Темный лорд и княгиня ночи

И в следующий момент мужчина набросился на меня.

*****

Дорогие читатели!

Хочу предупредить: cледующая сцена будет весьма волнительной и напряженной.

Вы можете пропустить ее и читать книгу дальше. По сюжету будет понятно, что именно произошло.

Я… плохо помнила, как все было потом. Наверное, Всевышний все же немного сжалился надо мной, отчасти затуманив мой разум, и я видела себя как бы со стороны. Урывками. Как в тумане. Помню, как отчаянно боролась с ним на пороге спальни, даже зная, что наши силы не равны. Как истошно кричала, когда он разорвал на мне сорочку, грубо толкнув на кровать и прижав к ней весом своего тела. Как его руки жадно скользили по моему обнаженному телу, исследуя и трогая его там, где ему вздумается, больно сжимая грудь. Как он исступленно целовал меня, не обращая внимания на ужас и отвращение, отражавшиеся на моем лице. Как удерживал руки, делая абсолютно открытой перед ним. Видят боги, как я мечтала выцарапать его глаза, сделать хоть что-нибудь! Никого и никогда в жизни я ненавидела так сильно, как этого человека, под которым беспомощно извивалась, противясь неизбежному… страшному для любой девушки. Сев на меня сверху и надежно фиксируя, виконт неспешно избавился от рубашки, обмотав ей мои запястья и привязывая руки к изголовью кровати.

– Я всегда получаю то, что хочу. Всегда. Запомни это, Алиана.

Я была в таком диком ужасе, что с трудом понимала, что он говорит. Щелкнула пряжка ремня, и я зажмурила глаза, почувствовав, как моей оголенной истерзанной кожи коснулась чужая плоть. Я забарахталась под ним с новой силой, пытаясь сбросить с себя, но безуспешно. Мужчина какое-то время наслаждался моим телом, то целуя, то покусывая кожу, тут же зализывая укусы языком, а после его руки обхватили мои бедра, насильно разводя их в стороны, чтобы устроиться между ними.

– Нет! – я выплеснула в этом крике все отчаяние, всю ту боль, на которую была способна.

– Смотри на меня, Алиана, хочу видеть твои глаза, когда буду брать тебя.

Я, напротив, зажмурила глаза, и мою щеку тут же обожгла звонкая пощечина, а следом мои глаза распахнулись от резкой боли. От понимания того, что именно произошло. Казалось, во мне разом кончился воздух. Если до этого мгновения во мне еще теплились крохи надежды, что я смогу избежать жуткой участи, вернусь домой, и все будет по-прежнему, то сейчас они испарились. Умерли вместе с моей поруганной честью. Мужчина яростно двигался во мне, прикрыв глаза от наслаждения, и я застыла под ним, помертвев от накрывшей меня вдруг апатии. Не будет больше ничего, – из моих глаз все-таки потекли слезы. – Не будет ни отчего дома, ни батюшки с матушкой, которые растили и берегли меня, ни моей любимой сестрички Энии, которой я обещала обязательно свидеться после замужества. Эния… – мои веки медленно наливались тяжестью… – прости меня, милая, я не смогу выполнить свое обещание.

Мужчина ускорил свой темп, а после, вдруг странно содрогнувшись и отклонившись назад, резко опустил голову вниз, больно укусив меня в шею, погружая в плоть свои заостренные клыки. Накатила странная слабость, как будто с его укусом сама жизнь по каплям уходила из меня. Я слабо дернулась под ним, не сразу понимая, что узел на рубашке ослаб, и я могу, наконец-то, освободить руки. Возможно это открытие, а, возможно, резкая боль, все нараставшая в шее, придали мне сил, и я, с трудом оттолкнув припавшего ко мне Доминика, укусила его в ответ – сильно, со всей яростью и злостью, до крови, что почувствовала на своих губах, одновременно с этим впиваясь ногтями в ненавистное лицо.

*****

– Ах ты мелкая дрянь! – моя голова мотнулась в сторону от сильного удара, перед глазами поплыли черные круги, но я продолжала кусаться и царапаться, как дикая кошка, уже не понимая, где его кровь, а где моя. Липкие пальцы вдруг нащупали что-то холодное, металлическое, и я, не глядя, судорожно сжала их, из последних сил опуская тяжелый предмет на голову мужчине. А потом еще… и еще. До тех пор, пока его тело на мне не обмякло, вновь придавив к кровати.

Я ощущала жуткую сонливость, и больше всего на свете мне хотелось сейчас просто закрыть глаза и отключиться. Не думать о пережитом. Не чувствовать саднящую боль между ног. Просто перестать существовать. Умереть. Но внутренний голос шептал: «Вставай, нужно торопиться! Вставай, Алиана! Не засыпай!» С трудом, но мне удалось сбросить его с себя и сползти с окровавленных простыней на пол. Пальцы до сих пор судорожно стискивали тяжелый серебряный подсвечник, которым я ударила его, и я с содроганием отбросила его в сторону. Виконт лежал ничком, и на затылке его я увидела кровь – кажется, я убила его. Мои руки, тело тоже были в крови, и меня замутило.

На трясущихся ногах я, шатаясь, добралась до купальни и, как могла, смыла ее с себя, что принесло пусть небольшое, но облегчение. «Бежать! Бежать отсюда как можно скорее!» – билась внутри одна-единственная мысль, и я поспешила в гардеробную, спешно натягивая на себя самое темное, неприметное домашнее платье и накидывая сверху плащ с глубоким капюшоном. Выходя из комнаты, бросила последний раз на распростертое на кровати мужское тело, вокруг головы которого уже собиралась лужица крови. Меня вновь замутило, и я бросилась прочь, мало понимая, что буду делать дальше.

Кажется, на этом мои испытания были закончены. Мне удалось незамеченной выбраться из замка, а безлунная зимняя ночь скрыла от его обитателей мой побег. Надеюсь, до утра виконта не хватятся, и в мою спальню никто не войдет. А когда войдут… Я предпочла затолкать эти мысли подальше и ускорила шаг, понимая, что будет, если меня поймают.

Добравшись по дороге, идущей от замка, до развилки, обозначенной полосатым столбом, я обессиленно прислонилась к нему, пытаясь немного отдышаться. «Нужно двигаться дальше, Алиана, нельзя останавливаться», – сказала я себе, со стоном отлепляясь от своей опоры. Ныло все тело, каждая мышца отдавалась болью при движении, когда я пошла дальше, даже не посмотрев, в какую сторону иду. Но не успела сделать и десятка шагов, как вдалеке послышался цокот копыт, и сердце рухнуло вниз. «Погоня!», – в отчаянии я заметалась по дороге, понимая, как мало шансов укрыться в заснеженном лесу, и тут же вздохнула с облегчением: ко мне приближался обычный почтовый дилижанс, курсирующий между городами.

– А деньги то есть чтобы заплатить? – возница смотрел на меня с подозрением, когда я остановила дилижанс взмахом руки.

– Я… – я вдруг поняла, что не подумала захватить с собой деньги. – У меня…

– Нет, значит? – мужчина недовольно сплюнул. – Тогда бывайте, дамочка, безбилетники мне не нужны.

– Постойте! – в этот самый момент в голову мою пришла светлая мысль. – У меня есть не деньги, а украшение. Возьмете? – я с надеждой взглянула на возницу.

– Ну, показывай.

Я отвернулась, судорожно расстегивая свадебное ожерелье, все еще висевшее на шее. Надо же, я ведь полностью о нем забыла. Украшение в моей руке вспыхнуло, и на миг мне показалось, что камень в нем стал еще насыщеннее и ярче.

– Вот, – дрожащей рукой я протянула его вознице. – Это мое, подарок.

Мужчина хмыкнул, пряча ожерелье за пазуху. Он явно понял, что оно весьма ценное, но, хвала Всевышнему, не стал задавать лишних вопросов.

– Куда отвезти? – спросил он, кивая мне на дверцу кареты.

– Как можно дальше отсюда, – я на чистом упрямстве, пошатываясь, забралась внутрь, переставляя налившие тяжестью ноги.

– Дальше говоришь… – Лицо мужчины показалось в окошке. – Как скажете, дамочка.

Лошади тронулись, увозя меня в полную неизвестность. Но мне было уже все равно – сжавшись в комок, я лежала на жестком сиденье, трясясь от озноба и бездумно глядя в темный потолок. Юной графини Алианы Розе больше не было, как не было и Алианы Корнуай. Теперь я была никем, и будущее мое было весьма туманно…

Глава 5

Настоящее

Карета подъехала к особняку ровно в полночь – довольно простая и абсолютно неприметная. Остановив лошадей, возница напряженно вгляделся в темноту, которой был окутан спящий старинный дом, стоявший в глубине парка, и невольно поежился. «Странное место, – подумал мужчина. – Впрочем, это не мое дело, платят, и ладно, у богатых свои причуды».

Фигура, закутанная в черный плащ с надвинутым на лицо капюшоном, возникла перед ним так внезапно, что он даже не понял, откуда она появилась. Лишь лошади испуганно всхрапнули, почувствовав рядом присутствие чужака.

– Едем! – раздался мелодичный, с грудными нотками, голос, и из-под полы плаща показалась изящная женская ручка с темными глянцевыми ноготками, казавшимися в темноте черными и острыми, как когти. Свет полной луны, вышедшей на мгновение из-за туч, замерцал на серебряной монете, что протягивала ему незнакомка. Возница протянул руку, с ужасом отмечая, что его пальцы мелко подрагивают. Что именно его так напугало? Подумаешь, очередная великосветская леди (а в том, что перед ним именно она, мужчина не сомневался) тайно едет к любовнику, эка невидаль! Больше не мешкая, мужчина спрыгнул на землю и приоткрыл перед леди дверцу кареты, пытаясь заглянуть под капюшон. Но все, что ему удалось увидеть – лишь белоснежную кожу и сочные вишневые губы незнакомки, изогнувшиеся в легкой снисходительной улыбке.

Пожалуй, это был самый необычный в его жизни заказ, потому что леди попросила отвезти ее не в центр, где располагались дома знати, и не в дорогой отель, где частенько инкогнито встречались любовники обоих полов, а… на местное кладбище. Большое, старинное, оно раскинулось на окраине столицы, отделенное от него высокой каменной оградой в два человеческих роста, дабы никто не тревожил покой усопших. Здесь хоронили только богатых и известных людей, и у многих аристократов были свои родовые усыпальницы, размером превышающие иные дома. Огромные мраморные ангелы с белоснежными крыльями, устремившие свои скорбные лики к небу и сложив руки в молитвенном жесте, стояли по обеим сторонам ворот этого царства мертвых. И именно здесь его пассажирка попросила остановить карету.

– Вас подождать, леди? – посчитал своим долгом спросить возница, и с облегчением выдохнул, услышав короткое «нет». Подстегнув лошадей, он поспешил убраться прочь, отчего-то боясь обернуться и посмотреть на ту, что оставил ночью одну, а если бы сделал это, то увидел бы, как незнакомка странной, скользящей походкой – как будто она не шла, а парила над землей, направилась к воротам…

*****

Остановившись перед воротами кладбища и дождавшись, когда трусливый возница, чье рваное биение сердца она чувствовала даже отсюда, скроется за поворотом дороги, молодая женщина внимательно вгляделась в грозных каменных стражей, стоящих у древних врат царства мертвых, и хищно улыбнулась, обнажая зубы с чуть заостренными клыками. Слепые глазницы, казалось, смотрели прямо на нее, желая помешать ей войти внутрь. Усмехнувшись, она достала из складок плаща специальное зелье в хрустальном флаконе, и быстро выпила. Увы, сегодня ей было не обойтись без него. Лошади и так испугались, почувствовав в ней хищника, как и человек. К тому же, зелье позволяло ей, пусть и ненадолго, но не бояться крестов и других атрибутов церкви, а на вратах был изображен именно крест.

– Не в этот раз, мальчики, – незнакомка мельком взглянула на стражей с сурово сжатыми губами, и решительно шагнула вперед, вдруг оказываясь по ту сторону запертых врат. Бесшумной черной тенью она уверенно направлялась в самое сердце кладбища – туда, где располагались усыпальницы древних, знатных родов, зачастую, давно преданных забвению. Построенные на века, они надежно хранили прах своих хозяев.

Около одной из них, выполненной из белоснежного мрамора и украшенной изысканной каменной кружевной резьбой, она остановилась. Лунный свет, заливавший землю, причудливо выхватывал отдельные надгробия с ангелами, серебря их своим холодным потусторонним светом, отчего казалось, что они оживают, поворачивая к ней свои грустные, неземной красоты лики и расправляя за спиной белоснежные крылья. Какое-то время она, застыв, смотрела на эту картину, а после решительно шагнула внутрь – туда, где ее давным-давно ждали…

…Лишь когда ночь стала уступать свои права зарождающемуся дню, леди вампир вернулась в свой особняк. Сегодня была славная ночь, и охота вполне удалась. Она была довольна впервые за несколько дней. Не вызывая слуг, скинула с себя окровавленную одежду и, оставшись полностью обнаженной, проследовала в роскошную купальню. Пусть она давно уже привыкла к виду крови, все же, леди предпочитала принимать ее внутрь. Вот и теперь она улыбнулась, увидев ведерко со льдом, что вышколенные слуги, прекрасно знающие вкусы своей хозяйки, предусмотрительно оставили для нее на изящном столике, стоявшем здесь же, рядом с огромной мраморной ванной. Ведерко, в котором рубиновым сердцем застыл фужер с острыми хрустальными гранями, наполненный свежей ароматной кровью.

– Прекрасно! – она медленно поднесла его к губам, смакуя ни с чем не сравнимый вкус и чувствуя, как силы вновь наполняют ее молодое соблазнительное тело.

Глава 6

Прошлое

Возница окликнул меня, когда короткий зимние день уже догорал багряными всполохами заката, а это значило, что мы ехали почти сутки.

– Конечная, дамочка, – объяснил он мне, с недоумением оглядывающейся по сторонам, пытаясь понять, где я очутилась. – Это Гейсмор, дальше я поворачиваю обратно.

Гейсмор… Городок, расположенный на самой границе, где, кроме гор да лесов, практически ничего нет. Когда-то давно здесь добывали ценный белый мрамор, но с тех пор прошла уже не одна сотня лет, и сейчас пустующие карьеры заполнились водой, образовав потрясающие по своей красоте небольшие озерца бирюзового цвета, раскинутые по светло-серому полотну гор. А сам городок давно пришел в упадок, так как никакой работы здесь не было. Вот, пожалуй, и все, что я знала об этой местности.

С трудом выбравшись из почтового дилижанса, я так и осталась стоять на месте, сжимая побелевшими костяшками пальцев свой плащ, и по-прежнему ощущая жуткую слабость и озноб. Что же делать? Куда мне идти дальше?

«Бом-мм!» – как будто в ответ на мои мысли, над опустевшим в этот час городком прокатился глубокий, многократно-усиленный отвесными каменными стенами гор, звон колокола. «Бом-мм» – колокол ударил вновь, и я заозиралась, тщетно пытаясь понять, откуда идет этот звук. Мне повезло: мимо пробегал припозднившийся мальчишка, судя по виду, чей-то подмастерье, он то и подсказал, что этот колокол отбивает время вечерней молитвы, и находится он в монастыре, что стоит у самого подножия гор.