Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи

Восточный ислам

Восточное царство ислама продолжало включать в себя две основные области влияния, Багдад и Каир, подкрепленные их религиозным послушанием, суннитами и сиитами. Что было значительным в период с 1055 по 1260 годы, так это последовательные и безуспешные попытки создать гегемонистскую власть во всем восточном исламе. Такие попытки были осуществлены турками-сельджуками во второй половине XI века и Саладином сто лет спустя.

Империя сельджуков

За вступлением турок-сельджуков в Багдад в 1055 году последовали военные успехи над византийцами при Манзикерте в 1071 году, что позволило им закрепить свое поселение на Анатолийском полуострове. После первых военачальников сельджуки нашли в Маликшахa (1072–1092) и его иранском визире Низам аль-Мулькe двух организаторов, с которыми новая власть достигла своей зрелости[164 - Слободчиков О., Наматов М., Наматов Н.А. Падение Византии и Крестоносцы. С. 56–89.].

Признаки этого очевидны в улучшениях в управлении, вдохновленных Правительственной книгой, составленной самим визирем, в многочисленных общественных сооружениях и, особенно, в создании учебных центров, среди которых выделялась Низамийа Багдада; название происходит от его основателя, визиря сельджуков.

В остальном особенности режима те же, что и в других исламских пространствах. Организация власти, которая резко различает светское (гражданское и военное) и религиозное. Распад структуры управления на несколько автономных ячеек. Из них некоторые были небольшими: те, которые были отданы под икту турецким военачальникам; другие были более обширными: в основном те, которые были вверены вождям, которые становились атабегами, то есть опекунами мелких князей, которые во многих случаях использовали свое положение, чтобы получить эффективную власть над территорией.

И, наконец, соблюдение суннитской ортодоксии, стимулированной султанами путем создания медресе, учебных центров при мечетях. Наиболее представительной интеллектуальной фигурой был иранец Аль-Газали, который умер в 1111 году. Он обеспечил синтез веры и разума, согласовал мистический опыт суфизма с суннитской традицией и переоценил аскетизм как инструмент личного совершенствования, который помог в поисках веры[165 - Mohammad Fazlhashemi F?r?ndring och kontinuitet, Al-Ghaz?l?s politiska omsv?ngning, Ume?, 1994.].

Терпимость первых сельджуков нарушили только исмаилиты. Особенно с теми, кто усилил свой фанатизм, превратившись в террористическую секту, которая, потребляя гашиш, слепо повиновались своим лидерам. Отсюда имя секты ассасины, от которого произошло слово «убийцы». Первой из важных жертв секты был визирь Низам аль-Мульк в 1092 году. Его смерть, за которой через несколько месяцев последовала смерть Маликшахa, открыла век упадка режима сельджуков.

Исчезновение этих двух фигур привело к усилению многочисленных политических ячеек, которые фактически составили Багдадский халифат. Между 1092 и 1260 годами над ними можно было выделить пять территориальных групп: Иран, Ирак, Османская империя, Сирия и Египет. Из этих пяти Иран был первым, где авторитет багдадских султанов оказался в кризисе. Ирак был центром халифата; там в первой половине XII века интересы халифов и султанов вступили в конфликт, в результате чего в конце того же века султанат в Багдаде был ликвидирован.

Третье пространство, Османская империя, стало называться таким образом в конце XII века, после того как победа при Манзикертe позволила сельджукам укрепить свои позиции в центре Анатолийского полуострова у султаната Рум. Наконец, Сирия и Египет снова были вовлечены в общие процессы в XII веке. В частности, Сирия была ареной трех типов боевых действий: военные действия между турками, политика между халифатами и религиозная война и война между христианами и мусульманами.

Несостоявшаяся мечта о единстве:

Саладин[166 - M.C. y Jackson, D.E.P. (1982): Saladin. The politics of the Holy War. Cambridge, Cambridge University Press.]

В 1099 году западные крестоносцы изгнали Фатимидов из Палестины и в 1099 году создали Латинское королевство Иерусалим. Это означало упадок власти Фатимидов, прерывание физической преемственности восточного ислама и постоянных угроз целостности халифата в Египтe.

С 1130 г. к угрозам крестоносцев добавились те, которые предполагали появление новой державы на севере Сирии и Ирака. Действительно, одно из многих территориальных княжеств, составлявших империю сельджуков, Мосул, было вверено сыну турецкого военачальника султана Маликшаха: атабеку Зенги. Новый лидер намеревался изгнать латинских крестоносцев из Иерусалима и восстановить суннитскую ортодоксальность перед лицом послушания шиитов со стороны Фатимидов. Начиная с 1127 года Зенги и его сын распространили свое правление на всю Сирию.

В 1164 году армия вторглась в Египет. Перед ним был курдский эмир, сменивший его племянник Салах-ад-Дин бен Айюб, известный как Саладин в нашей историографии. Быстрые успехи позволили Саладину в 1171 году восстановить суннитскую ортодоксальность в Египте от имени халифа Багдада. Два года спустя он мог считать завоевание Египта завершенным. В 1174 году он также захватил власть в Сирии и Верхнем Ираке и получил от халифа титул султана. Несколько лет спустя, в 1187 году, Саладин победил крестоносцев и завоевал латинское королевство Иерусалим.

Таким образом, он добился религиозного и политического воссоединения большей части восточного ислама. Саладин умер в 1193 году, и хотя созданная им династия Айюби продлила свое существование в Египте до середины XIII века, через несколько лет его работа уже показала очевидные недостатки. В первые годы XIII века пять территориальных групп восточного ислама (Иран, Ирак, Турция, Сирия, Египет), казалось, находились в ситуации нестабильного равновесия из-за военных и демографических событий, произошедших с момента экспансии турков-сельджуков полтора века назад[167 - Слободчиков О., Наматов М., Наматов Н.A. Падение Византии и Крестоносцы. С. 56–89.].

В этой ситуации весь восточный ислам был потрясен внезапной монгольской волной во главе с Чингисханом. Между 1215 и 1258 годами успехи монголов были впечатляющими: они доминировали на иранском пространстве; они проникли к югу от русских степей до Киева; они сократили сельджукский султанат Рума в Малой Азии; они полностью устранили «убийц»; oни вошли в Багдад c огнем и кровью в 1258 году, где положили конец Аббасидскому халифату.

Для этих более поздних кампаний монголы заручились помощью латинских крестоносцев, решивших сделать их союзниками в глобальном проекте по искоренению ислама. В 1260 году прилив монголов был остановлен армией, которую вряд ли можно было назвать исламской: армией турецких мамлюков. Его поражение имело значение символа: оно не только позволило отвоевать Сирию, но, прежде всего, установило в среднем течении Евфрата границу между «монгольским» миром и миром арабо-мамлюков.

Западный ислам

В 1055 году западный ислам распространился от Ливийской пустыни до Атлантического океана и от реки Дору и пиренейского Сомонтано до пространства к югу от Сахары, включая острова Средиземного моря. Между 1055 и 1260 годами история западного ислама напоминает историю восточного ислама.

С одной стороны, религиозное объединение в послушании суннитов; с другой – подмена власти арабов в пользу других этнических групп; в данном случае особенно берберскoй. Фактически два религиозных движения с этнической берберской базой, сначала Альморавидов, а затем Альмохадов, были главными героями истории того периода в западном исламе.

Альморавиды

В середине XI века западное исламское пространство, пострадавшее от исчезновения Кордовского халифата, его замещения царствами тайфы и первыми испанско-христианскими наступлениями, а также вторжениями конфедерации арабских племен Бану Хиляль в Магриб был ареной расширения Альморавидов[168 - Fromherz, Allen J. (2005) «The Almohad Mecca: locating Igli and the cave of Ibn Tumart», Al-Qantara, Vol. 26, № 1, pp. 175–190.].

Это было религиозное движение, которое пропагандировалось проповедниками из Марокко между Высоким Атласом и Антиатласом и имело сторонников, особенно среди погонщиков верблюдов из Сахары.

Религиозное послание сочетало в себе моральную строгость, буквальное толкование Корана и Сунны, безупречную приверженность школе теологической и правовой мысли Малики, а также готовность использовать священную войну как инструмент для навязывания своей веры другим мусульманам, которых они считали отклонившимися от пути Пророка. К середине XI века Альморавидам удалось объединить племена благодаря проповеди Абдаллаха ибн Ясина и, прежде всего, благодаря организационным способностям его преемника Юсуфа бен Тасуфина.

Вскоре они начали свою экспансию в трех направлениях. На востоке, пытаясь контролировать Сиджилмасу и транссахарский золотой путь[169 - ISLAM Berkey, J. (1992): The transmission of knowledge in medieval Cairo: a social history of islamic education. Princeton, University Press.]. На юго-востоке, пытаясь проникнуть в черный мир: в 1055 году Альморавиды выступили против королевства Гана и заняли площадь Одагхоста, что должно было обозначить начало исламизации черного мира. И к северу, где наиболее заметными результатами были завоевание западного Магриба и Аль-Андалуса[170 - Garc?a, Senеn A. (1990) «The Masmuda Berbers and Ibn Tumart: an ethnographic interpretation of the rise of the Almohad movement» in Ufahamu, vol. 18, no. 1, pp. 3–24.].

К 1110 году Империя Альморавидов занимала обширное пространство от реки Эбро к югу от Сахары и границ с черным миром и имела свою столицу в городе Марракеш. Элементарность их доктринального послания и первенство воинского компонента в их поведении контрастировали с более развитыми формами жизни в занятых ими регионах. В частности, древние королевства Таифа в Аль-Андалусе, где мыслители, подобные Авемпасу, могли выжить только ценой сокрытия своих философских подходов под видом этических соображений.

Вскоре как в Аль-Андалусе, так и в Магрибе стали множиться выражения недовольства и сопротивления. С другой стороны, воинственное давление испано-христиан, особенно арагонцев, начало ослабляться после оккупации Сарагосы в 1118 году, военных баз империи Альморавидов на Пиренейском полуострове.

Альмохады

Величайшими бенефициарами ослабления Империи Альморавидов и через несколько лет их преемниками стали Альмохады[171 - Альмохады (араб. ????????? al-Muwahhidun, аль-муваххидун, букв. «единобожники»; исп. almohades) – династия и государство в Северной Африке и Мусульманской Испании (1121–1269). Государство Альмохадов образовано в результате борьбы с Альморавидами. Наибольшее расширение территории государства при Абд аль-Мумине (1161). Распалось в результате Реконкисты.]: этимологически «проповедники единства Бога». Как и предыдущее, это было религиозное движение, также зародившееся в регионе Марокканского Атласа и распространившееся среди берберов, хотя в данном случае в основном оседлое.

Великим проповедником нового движения был Ибн Тумарт, получивший образование в медресе Востока и считавший себя верным учеником аль-Газали. Его цель заключалась в том, чтобы предложить новый способ понимания послания ислама, заменив фанатичную строгость и буквализм Альморавидов более богатыми и более сложными теологическими и правовыми подходами, частично вдохновленными мутазилизмом; то есть, в основном, на неоплатонических основаниях.

После смерти Ибн Тумарта руководство движением Альмохадов осталось в руках его партнера Абд-аль-Мумина, который в 1147 году захватил город Марракеш, столицу Альморавидов, что, по сути, положило конец его жизни. Менее чем за двадцать лет Альмохады восстановили Империю, которая девяносто лет назад создала Альморавидов и сохранила их столицу[172 - Kennedy, Hugh (1996). Muslim Spain and Portugal: a political history of al-Andalus (en inglеs). Longman, p. 342.].

Восстановление экономического, политического и религиозного единства этого пространства при более терпимых предпосылках имело важные последствия. В экономике произошло усиление торгового оборота, особенно суданского золота. В искусстве это новые постройки, как крепости, такие как одна в Рабате, а также мечети, такие как Кутубийя в Марракеше или новая в Севилье, от которых сохранился минарет (Хиральда).

В области интеллектуальных размышлений наиболее представительными фигурами периода Альмохадов были два мыслителя, родившиеся в Кордове, почти строго современные друг другу: Аверроэс и Маймонид. Эти двое были главными действующими лицами аналогичной попытки примирить аристотелевскую философскую традицию с догмами своих религий, ислама и иудаизма, и оба считаются кульминацией средневековой мысли в соответствующих идеологических областях. Оба будут использоваться европейскими мыслителями XIII века при разработке своих собственных размышлений.

В частности, Аверроэс будет главным комментатором аристотелевского труда для христианских богословов и философов. Экономические, архитектурные или интеллектуальные успехи Империи Альмохадов не смогли предотвратить ее крах. В то время как к северу от Гибралтарского пролива в 1212 году испанско-христианская армия нанесла серьезное поражение Aльмохадам у Лас-Навас-де-Толоса, к югу от пролива новые набеги конфедерации арабских племен Бану Хиляль и несколько региональных восстаний быстро привели Империю к упадку.

Начиная с 1220 года, наступление христиан на Пиренейском полуострове и восстания недовольных мусульман в Магрибе положили конец правлению Альмохадов. На их месте к 1260 году возникло четыре царства – Насриды Гранады в Аль-Андалусе[173 - Насриды (араб. ??? ????, бану ?наср, исп. Nazar?) – династия мусульманских правителей, правивших Гранадским эмиратом с 1230 по 1492 годы.]; Мариниды из Феса[174 - Мариниды – берберская династия правителей Марокко, пришедшая в XII веке из Ифрикии в юго-восточное Марокко и начиная с 1244 года постепенно завоевшая территории, контролируемые Альмохадами.]; Зиянидское королевство Тлемсен[175 - Зиянидское королевство Тлемсен было древним берберским королевством на территории нынешнего северо-западного Алжира.] и Хафсиды из Ифрикии в Магрибе[176 - Хафсиды – суннитская мусульманская династия берберского происхождения, правивщая в Ифрикии (западная Ливия, Тунис и восточный Алжир) с 1229 по 1574 годы.]. Каждый из них лучше, чем раньше, приспособился к социальным и культурным реалиям обновленного западного ислама. Но это также было симптомом того факта, что Империя Альмохадов была лебединой песней могущественного ислама на Западе.

6

Единство Средиземноморья

Роберт Григорьевич Ланда[177 - Роберт Григорьевич Ланда (1931–2021) – советский и российский историк-арабист, исламовед, доктор исторических наук, профессор.] пишет: «Средиземноморье – место рождения и встречи большинства человеческих цивилизаций, религий, культур. К Средиземноморью всегда тяготели и некоторые соседние ареалы. Уникальность гигантского пространства на стыке сразу трех континентов – Европы, Азии и Африки – способствовала формированию здесь чрезвычайно своеобразной социоисторической и этнокультурной ситуации. Исторические сведения, данные археологии, этнографии и антропологии свидетельствуют о редком многообразии этносов, конфессий, рас, культур, социально-политических и хозяйственно-экономических форм жизни, сменявших друг друга в бассейне Средиземноморья и связанного с ним Черноморья.

Наличие этой связи определило заметное участие в средиземноморских процессах Восточной Европы и Кавказа. Таким образом, богатая и многоцветная сама по себе этнокультурная мозаика Средиземноморья становится еще разнообразнее благодаря исключительной силе притяжения этого неповторимого региона, вовлекавшего соседние страны и народы в политические, экономические и цивилизационные процессы, всегда отличавшиеся в средиземноморском пространстве исключительной интенсивностью.

Объяснение этому – не только в чрезвычайно благоприятных климатических и природно-географических условиях Средиземноморья, но и в уникальной возможности межэтнического и межкультурного общения. С древнейших времен люди гораздо меньше боялись воды, чем мертвых пустынь, непреодолимых гор и непроходимой чащи лесов, кишевших хищниками. Поэтому, как ни парадоксально, водные пути, несмотря на бури и кораблекрушения, издревле функционировали регулярнее, чем сухопутные, когда речь шла о больших расстояниях.

Благодаря этому Средиземноморье стало единственным в мире ареалом, где каждый этнос и каждая культура могли общаться не с одним или двумя-тремя соседями, а сразу с десятками иных этносов и культур. Естественно, это общение далеко не всегда бывало мирным и нередко заканчивалось истребительными войнами. И тем не менее оно весьма способствовало всестороннему прогрессу народов региона, развитию состязательности между ними, взаимопроникновению языков и обычаев, обмену хозяйственным, политическим и культурным опытом»[178 - Ланда Р.Г. Средиземноморье: общность истории и культуры; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв. М., 1988. Т. I. С. 115–116.].

Своеобразные культуры при столкновении с более сильным противником редко исчезали полностью. Весьма знаменательно, что именно всемирно известный знаток истории Средиземноморья Фернан Бродель открыл фактор «сопротивления культур», которые, вопреки всем попыткам их устранения, «появляются снова, упорно стремясь выжить».[179 - Утченко С.Л. Древний Рим. М., 1969. С. 216–242; Этруски и Средиземноморье. М., 1994. С. 254–260; Яйленко В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1990. С. 122–211.] На востоке средиземноморского ареала культурные образования возникли раньше, чем в Европе, укоренились прочнее и поэтому отличались большей жизнестойкостью.

В качестве примера можно привести цивилизацию Древнего Египта, которая выдержала нашествия и владычество гиксосов в XVIII веке до н. э., «народов моря» в XIII веке до н. э., ливийцев в X веке до н. э., эфиопов в VIII веке до н. э., ассирийцев в VII веке до н. э., персов в VI веке до н. э., греко-македонцев в IV веке до н. э., римлян в I веке до н. э. И лишь в IV веке н. э. византийцы довершили уничтожение основной части древнеегипетского наследия (главным образом, под флагом искоренения древнеегипетской религии, сопротивлявшейся христианству).

Таким образом, цивилизация Древнего Египта сопротивлялась более двух тысячелетий, в течение которых страна не только восемь раз попадала под иноземное иго, но и постепенно ассимилировала на своей территории иноэтническое население (рабов, кочевников, наемников, насильно переселяемых жителей завоеванных областей), а также интенсивно взаимодействовала с сопредельными регионами. Так, области Нубии, Ливии, Сирии, Палестины постоянно оказывались либо под властью Египта, либо объектами его экспансии. Египтяне многому учили других и многому учились сами. Их культура, как и культура других народов Средиземноморья, создавалась и развивалась в условиях иноземных влияний.

Если сказанное верно в отношении древнеегипетской культуры, одной из наиболее консервативных в Средиземноморье, то тем более применимо к остальным. Известно, чем обязана архаическая Греция XI–VI веков до н. э. культурам эгейцев, ахейцев, Древнего Египта, Финикии, Сирии, Малой Азии и древней Персии. Точно так же Древний Рим усвоил достижения греков, карфагенян, эллинистических государств Востока, а еще раньше – этрусков, самнитов, галлов и иных средиземноморских народов. Эти заимствования лишь усилили цивилизацию Древнего Рима, довели ее до совершенства, одновременно добавив элемент плюрализма в ее местные варианты. Без подобных процессов было бы невозможно социокультурное равновесие гигантской империи, впервые (и, как оказалось, лишь раз в истории) добившейся политического единства всего Средиземноморья.

Несомненно, это единство было экономически, психологически и духовно подготовлено предшествующими полутора-тысячелетними контактами между средиземноморцами, сплетением воедино многих общекультурных традиций и личных человеческих связей. Иначе не правили бы в Риме императоры ливийско-пунического и сирийского происхождения, не находили бы общий язык Цезарь и Марк Антоний с царицей Египта Клеопатрой, не были бы виднейшими римскими историками греки. Полибий и Плутарх, не привлекла бы так римская культура нумидийского царя Юбу II и иудейского аристократа Иосифа Флавия.

Синтез цивилизаций

Средиземноморье – родина большинства известных человечеству синкретических цивилизаций, которые обобщили и синтезировали сущностные особенности и черты культур разных народов, являя собой убедительные доказательства возможности преодолеть барьеры между расами, языками, религиями и духовными мирами. Одним из первых доказательств такого рода является эгейская, или крито-микенская, цивилизация III–II тысячелетий до н. э., созданная в бассейне Эгейского моря, по мнению А. Тойнби, людьми «разных антропологических типов» из Азии и Африки, для культуры которых «характерны смешанные мотивы – как ливийские, так и анатолийские», осложненные к тому же (а, может быть, и определенные) древнеегипетскими и шумерскими влияниями[180 - Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 118–119, 687.]. К этому же типу относится и цивилизация Карфагена VIII–II веков до н. э., обнаруживающая на финикийской основе немало древнегреческих и древнеливийских заимствований, явное влияние этрусков, а также наличие смешанных этногрупп (ливо-финикийцев, иберо-финикийцев). Синкретическими были и все эллинистические культуры, представлявшие собой довольно органичный сплав культуры греко-македонцев и покоренных ими народов Ближнего Востока[181 - Левек П. Эллинистический мир. М., 1989. С. 32–44, 182–186; Циркин Ю.Б. Финикийская культура в Испании. М., 1976. С. 23–38.].

Указанный культурный синкретизм как бы помогал передавать эстафету исторического лидерства от одной этнокультуры к другой и в то же время являлся стимулятором исторического развития. Так, Карфаген способствовал вовлечению в орбиту греко-римского Средиземноморья находившихся под его влиянием ливийцев, нумидийцев, прочих африканцев. В то же время небывалый подъем Рима во многом связан с обогащением латинской цивилизации за счет достижений Карфагена и эллинизма. В Средние века эта традиция была продолжена Византией на востоке Европы, страной Aль-Андалус (мусульманской Испанией) – на западе и юге Европы.