Темный лорд и княгиня ночи

– Ты должна вести себя должным образом, чтобы привлечь внимание самых взыскательных лордов! – матушка подозрительно буравила меня глазами, как будто пытаясь найти подвох в моем показном смирении.

– Да, матушка, – вновь повторила я, думая про себя, что бал, возможно, окажется вовсе не таким веселым, как мне представлялось.

– Оставь ее, дорогая, – вмешался мой отец, граф Розе. – Алиана прекрасно осознает всю ответственность этого мероприятия.

– Да, но…

– Я уверен, многие достойные лорды будут сражены ее красотой, – отец мягко мне улыбнулся, и я с признательностью улыбнулась ему в ответ.

Ну почему? Почему мой первый бал, которым я так мечтала насладиться, должен стать для меня испытанием, одна ошибка на котором может стоить нашей семье благополучия? Я украдкой вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Чем ближе был дворец, тем больше я ощущала противную панику, разливающуюся в сердце.

«Все будет хорошо! – шепнула себе, когда мы вышли из кареты и направились к парадным дверям, услужливо распахнутым лакеями. – Я обязательно заинтересую кого-нибудь из мужчин, и пусть он окажется молодым и красивым!»

*****

Стоило нам войти в огромный бальный зал, как меня тут же ослепил яркий свет тысяч свечей в хрустальных люстрах, отражающихся на натертом до зеркального блеска мраморном полу. Музыка, шум голосов, мелодичный женский смех и вторивший ему перезвон хрустальных бокалов, роскошные наряды дам и их кавалеров – все это было настолько непривычным, что я с трудом заставляла себя держаться прямо и не крутить по сторонам головой. Родители устремились вперед, завидя кого-то из знакомых, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ними, хотя больше всего на свете я сейчас мечтала незаметно скрыться в толпе и как следует тут осмотреться.

– Граф! Графиня, вы, как всегда, обворожительны. Неужто это юное прелестное создание – ваша дочь?

– Барон, рады видеть вас! – мой отец раскланивался с важным мужчиной средних лет, на лице которого были такие длинные, закрученные вверх усы, что я на мгновение выпала из образа нежной трепетной девы, но тут же отвесила себе мысленный подзатыльник и скромно потупила глаза. – Да, это Алиана, наша старшая дочь. Она дебютантка на этом балу.

– Уверен, ее дебют не останется незамеченным, – в голосе мужчины прозвучало нечто такое, от чего меня невольно передернуло, будто я вляпалась во что-то гадкое.

Мужчины заговорили о своем, отвлекшись от нас с матушкой и давая мне возможность украдкой осмотреться. Бальный зал поражал не только своими размерами, но и роскошью: выполненный в светло-бежевых тонах, он был украшен огромными зеркалами в тяжелых золотистых рамах, зрительно расширяющими пространство. Толстые мраморные колонны уходили куда-то ввысь – туда, где сводчатый потолок был щедро украшен лепниной и изысканными росписями, изображавшими сцены из древней истории нашей страны. Огромные, до потолка, окна были забраны легкими газовыми шторами, не скрывавшими синюю ночь, плавно опускавшуюся на город. В простенках между окнами стояли резные банкетки, обитые золотистым атласом, на которых расположились дамы постарше, живо обсуждая гостей, прикрывшись веерами.

Гости ходили по залу, здороваясь и обмениваясь новостями. Официанты разносили шампанское. Стайки юных девиц, похожих на экзотических бабочек, стояли у стен, то и дело кидая кокетливые взгляды на молодых лордов. Как это ни удивительно, молодые люди тоже стояли небольшими группами и, судя по усмешкам, что я заметила, также не были чужды пересудам.

Боясь, что мое пристальное внимание может быть истолковано как совершенно определенный интерес, я отвела взгляд в сторону, увидев, пожалуй, самую странную группу гостей, присутствовавших на этом балу. То были главы родов почтенного возраста, большинство из которых, судя по всему, разменяли как минимум восьмой десяток. Лорды, одетые в свои парадные камзолы, украшенные орденами и медалями, с тростями в руках, удобно расположились в одной из ниш – под балконом, на котором сидели музыканты. Здесь для их удобства стояли мягкие диванчики, на которых они, судя по всему, и собирались провести весь этот бал.

«И зачем они вообще сюда приехали, в их то состоянии?» – c недоумением подумала я, невольно задержав взгляд на лорде, сидящем по центру. Это был высокий худой старик – настолько древний, что его пергаментная кожа воскового цвета, плотно облепившая череп, напомнила мне рисунок мумии из отцовской книги, что я однажды тайком стащила из его кабинета. Дорогой парадный камзол, расшитый серебряными галунами, смотрелся на нем до крайности нелепо и не мог скрыть дряхлого тела, а чересчур высокий жесткий ворот рубашки подпирал дряблые щеки – так, что казалось, будто его голова держится только благодаря ему. Мутные выцветшие глаза лорда смотрели в пространство невидящим взором, узловатые скрюченные пальцы рук обхватывали серебряный набалдашник трости, стоявшей у высохших тонких ног, обутых в новые лакированные ботинки.

В какой-то момент он пошевелился, обводя зал отсутствующим взглядом, и я, застигнутая за невежливым разглядыванием, невольно сглотнула, снова ощущая противную сосущую тяжесть на сердце. На мгновение стало стыдно за собственные мысли – ведь в старости нет ничего постыдного, а этот лорд, наверняка, весьма достойный и уважаемый человек. Я отвернулась и с облегчением вздохнула, как будто вновь выныривая из удушающей толщи воды навстречу солнцу, молодости и радостям жизни, тут же позабыв о пугающем старике.

И уже не видя, как он продолжает в упор смотреть на меня.

*****

Несмотря на матушкины опасения, я явно имела успех на балу. Молодые лорды подходили, раскланиваясь с нами и представляясь, а после приглашали меня на танец. Так что я в какой-то момент перестала думать о том, что мне надлежит вести себя чинно и скромно, как и полагается благовоспитанной юной леди, желающей найти себе мужа, а просто наслаждалась восхищенными взглядами молодых людей и танцами, в которых они меня кружили. Я даже успела поверить, что кто-нибудь из этих благородных юношей будет покорен мной настолько, что возьмет замуж даже без приданого, с одним лишь титулом и древней родословной.

– Позвольте пригласить Вас на вальс, юная леди, – рядом с нами стоял привлекательный молодой мужчина, одетый в парадный бордовый камзол с черными позументами – блондин с серыми глазами и бледным лицом. – Виконт Доминик Корнуай, – представился он, коротко поклонившись. Обмахивание веером со стороны матушки стало более энергичным, что свидетельствовало о крайней степени волнения его обладательницы. Интересно, почему?

– Рады знакомству, виконт, – я с удивлением увидела, как мой батюшка почтительно поклонился человеку гораздо моложе его, и тут же догадалась, в чем дело. Ну конечно! Род Корнуай – очень древний и один из самых богатых в нашей стране. Неужели?..

Мне не оставалось ничего другого, как присесть в реверансе и подать руку все еще ожидавшему моего ответа виконту.

Кружась под звуки вальса, я вдруг поняла, что мне крайне неуютно и неприятно находиться рядом с мужчиной, чьи руки лежали сейчас на моей талии. Обычное прикосновение, ничего лишнего – как того требовал этикет. Виконт был превосходным танцором и вел меня в танце легко и непринужденно, но меня не покидало ощущение, что я нахожусь рядом со страшным хищником. Судя по тому, как плавно он двигался, мужчина был превосходным фехтовальщиком, но не это испугало меня.

«Кого же он мне напоминает?» – подумала я, и тут же похолодела от ответа, моментально возникшего в голове. Змею. Мерзкую, ядовитую гадину, что обвила мое тело и теперь пыталась подобраться повыше. В ушах шумело, будто кто-то мне что-то шептал, но слов было не разобрать. Я подняла глаза, тут же встретившись взглядом с холодной серой сталью, и поняла, что права. Этот мужчина был опасен. Очень опасен. Меня не обманывала его нарочитая вежливость и светский лоск. Едва достающие плеч, по моде нашего времени, волосы, бледное лицо и слишком яркие, порочно изогнутые губы. А еще я чувствовала, что заинтересовала его. Меня передернуло от отвращения, но я все же заставила себя выдавить улыбку в ответ на улыбку виконта, успев отметить ровные белые зубы с чуть заостренными клыками.

– Вы так прелестны, Алиана, – произнес мужчина, после танца провожая меня к родителям, – как хрупкий живой цветок, сияющий во тьме, – добавил он вдруг едва слышно, на старом фарлийском языке наших предков, на мгновение задерживая взгляд на моем колье, мягко обнимавшем шею. Но я этот язык знала – в нашей семье его традиционно учили, а потому прекрасно поняла, что именно он сказал. Ответить ему что-либо заставить себя не смогла: звенящее чувство надвигающейся катастрофы разлилось вдруг в голове, и бал перестал быть мне мил. И все, чего мне хотелось сейчас – это как можно скорее покинуть его, вновь оказавшись в своей уютной девичьей спальне.

*****

Я плохо запомнила, как мы возвращались домой, пребывая в каком-то странном полусне. Родители живо обсуждали прошедший бал, и матушка, кажется, была мною довольна. То и дело в разговоре мелькали фамилии лордов, проявивших ко мне интерес, но лишь одна из них заставила меня приоткрыть потяжелевшие веки и вслушаться в то, о чем они говорили:

– Доминик Корнуай – племянник и единственный наследник титула графа Магнуса Корнуая. Ты понимаешь, что это значит? – матушкины глаза лихорадочно блестели в полутьме кареты.

– Вполне, дорогая.

– Мне показалось, он всерьез заинтересовался Алианой, – мечтательно продолжала матушка. – Конечно, сам из себя он пока ничего не представляет, но в скором будущем…

– Эмилия, – отец укоризненно покачал головой, но матушка лишь отмахнулась.

– Старый граф не вечен. Ты видел его на балу? Он, кажется, даже не понимал, где находится.

– Эмилия! – отец нахмурился. – Не забывай, Магнус Корнуай был лучшим другом и верным соратником нашего короля.

– Вот именно что был! Но это было много десятков лет назад, еще до того, как граф уехал из страны на долгие годы, – матушка не осталась в долгу, вновь пустив в ход веер, отчего в карете возник настоящий сквозняк. – Нет, ты подумай только, как было бы хорошо… – она предвкушающе улыбнулась и с треском сложила свой веер. – В любом случае, завтрашнее утро все покажет. Если от виконта будет карточка и букет, значит, я не ошиблась.

Я устало прикрыла глаза, молясь об одном – чтобы ни букета, ни карточки от виконта утром не нашлось.

Глава 2

Увы, утром меня ждало глубочайшее разочарование. Умывшись и переодевшись с помощью Летти в светлое домашнее платье, я спустилась в холл, разглядывая корзины с цветами, что доставили посыльные, и матушку, что уже суетилась вокруг них, читая карточки, вложенные в букеты.

«Вот оно!» – подумала я, заставив себя сделать первый шаг вниз на вмиг ослабевших ногах. Впрочем, мне не было нужды спускаться – довольный матушкин вид все сказал без слов.

– Алиана! – она ласково мне улыбнулась, что в последнее время случалось нечасто. – Подойди сюда, дочь моя, и выбери букет, что Летти поставит в твоих покоях. И кстати, после завтрака я поднимусь к тебе, чтобы выбрать платье на вечер. Да, – она кивнула на мой вопросительный взгляд, – сегодня нас почтит своим визитом виконт Доминик Корнуай! Он прислал записку! – она ласково потрепала меня по щеке и стала подниматься по лестнице, оставив меня стоять, вцепившись в перила.

Нет! Только не он!

Тогда я еще не знала, что день, начавшийся так безрадостно, был лишь началом конца моей прежней беззаботной жизни…

*****

Наряженная в богатое шелковое платье с открытыми плечами, переливающееся золотистыми всполохами, я стояла у окна своей гостиной, наблюдая за пустынной подъездной аллеей. «Может, это будет просто ужин? – с тоской подумалось мне. – Не мог же он заинтересоваться мной после одного лишь танца?» Но как бы я ни обманывала себя, в глубине души знала – мог. И эти его странные слова… Казалось бы, просто комплимент… Но почему тогда они так напугали меня? Как будто он говорил их не для меня, а… для себя. Как будто я была лишь вещью, о которой можно было говорить в третьем лице.

Вдалеке раздался стук копыт о мерзлую землю, и я отпрянула от окна, встав так, чтобы меня не было видно. Возле парадного входа остановилась карета с графским гербом, запряженная четверкой вороных лошадей. Лакей услужливо распахнул дверь, и на ступени показался черный лакированный сапог, а следом за ним и его хозяин – виконт Корнуай, статный, безупречный и… жутко пугающий. Будто почувствовав меня, виконт вдруг резко вскинул голову, безошибочно находя глазами окна моих покоев. Я метнулась в сторону, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. «Это просто ужин… просто ужин», – пытаясь отдышаться, сказала я себе, подходя к зеркалу, чтобы в последний раз взглянуть на свое отражение. Из него на меня смотрела юная красивая девушка, бледная, с испуганными глазами, с волнами темных волос, убранных в замысловатую прическу, и с ненавистным бриллиантовым колье на шее.

На ужин я шла, как на казнь, но матушка с отцом этого не заметили, стараясь впечатлить гостя, встретив его у дверей и рассыпаясь в любезностях. Стол ломился от яств, которые мы давно уже не могли себе позволить, но ради такого случая они где-то нашлись, в углу играл маленький, приглашенный из столицы, оркестр. Родители и сестра, одетые в свои лучшие наряды, чинно восседали за столом, уставленным фарфоровым столовым сервизом. Отец, сидевший во главе стола, вел непринужденную беседу с виконтом. Я сидела по правую руку от гостя и радовалась лишь тому, что не сижу напротив и не вижу его холодных змеиных глаз.

Отчего-то мне казалось, что эти глаза не соответствуют возрасту виконта, и принадлежат не мужчине лет двадцати семи-двадцати восьми, на которые выглядел виконт, а кому-то гораздо более древнему. Впрочем, даже соседство с ним давалось мне непросто. Я буквально чувствовала его пугающую, давящую ауру. И лишь Эния, моя младшая сестренка, сейчас непривычно серьезная и сдержанная, была отрадой для моих глаз и сердца: я смотрела на нее, и мне становилось чуточку легче.

Уже в самом конце ужина, когда подавали десерт, виконт вдруг обратился к моему отцу:

– Граф, если вы позволите, я хотел бы просить вас о приватном разговоре после ужина.

– Конечно, виконт, – сдержанно кивнул отец, но я слишком хорошо его знала, а потому уловила удовлетворение, мелькнувшее во взгляде. Матушка же и вовсе едва скрывала радость, а потому весь остаток ужина с удвоенным рвением развлекала гостя беседой. Эния вопросительно взглянула на меня, как бы спрашивая: «Ты не рада?» Но я лишь едва заметно покачала головой.