такой светленький, либо вот так… Таких, как ты, – он ткнул в сторону Зора толстым пальцем, – туда вообще пускать нельзя, кто угодно сразу поймёт… А переодеться я не подумал, сразу сюда и… вот, держи, – Кургу сорвал с себя тюрбан и кинул в Зора. Тот, не поведя бровью, поймал вещицу и хотел было бросить на пол, но передумал и кинул на кушетку, как обычно, решив, что может ещё пригодиться, мало ли.

– Ладно, к делу. Смотрите, – серые ладони аккуратно раскрыли пакет, освободив сложенный в несколько слоёв кусок тонкой, но плотной грязно-белой материи. Кургу неспеша развернул её в прямоугольное полотнище, занявшее почти весь стол – остальные свитки пришлось сдвинуть на самый край.

Зор и Рамис склонились над открывшейся картиной. Это был довольно неприглядный пейзаж: сухая, изрытая трещинами равнина, простирающаяся на много миль, с колоссальной расселиной посередине; в бледно-голубом выгоревшем небе пылали два солнца. Необычен и интересен был, разве что, ракурс, с которого художник изобразил эту засушливую местность – будто бы он смотрел на всё не с поверхности земли, а с некого возвышения, небольшого, но достаточного, чтобы заметить далёкий изгиб линии горизонта.

Они переглянулись и удивлённо уставились на визитёра.

– И это всё? Ради этого?! Полторы тысячи?! – Зор опять начинал выходить из себя. Он быстро перегнулся через стол, схватил ещё несколько свёртков, молниеносно развернул их поверх первого, зло и разочарованно выдохнул, – на всех было примерно то же, что и на первом… Пейзажи, самые разные – с яркими джунглями или унылыми пустынями, городами, океаном – объединял их лишь тот же странный ракурс да, пожалуй, реалистичность красок, вот и всё…

– Картины? Ты привез нам картины? – Рамис явно недоумевал.

– Картины. Да. Целую коллекцию, – Кургу прямо светился, словно не замечая замешательства своих собеседников. – Потому и задержался, искал их по всем Мирам. Очень известный художник. Сукхук. Вон и подписи.

– Художник? Известный? Да сдался нам тот художник! Объяснись.

– Так вы ж не даёте никак, уж давно бы рассказал. Ладно, слушайте. Большая часть из этого – ненужная ерунда, для отвода глаз, как и говорил уже. Сделал вид, что я поклонник его творчества, на случай, если в перелётах кто проверит. Потому и покупать пришлось, кстати, чтоб всё тип-топ, а то так-то и выкрасть было недолго. В общем, эти, скорее всего не пригодятся, разве что украсить эту вашу местную серость, хотя… – он хитро прищурился, – может, и для чего иного… Но вот первая… – остальные свитки и развёрнутые картины полетели вниз, оставив только одну, – ну, посмотрите, как думаете, что это?

– Пейзаж. Не слишком привлекательный, – Зор скептически разглядывал полотнище, – но подробный… постой-ка… да, очень подробный. Это же…

– Карта, – закончил за него Рамис.

Кургу радостно потёр руки.

– Именно! Знал, что вы поймете. Я тоже понял не сразу. Конечно, это не обычная карта, но она большая, детальная и, главное, все пропорции идеально соответствуют настоящим объектам, расстояниям… Тут, видите ли, в чем дело: этот самый Сукхук – он из окраинных земель, раса… а, Тень его знает! Не помню. Такая, короче, некрупная, меньше вас тварь. Много-много лапок и летает. Невысоко, правда. Вот потому и нарисовано так, сверху немного. Этот художник, ну и его родичи тоже, они помешаны на детализации всего – это я уже в сети прочёл – списки там, цифры. Обычно они расчётами занимаются, вы б нашли общий язык, – заметил он Зору, – но бывают и творческие, как этот. Может рисовать по памяти – не во всех местах разрешают долго находиться. Как раз наш случай. Гляньте-ка ещё раз, – он постучал пальцем по карте, – подскажу, ни один из вас там никогда не был.

Друзья снова обратились к картине. Равнина, сушь, два солнца и громадный овраг…

– Каменное Сердце, – одновременно выдохнули они.

– Не просто Сердце. Долина Грома. Кусок к западу от Ока, считай, прямо за границей Великих Каскадов. Вон, видите слева, по дальнему краю Долины, тонкая белая полоска – так, по моему разумению, то край водопада и есть.

– То есть, ты хочешь сказать, мы сейчас видим точное изображение местности на подступах к Дворцу Совета, так?

– Да, командующий, именно, – Кургу выглядел весьма довольным собой, – плюс противоположный от Дворца берег, возле Ока. А вот тут, милях в трёх от городских стен – самое узкое место Долины.

– Вижу, здесь, – командующий тронул рисунок. – Возле этого уступа не больше полутора сотен футов, и сам уступ ниже верхней границы основного разлома, пожалуй, можно перебраться незаметно. Дойти по расселинам… Да, вполне… надо всё хорошо обдумать. Жаль, вид только под углом – нутро Долины почти скрыто, а Дворца вообще нет. Постой, – он сгрёб остальные картины с пола, – а нет ли здесь вида с другой стороны… Этого не хватит. Ну-ка, подсобите…

Зор тут же присоединился к нему, быстро разворачивая свёртки и просматривая открывающиеся пейзажи. Но Кургу остановил их, припечатав оставшиеся пакеты ладонями к столу.

– Не трудитесь, другого вида нет. Да и не могло быть. Я всё разузнал: Сукхук работал на Сердце с высочайшего разрешения – сам Тангорл согласовывал – и только в оговорённых местах. Всего пять картин. Три – районы Ока, одна – вид на Дворец Семи из Ока через паломничью стену, ну и вот эта. Потом там всё перепроверяли – не дай Единая, захватил, увлекшись, чего-нибудь запретного. Та, что с Дворцом, вроде как в нём самом и висит, тут не поручусь, не видал, две с Оком в музее на родной планете Сукхука, ещё одна где-то среди этой кучи – ничего примечательного, так, пару лавчонок со всем их барахлом. А эта, с Долиной, – он ухмыльнулся, – из Да?рницы. Кое-кто… позаимствовал её для меня. Я так понял, что сначала автор забрал её с собой, но потом пожертвовал на благо Объединённых Миров и, судя по всему, Совет о подарке не знает. Ничего хитрого, видели б вы, сколько всякого добра проходит через Дарницу. Учёт-то ведётся, да всё не перепроверишь. Тангорл, может, вообще б не уделил такой мелочи внимание. Кстати, вот вам и вторая причина трат на коллекцию: заметили бы пропажу, да начали б копать. А так я подкинул им другую – авось не разберутся. Как бы то ни было, она у нас.

– Да, понятно. Даже с деньгами понятно, – примирительно произнёс Зор, – но командующий прав, её недостаточно. Слишком много тёмных пятен. Риск будет слишком высок, а мы не можем рисковать лучшими людьми. Всем же ясно, что туда могут сунуться только лучшие?!

– Не спорю, не спорю, мои проницательные друзья, но у меня есть мысли и на этот счет.

– Так говори же, не теряй времени.

– Увидал я когда эту картину, тоже посидел, покумекал и сообразил, как и вы сейчас, что её одной мало. Начал искать сведения, заодно и про коллекцию придумал. Понял, что больше этот хлыщ Каменное Сердце не изображал, и вроде как тупик… Но попалась мне на глаза заметка о выставке, на Везии, вроде, личной выставке Сукхука. И оно бы ладно, но название «Воспоминания о Мирах» мне как по лбу вдарило. Как я раньше сказал, кроме любви к деталям у этих тварей потрясающая память, а, значит, есть шанс, что…

– Он запомнил на Каменном Сердце не только то, что нарисовал, но и всё, что видел. То есть всё – и Око, и Дворец, и Каскады. Всё…

– Да. Да, сдаётся мне, так и есть. И он может сделать что-то подобное, но уже с другим видом. Нужным нам видом.

– Это было бы великолепно. Но кто сказал, что он пойдёт нам навстречу да ещё не выдаст потом. Сомневаюсь, – покачал головой помощник командующего.

– Совершенно верно. Он не рискнёт нарушить запрет. По-моему, на наш конфликт с Советом ему будет плевать, он творец, а не воин или политик. Но запрет для него важен. Поэтому придётся схитрить. И тут нам, опять же, поможет всё это собрание, – он кивнул на цветную гору на столешнице и на ещё невскрытые свитки на полу.

– Схитрить? Ты и это продумал? Старый шулер!

– Не то что бы продумал, командующий, но кое-какие идеи у меня появились. Вот какая мысль есть: он невероятно талантливый, но, как по мне, натуральный псих – не может пройти мимо беспорядка или чего-то недоделанного, незаконченного. В сети это не раз упоминалось: как он доводит свои выставки до идеала, в последний момент подправляет что-то в рисунках. Вот. Я предлагаю попытаться сыграть на этом. Объявлю себя увлечённым поклонником, который собрал коллекцию и хочет её выставить. Приглашу его, как желанного гостя и консультанта… не сюда, естественно, к себе, на Каритос, прямо под нос тангорловским соглядатаям – там вечная сутолока, одна выставка – капля в море… Ну вот, приглашу, значит. Покажу свою подборочку его творений – кроме этой, безусловно – захвалю до небес. А среди его работ повешу чужие наброски, якобы других авторов, подражателей, вроде как для контраста. Наши спецы, уверен, смогут скомпоновать что-то такое. Работы будут изображать разные места – похоже на реальность, но неточно – специально или потому, что не известно нам. В том числе и Долину Грома. Вид сверху, так сказать, или… ну, конкретику мы ещё обсудим. Мы не сможем отобразить её детально, конечно, но так и надо. Сукхука эти наброски будут раздражать своей незавершённостью, и, если я верно понял, как работают его мозги, он не сможет удержаться и закончит их, дорисует такими, какими запомнил эти места… – Кургу перевёл дух. – Не факт, Тень на его голову, вовсе не факт, но шанс есть.

Рамис и Зор изумлённо пялились на каритосийца.

Первым опомнился командующий.

– Единая, ты и правда постарался. Всё это будет нелегко провернуть, но идея неплоха, очень неплоха!

– Много неконтролируемых обстоятельств: заманить художника на выставку ещё куда ни шло, но вот заставить его рисовать… не знаю… – протянул Зор.

– Не заставить. Подтолкнуть. Ненавязчиво, чтоб он ничего не заподозрил. Да, тонких моментов много. Всё может пойти не так, но какие у нас варианты? Идти на Каменное Сердце с тем, что есть, или попытаться разжиться чем-то ёще? Эта вылазка, если она состоится, слишком важна для всех нас, так что не стоит пренебрегать шансами. Обдумывайте, – Кургу неопределённо махнул рукой, – но моё мнение вы знаете.

Его собеседники молчали, разглядывая карту.

– Что ж, согласен, надо подумать. Время против нас, но, полагаю, пару дней ничего не решат. Спасибо за работу, мой друг. Отдыхай. Увидимся завтра – жду тебя на общем сборе.

Рамис и Зор по очереди пожали Кургу руку. Он кивнул, прощаясь, и вышел в ангар, прикрыв за собою дверь.

Командующий обернулся к своему компаньону.

– Что скажешь? Есть ли какое предчувствие, а?

– Нет, – Зор склонился к бумагам, – нет, ничего такого. Пока ничего. Мне нужно время. И эти я, пожалуй, тоже изучу повнимательнее, может, на что иное сгодятся, кроме плана нашего пронырливого друга. Вот, Каритосийский рынок, например, – он с интересом разглядывал многоцветье красок на самой большой из уже раскрытых картин, – вроде и знаю его вдоль и поперёк, но новый взгляд никогда не помешает.

– Хм, а хорошая мысль… И правда, не стоит пренебрегать никакой информацией. Ты останешься тут?

– Пока да. А ты уже назад? Заберёшь всё с собой?

– Нет, не сейчас. Ещё схожу, проведаю… – он замолчал, вся его поза выражала нетерпение. – Может, ты сам доставишь всё к нам?

Зор понимающе улыбнулся.

– Почему нет? Конечно. Только… не хочу снова садиться сегодня на эту зверюгу. Не возражаешь, если я доберусь как обычно, своими силами?

– Нет, не возражаю. Но постарайся не задерживаться – остальным тоже неплохо бы посмотреть на это. Хотя чем тебе не угодили куленны? Не понимаю. Эти прекрасно обучены и очень быстры… А, ладно, – он небрежно махнул рукой, – тебя не переделать.

– Я буду на месте через пару часов – не успеешь соскучиться. Иди уже к своему ненаглядному. Заждался… – Зор иронично выгнул бровь.

Рамис хлопнул его по плечу и направился к выходу.