– Неужели?
– Игрушки безопасны только в детстве.
На миг ковбой призадумался.
– Эти слова принадлежали моему покойному отцу.
– Гари, я телепат?
– Нет, скорее всего, просто раньше я упоминал этот афоризм, и ты, видимо, запомнил его.
– Но я помню ещё кое-что, Гари.
– И что же ты помнишь, малыш?
– Эй, ты будешь заходить в дом или так и останешься снаружи?! – пыталась докричаться Мелисса до своего любовника.
Мелисса стояла возле кухонной плиты, вытаскивая из духовки свежеприготовленного кролика.
– Я тут с Роландом толкую, милая.
– Потом потолкуете, обед остывает, – настаивала на своём Мелисса.
– Ох уж эти женщины, и без них никуда.
– Ну что, знал, что я скажу именно это?
Амарок пожал плечами и побрёл следом за ковбоем в дом, но вместо своего дома оказался совсем в другом месте. Оглянувшись назад, он обнаружил, что наружная дверь уже была заперта. В комнате перед ним сидел на чёрном кожаном кресле темнокожий дилер Уилл, рядом с ним находились его подельники, а за окном визжали полицейские сирены.
– Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно! – в рупор кричал старший сержант.
– Хрен вам, легавые! – в ответ выкрикнул Моли, начав стрелять через закрытое окно. Осколки разбитого стекла поранили лицо Роланда.
Полицейские открыли ответный огонь на поражение, который тут же настиг Моли и ещё двух краснокожих, стоявших напротив окна.
– Ложись, малец, если шкура дорога! – воскликнул Уилл.
Амарок в самый последний момент успел лечь на пол, и одна из пуль, выпущенных сержантом Джексоном, попала в картину с Микки Маусом, которую ещё секунду назад заслонял своим телом Роланд.
– Где Гари?
– Какой ещё, на хрен, Гари? – переспросил Амарока Уилл.
– Мне показалось, что я оказался в прошлом.
– Если и дальше будешь нести всякую чушь, окажешься в земле.
Не поднимая своей головы, Роланд вытащил револьвер из кобуры, несколько раз выстрелил в сторону разбитого окна.
– Этот сукин сын подстрелил Джексона! – заголосил младший сержант Луи, полицейские пули засвистели пуще прежнего.
– Вот что, малыш, ползи-ка за мной, здесь стало как-то неуютно.
Повинуясь своему товарищу, Роланд начал осторожно ползти за ним. Одна из пуль причесала его, в воздухе запахло жжёными волосами.
– Вот так повезло.
– Ты опять за своё, любишь поговорить, тебе надо было стать диктором, а не наркодельцом.
– Молчу.
Уилл дополз до комнаты, в которой на полу был постелен яркий турецкий ковер.
– Здесь есть лаз, – поднявшись, Уилл вместе с Роландом свернули ковёр.
В деревянном полу виднелась небольшая выемка. Ухватившись за неё, Уилл вынул большой кусок половицы.
– Полезай, да поживей.
– А как же ты, Уилл?
– Мне придётся ещё немного повоевать. И вот ещё что, запомни, дороги назад уже нет. Тебя отыщут либо свои, либо чужие.
– Я тебя не понимаю, Уилл.
– Томми предал нас, все они подставили нас, Амарок, они пожертвовали нами ради своей личной выгоды, так бывает, малыш, это жестокий бизнес.
– Куда же мне теперь идти?
– Лично я свой выбор уже сделал, но я стар, а ты ещё слишком молод, чтобы последовать за мной…
Обняв на прощание Уилла, Роланд пролез через лаз в подвал.
* * *
– Вы готовы?
– Да.
– Мы в эфире, можете начинать.
Зазвучала музыка, вслед за ней раздались громкие аплодисменты. Роланд зажмурился, его ослепил свет софитов и прожекторов, направленных прямо на него. Мужчина в длинном фиолетовом платье, соскочив с разноцветного дивана, направился прямиком к Роланду, сидевшему на мягком бархатистом кресле.
– Давайте дружно поприветствуем гостя передачи «Во время» Роланда Амарока, одного из двенадцати счастливчиков, выбранных экиденом. Мы обещали нашим зрителям продемонстрировать способности путешественников во времени, и вот сегодня как раз такой день, когда нам пообещали помочь! Ну так что, поможете нам, Роланд?
Усатый светловолосый мужчина с улыбкой на лице добродушно обратился с просьбой к ничего непонимающему индейцу из резервации, ещё секунду назад участвующему в ожесточённой перестрелке с полицейскими.
– Наверное, готов…