Змееносец

– Удачно съездишь – получишь полковника.

– У тебя по штату должности нет.

– Расчищу. Пробью.

– С чего такая забота?

– С того, что ты давно уже по сроку в «подполах» перехаживаешь.

– Кто?то ещё дольше перехаживает.

– Они третьей звезды не заслуживают.

Хозин пожал плечами и вышел.

4.

Вечер в Домодедово и прилёт в Новомагнинск в три часа ночи. Как романтично.

Хорошо, что в зале ожидания есть свободные места, можно посидеть, вытянуть ноги. Для Домодедова удивительно. Обычно в конце зимы все по Турциям шляются…

Жена – молодец, не подала виду, что расстроилась. Смирилась за эти годы. Смирилась? Ей скоро сорок. Изменит она мне когда?нибудь? Действительно интересно: изменит или нет? Ревную? М?м?м, как сказать. Обидно будет, пожалуй, но ревности нет. Плохо? Наверное, а что делать.

Может, правда, податься в частники? Даже звучит гнусно. Как таксисты. Впрочем, это дело привычки. Стерпится – слюбится. Может, и правда? Не хочется. Почему?

Наверное, в людях дело. С возрастом труднее сходиться с новыми людьми. Здесь каждая собака меня знает. Уважают. Да и работаю я для людей всё?таки. Нет. Пока рано. Ещё подожду. Когда совсем будет невмоготу – уйду. Деньги есть, пенсия есть, с голоду не помру. А дочкам пора взрослеть. Не вечно мы с матерью будем водить их за ручку.

Плохо, что не интересуются ничем. Старшая уже мужа ищет. С шеи папы на шею другого мужчины пересесть хочет. Младшая – младшая и есть. Кем хотят стать – сами не знают.

Ворчуном я стал. Но хоть про себя?то можно иногда поворчать.

Мороз наверняка сегодня думал, зачем Ляхов меня задержал. Недоволен. Ничего, потерпит. Извернётся. Такие всегда изворачиваются. Он метит на место Зимина. Никогда в этом не признается, но если Зимин напортачит где?то по крупному, займёт его место без раздумий. Способствовать или подставлять не станет – это оружие обоюдоострое, можно самому срезаться. Просто сразу сделает шаг вперёд. Можно ли его за это винить? Нет, конечно. Ляхов понимает это лучше всех. Сам также сделал шаг вперёд, когда Матвеича убрали. Не добил он его, хотя мог, но и не поддержал. Акела промахнулся – долой его.

Матвеич был правильный мужик. Сейчас на пенсии. Рыбу ловит у себя на хуторе где?то в Белгородщине. Иногда раз в полгода приятно ему позвонить, переброситься словом. С кем я ещё так? Да ни с кем.

Ну и куда он делся? За сданные в служебный багаж пистолеты документы относить пошёл – и пропал. А мне потом его по аэропорту искать? Посадку скоро объявят. Что?то народу мало. Неужели в полупустом самолёте полетим? Нет, подтянутся ещё. Москва как?никак.

Почитать, что ли, обзорку? За спиной никого нет, подглядывать не будут. В самолёте неудобно – Рамиль будет рядом сидеть. Вот из?за чего не люблю ни с кем ездить – надо следить за собой. За собой, конечно, всегда следить надо, это понятно. Только одно дело, когда тебя пасут, а другое – когда человек, который рядом с тобой, может потом на службе сплетни о тебе пустить. Храпит громко, пукнул при мне, чавкает, когда ест. За мной таких грехов вроде не водится, а всё же? Хотя этот культурный. Есть такт. Родители хорошо воспитали, молодцы.

А вот то, что документы в папке не по хронологии положены – это как раз не хорошо. Надо будет сделать замечание. У Ляхова он сказал, что женщина была третьей по счёту жертвой, а здесь лист с информацией про неё сверху лежит. Неправильно. А может, так и лучше. Начну с неё. Когда идёшь по хронологии, невольно в голове начинаешь выстраивать версию. А потом коленом и поленом вбиваешь в неё новые факты. Начну с этой, как её звали, Емельяновой. Давайте почитаем официоз.

Труп был обнаружен восьмого февраля напротив дома номер 5 во 2?м Рабфаковском переулке. Убитая – местная уроженка, Емельянова Наталья Ивановна, 17.02.1982 года рождения, русская, на учётах в диспансерах не состояла, к уголовной и административной ответственности не привлекалась, образование высшее, не замужем. Есть один несовершеннолетний ребёнок, проживает с отцом в Перми. Странно. Ребёнок – и с отцом. Нетипично. Отметим это. Работала приёмщицей на дочернем предприятии металлургического комбината. Сослуживцами характеризовалась положительно. Некогда состояла в близких отношениях с коллегой, женатым мужчиной, отцом двоих детей – и это раскопали, молодцы. Впрочем, она была уже третьей жертвой, тогда начали рыть на всю катушку. Их отношения не афишировались, но для коллектива тайной не были. Его допросили в первую очередь. Признал наличие связи с убитой, сообщил, что долгое время встречался с ней на её квартире по установленному графику два раза в неделю. В предшествующее убийству последнее полугодие свидания прекратились, отмечал в поведении Емельяновой, когда видел её на работе, изменения, появившуюся нервозность. От продолжения отношений Емельянова отказывалась под различными предлогами. Накануне вечером и ночью до обнаружения тела он находился на второй смене в цеху, подтверждено тремя свидетелями (при необходимости могло быть и больше). За время смены никуда не отлучался больше чем на пять минут по нужде. Железное алиби.

Характер повреждений на трупе: колюще?режущий. Судя по заключению эксперта, убийца действовал коротким четырёхгранным лезвием. Самоделка? Рассечена трахея, смерть наступила от обильной кровопотери. Тело обнаружил ранним утром местный дворник. Убитая жила одна, и её отсутствие дома ночью никого не насторожило. Исходя из допроса любовника, ранее держала в доме двух больших собак, которых во время свиданий запирала на кухне. Непосредственно перед их разрывом собаки исчезли. По поводу этого Емельянова вскользь упомянула, что отдала их в хорошие руки. Из родственников в городе живёт только её троюродная тётка по материнской линии. Она, разумеется, также допрошена. Общалась по телефону с племянницей крайне редко, не чаще пары раз в год. Виделась – ещё реже. Отношений практически не поддерживали. Никаких подозрений относительно того, кто мог совершить это преступление, не имеет. Считает, что покойная запуталась в отношениях с мужчинами. Поясняет, почему сын остался с отцом – якобы тот ребёнка, что называется, «выкупил», приобретя жене в городе большую двухкомнатную квартиру вместо однокомнатной в панельной «хрущёвке». Со слов тётки бывший муж – некий достаточно успешный бизнесмен кавказских кровей. А, теперь понятно, почему ребёнок с отцом. Эти за своих детей держатся. Вывод, лежащий на поверхности, родственница в своём допросе с ходу отметает – нет, убитая никогда не говорила о желании вернуть себе сына. То же самое подтверждает в своих показаниях и любовник.

Местный комитетский следователь эту версию тоже отработал – послал поручение на допрос бывшего мужа в Пермь. В обзорной справке есть выдержки оттуда. Дыстов Тимур Валерьевич, уроженец Перми. В графе национальность указано «русский/кабардинец», теперь понятно откуда кавказская кровь. Подтверждает факт воспитания ребёнка от Емельяновой в своём нынешнем браке. С экс?женой последний раз виделся, когда та приезжала в Пермь на десятилетие сына. Отмечает, что фактически Емельянова сыном интересовалась формально, ограничиваясь поздравлениями по телефону и присылкой подарков на день рождения. Проверено его алиби – находился в Перми. Причин убивать бывшую супругу не имеет, в разводе больше восьми лет.

Приложены фотографии. Судя по ним, при жизни покойная была достаточно миловидна, глаза тёмные, карие, волосы наоборот светлые, окрашенные. Овал лица правильный, черты едва ли не аристократические. Губы узкие, плотно сжатые, выражение лица напряжённое, такие женщины склонны к истерии. На момент совершения преступления была одета в лёгкий светлый плащ (а вот это интересно – в феврале?то месяце!), вечернее платье, колготки, сапоги на высоком каблуке. Около тела была обнаружена сумочка с находившимся внутри кошельком. В кошельке около девяти тысяч рублей наличными и две банковские карты. В ушах остались серьги, на пальце правой руки золотое кольцо. Мотив убийства с целью ограбления отпадает. Синяков, ссадин, свидетельствующих о происходившей борьбе или сопротивлении, на теле не обнаружено. Следов сексуального насилия тоже. Хотя нет, стоп. Патологоанатом отмечает припухлости половых органов. Как после полового акта. При этом во влагалище следы спермы отсутствуют. Предохранялись, поди. Нового любовника завела? Вполне возможно. Женщина одинокая, а бывший хахаль женат, с детьми, откровенно неперспективен, так почему нет?

Что дальше? В грязи около тела жертвы нашли отпечатки ног – узкие ботинки сорок третьего размера. Хорошие отпечатки, видимо, вляпался человек основательно. Ботинки с плоской подошвой, рисунок протектора виден отлично. Эксперты определили марку, оперативники выяснили, что в городе сейчас такие давно не продаются. Если у убийцы на квартире обнаружится такая обувь, будет хорошее доказательство. Если же у преступника хватило ума её выбросить, толку от этой находки никакого, разумеется, за исключением того, что мы теперь знаем размер (в том случае, если этот отпечаток принадлежит ноге преступника), к сожалению, для мужчины достаточно типичный. У меня, например, тоже сорок три.

Прочих отпечатков на месте преступления не найдено. Папиллярных линий нет, материи с одежды тоже. Точнее, следы материи есть. Но знаем мы эти следы. Эксперты наснимали, чтобы выезд оправдать. С места происшествия всегда должно быть что?то изъято. А потом признано непригодным для исследования – и этим можно пренебречь. Шансов, что следы одежды выстрелят – один к миллиону. Вот на что действительно надо обратить внимание, это на то, что переулок, где было найдено тело, проходной. Если судить по фототаблице и схеме происшествия, при желании по нему можно выйти к металлургическому комбинату. Правда, для этого нужно протиснуться между гаражами и перелезть через несколько куч мусора, заваленных снегом. Но как возможный путь отхода убийцы вполне подходит.

Место проживания Емельяновой находится на расстоянии порядка пяти километров от её места работы, и, со слов сослуживцев, добиралась она туда всегда на троллейбусе. В этом случае непонятно, что заставило одетую в платье женщину на каблуках зайти в грязный переулок и пройти почти до самых гаражей. Одежда и обувь покойной осмотрены. И то и другое относительно чистое, если не считать поверхность, находившуюся между телом и землёй. Это важно – не исключена версия о том, что в переулок она попала, идя проходным путём от комбината к месту жительства. Обувь не имеет повреждений. Формулировка расплывчата, не исключает наличие на ней царапин, грязи. Если судить по фотографии, то сапоги на ногах убитой выглядят достаточно чистыми. Это при том, что освещение в переулке плохое.

Срок расследования уже продлили. Опрошены все подозрительные личности, ранее попадавшие в поле зрения правоохранителей, имеющие притяжение к данному району, в том числе ранее судимые. Ничего интересного от них не добились. Кроме упомянутых выше, допрошены также соседи. Показали только, что своих собак Емельянова регулярно выгуливала. Несколько раз это служило причиной конфликта из?за того, что покойная не считала нужным надевать на питомцев намордники. Также соседи жаловались на громкий лай, несмотря на то, что Емельянова жила на верхнем этаже. Ну, тут ничего удивительного, собаку лаять потише не попросишь. Примерно полгода назад шум от псин прекратился. Зато периодически на лестничной площадке стали замечать незнакомых мужчин, явно не здешних жильцов. К ней ли они ходили – неизвестно. Звуков каких?либо ссор и скандалов из квартиры, где проживала Емельянова, не слышали. Лишь иногда музыку. Обыкновенная одинокая ничем не примечательная, разве что равнодушием к судьбе единственного ребёнка, женщина. Врагов, о которых знали бы другие, не имела.

Да, накрутили Рамиль с товарищами порядочно. А кое?что упустили.

Во?первых – где телефон? Чтобы сейчас кто?то без мобильного на улицу выходил… А нет, погрешил на ребят зря. Тут, на обратной странице… Не обнаружен – ха! Так, что здесь… Исходя из допросов коллег покойной, она пользовалась двумя сим?картами: одна для личных звонков, другая для разговоров по работе. Были ли обе сим?карты вставлены в один сотовый аппарат – на этот счёт мнения коллег разошлось. Одна говорит, что телефон был один, двухсимочный; вторая обратила внимание, как за несколько дней до трагедии Емельянова переставляла сим?карту в новенький смартфон, который коллега до этого никогда не видела. Последнее она утверждает с уверенностью, так как телефон был в ярком чехле, бирюзово?синем, с изображением то ли фонтана, то ли водопада. На вопрос о происхождении смартфона Емельянова уклончиво ответила, что его ей подарили, дальнейшие расспросы пресекла в удивившей её сотрудниц агрессивной манере. Интересно. Отсутствие телефона. Но украшения и кошелёк на месте. Обе сим?карты пробили, разумеется. Разумеется, без результатов, иначе я сейчас бы не сидел в аэропорту. Обе симки в течение двух лет активировались только в одном аппарате, вероятно, том самом, который описывался в показаниях коллеги как двухсимочный. И куда делся новенький смартфон в красивом чехле с изображением падающей воды? Кто его подарил Емельяновой? Загадка.

Местонахождение трупа – тоже загадка. Что её туда понесло – в вечернем платье? На свидание, что ли, торопилась? Даже если переулок действительно находится по маршруту её пешего возвращения с работы к себе домой, трудно представить, чтобы хорошо одетая женщина на каблуках в темноте шла домой через гаражи и помойки. Здесь два варианта – либо она должна была встретиться с кем?то в этом переулке, либо убийство было совершено в другом месте, а тело потом туда привезли. Вполне вероятно, кстати, учитывая, что погибшая должна была где?то находиться до поздней ночи. Будь убийство совершено около семи часов вечера, тело было бы обнаружено раньше. Наверное. Я так думаю. Кто знает, как часто там народ ходит. Может быть, днём с огнём не затянешь людей вечером в эти гаражи.

По этой всё. Следующий, точнее предыдущий… Нет, не успею предыдущего. Вон, Рамиль идёт. Довольный. Ну, что там – посадку объявили? А я и прослушал. Иду?иду. Не торопи.

5.

Света любила свою работу.

Стюардессой она мечтала стать с детства, с тех пор как впервые полетела с мамой на самолёте в Анапу и увидела ярко одетых тёть, похожих на кукол из игрушечного магазина. Тёти ласково улыбались ей, угощали лимонадом и дали конфетку-леденец. Маленькая девочка, отправившаяся в первый раз путешествовать, в восторге смотрела вокруг. Поездка подарила массу впечатлений, и она не обращала внимания на заплаканные глаза матери. Позже, много лет спустя, она узнает, что за два месяца до этого её отец погиб в Чечне и бабушки, сложив скудные средства, отправили их вместе в Анапу, чтобы там мама хоть немного оправилась от горя.

Путь к исполнению детской мечты был труден. Над девочкой из небольшого провинциального городка, где даже не было действующего аэропорта, приехавшей поступать в Москву в МГТУ на авиадиспетчера, но желающей работать стюардессой, откровенно смеялись. Её конкурентки, многие из которых были намного красивее её, дочки богатых родителей, лучше одетые, пользующиеся дорогой косметикой, шли на краткосрочные курсы с бешеным конкурсом и уже через полгода уходили в свой первый рейс. Мать предупреждала, что будет тяжело, но отговаривать не стала и, спасибо ей, указала на более длинную, но зато верную дорогу – закончить авиационный ВУЗ. Уж девушку с профильным образованием возьмут в любой экипаж, не посмотрят на маленький рост и отсутствие модельной внешности. И она всё выдержала. Поступила. Выучилась. Как она мучилась с английским языком! Французский давался легче. Наверное, помогала его особая напевность. Она с детства отличалась хорошим слухом, играла на пианино под руководством бабушки – отставного консерваторского педагога, когда?то переехавшей за дедом-военным из Ленинграда в провинцию. Она преодолела и это. В своём выпуске она стала одной из трёх лучших. Не первой, не второй, но третьей. Из пятидесяти с лишним человек.

Тогда же, на выпускном после окончания университета, она лишилась невинности. За время учёбы она не позволяла себе крутить романы. Мешало патриархальное воспитание провинциальной девчушки, единственного ребёнка женщины, которая, овдовев, так и не вышла снова замуж. Все силы уходили на учёбу, она стремилась не подвести мать. Да и мальчики казались ей либо глупыми, либо грубыми. На предпоследнем курсе в её жизни появился роман. Его так и звали – Роман. Высокий, красивый, с густыми тёмными вьющимися волосами, сразу привлекающий к себе внимание. Весёлый, шумный, он пользовался успехом у девушек. Сначала она и мечтать не могла о том, что он может выбрать именно её. Пока однажды, опоздав на лекцию, Роман не сел на свободное место рядом. Как у неё колотилось тогда сердце! Казалось, выпрыгнет из груди, и она умрёт прямо там, в аудитории. Она глаза не смела поднять, чтобы взглянуть на него. У Романа, конечно же, закончилась (а может быть, и не закончилась) ручка. Он, конечно, попросил у неё запасную. Не думая тогда, как глупо выглядит со стороны, она поспешно сунула руку в сумку, лихорадочно зашарила там, вытащила нужный предмет и протянула ему. Тогда она впервые осмелилась прямо посмотреть ему в лицо. Он взял у неё ручку и улыбнулся.

Его глаза были голубыми.

Их конфетно-букетный период продолжался полтора года. Было всё: прогулки по набережной Москвы?реки, поцелуи в подъездах. Не было главного. По крайней мере, у неё, но к счастью она этого не знала. Роман встречался с другими девушками, с которыми сполна компенсировал платоническое увлечение Светой. Он был аккуратен, она так ничего и не заподозрила. Просто написала ему две курсовые, диплом и натаскала на защиту так, что он выступил лучше неё. В её голове тогда царил какой?то сумбур. Она чувствовала, что что?то меняется в их отношениях. От этого тягостного предчувствия чего?то нехорошего, она едва не срезалась – не получила четвёрку. Её пожалели. Всё?таки красный диплом.

Так что после того как они всей группой (из числа сдавших, конечно) отправились праздновать переход во взрослую жизнь в недорогой заранее снятый ресторан, после пары бокалов шампанского она решила укрепить их отношения с Романом доступным ей образом. Он, тогда уже порядком набравшийся, не ожидал этого, но услышав о её желании, обрадовался. Нетвёрдо шагая, обошёл танцующих и быстро раздобыл ключи от квартиры одного из сокурсников, снимавшего жилплощадь неподалёку. И они отправились туда на такси.

Её знания об этой стороне отношений между мужчинами и женщинами до этого ограничивались периодическим просмотром порнографии, сопровождавшимся мастурбацией, приносившей больше стыда, чем удовольствия, и россказнями подруг, которых у неё было мало. Поэтому сказать, что она волновалась – значит не сказать ничего.

Ещё в машине Роман начал грубо лапать её, не стесняясь пожилого водителя-кавказца, флегматично смотревшего в лобовое стекло. Вероятно, навидался всякого за годы в Москве. В подъезде опьянение Романа перешло на новый уровень – в кнопку лифта он попал пальцем только с третьего раза. Ей и самой было нехорошо, выпитое шумело в голове, вместо весёлой игривости нарастало ощущение чего?то неправильного, грязного. Странная апатия овладела ей тогда, она как будто плыла по течению, не в силах ничего изменить. После того как Роман в очередной раз уронил ключи на плетёный коврик у входной двери, она сама наклонилась за ними, вставила в замочную скважину, открыла дверь. Сокурсник держал квартиру в чистоте. Что уж тому было причиной – его врождённая аккуратность или строгой контроль со стороны хозяйки – так и осталось тайной. Сама воспитанная в уважении к чужому труду, она едва успела скинуть туфли, когда Роман, не заморачивавшийся такими тонкостями и даже не подумавший снять кроссовки, потащил её на поиски спальни.

Было больно. Было противно. Роман, сопя и обдавая её горячим и пахнущим алкоголем дыханием, двигался на ней сверху, периодически останавливаясь, целуя, норовя залезть слюнявым языком в рот. Потом всё продолжалось. То ли от возбуждения, то ли от опьянения, то ли оттого, что он уже успел трахнуться в тот день в туалете ресторана с одной из своих подружек (не с ней, разумеется), он долго не мог кончить. Ей казалось, что это будет тянуться вечно. Неужели и её мать с отцом занимались тем же? Неудивительно тогда, что мама повторно не вышла замуж. Почему же она тогда всегда твердила дочери о своей любви к отцу?

Наконец Роман захрипел и, не заботясь о её возможной беременности, навалился на неё. Его тяжесть заставила её застонать, он принял стон за проявление удовольствия и самодовольно засмеялся. Его ещё хватило на то, чтобы слезть с неё и, повернувшись к ней спиной, незамедлительно захрапеть. Она же, свернувшись клубочком и обхватив колени руками, беззвучно плакала, лёжа рядом на холодном покрывале. Неужели это и есть любовь? Что же тогда она даёт женщине, кроме мучений?

Выплакавшись, она, хромая, пошла в душ и долго стояла под обжигающе горячей струёй воды, смывая с себя запах его пота. Очень осторожно она смыла ТАМ следы крови. Крови было много. И было ещё что?то, липкое, незнакомое до этого, вытекающее из неё на внутреннюю сторону бёдер. Она поднесла испачканные пальцы к носу и понюхала. Жидкость ничем не пахла и на ощупь напоминала шампунь. Теоретически она знала, что от этого получаются дети, но мысль о возможной беременности странным образом её не беспокоила. Наверное, она даже ждала её как неизбежное последствие первого секса, как расплату за грех. Ведь так всё и должно быть: знакомство – ухаживание – секс – свадьба – дети – внуки. Правда, конечно, правильно, чтобы сначала была свадьба, а потом секс, но нельзя же быть такой ханжей. Тем более что всё уже случилось, ничего не поправишь, что уж тут горевать.

Позже, размышляя над произошедшим, она нехотя призналась самой себе, что, наверное, ей уже тогда было всё понятно. Роман уходил из её жизни. Она была ему уже не нужна.

Стоит ли говорить, что физической болью её «неприятности» в тот вечер и последовавшее за ним утро не закончились. Что перебравшего Романа среди ночи начало тошнить, и она, перепуганная, толком не зная, что нужно делать, бегала по квартире с найденным в ванной ведром, а потом, превознемогая жгущую боль в промежности, мыла пол и пыталась отстирать заблёванное одеяло и одежду. Что утром в квартиру с очередной внезапной проверкой нагрянула хозяйка, и разразился скандал – с такими воплями, что явившиеся на шум соседи (дело было утром субботы) вызвали полицию. Пытались дозвониться до снимавшего квартиру сокурсника – не удалось, тот сам спал мёртвым сном под газовой плитой на кухне в студенческой общаге, куда его затащила случайная подруга по празднованью выпуска. В общем, было весело. Хорошо, что всё произошло после выпускного – то?то похихикали бы сокурсницы над отличницей-Светочкой!

Сознание, что он, мягко говоря, оказался не на высоте, видимо, на какое?то время пробудило в Романе чувство вины и раскаяния. Предложения руки и сердца она не дождалась и была этим разочарована как любая женщина. Его, однако, ещё хватило на пару месяцев до разрыва. Он даже подарил ей роскошный букет роз и недорогую серебряную цепочку. Подарок она приняла – взамен Роман получил секс ещё пять–шесть раз. Было уже не так больно, но и удовольствия она не получала. Теперь он уже надевал презерватив. Это тоже её покоробило; на их второй встрече разрушилась ещё одна девичья иллюзия. Надежда на будущее совместное счастье быстро испарилась, впервые мелькнула в голове мысль – а нужен ли он ей такой? Через два месяца после выпуска жизнь поставила точку в их отношениях. Курсовые и диплом, написанные чужой рукой, в трудоустройстве не помогут. Роман не смог найти работу по специальности и уехал в родной Ростов, рассчитывая приткнуться там диспетчером в местный аэропорт.

Она же осталась в Москве воплощать в жизнь свою мечту. Высшее образование поспособствовало этому не сразу. Знания не могут компенсировать недостаток роста; багажным полкам, до которых надо легко дотягиваться, «корочки» не предъявишь. От отчаяния она даже начала искать место по специальности. Тоже порядком помыкалась, столкнувшись с извечной «вилкой» выпускника: на работу всюду охотно брали только людей с опытом, а откуда его взять, когда совсем недавно вышел из ВУЗа. Распределение было давно и прочно забыто. Благо хоть профессия её была достаточно специфической и в этом небольшом мирке гражданской авиации все если не знали всех, то хотя бы очень многих. В конце концов, ей крупно повезло. Явившись на очередное собеседование, она попала на человека, который сам некогда закончил тот же ВУЗ. Собеседование превратилось в оживлённый разговор и поиск общих знакомых. Размякший от воспоминаний о юношестве, начальник отдела кадров рекомендовал её к зачислению в штат. Тогда, осмелев, она рассказала ему о своей мечте. О том, что учеба на авиадиспетчера была для неё лишь билетом в манящий её с детства мир неба.