Не ставший героем

Натужно Коля ударяет по двери, будто это способно помочь. Стучит в стекло над панелью для ввода пароля, но не может даже до неё дотронуться, как вдруг похититель вырастает прямо у него за спиной. Только по внезапно появившемуся ключу над защитным стеклом мальчик замечает, что он не один.

– Только с ключом открывается. – Произносит механизм с безразличием в голосе.

Как от огня парень тут же шарахается в сторону. Его поведение больше напоминает аффективное состояние животного, нежели разумного человека. Точно такие же свойственные скорее животному миру звуки, не призывающие и не информирующие особо ни о чём, что вырываются из него во время бесцельных метаний, мешают ему самому увидеть, что метания эти происходят на одном месте. Мистер Икс уже на него и не смотрит. Хоть и двигается по пятам в его сторону, но делает это так, будто для самого это уже является всего лишь вынужденным действием.

– Нет! – вопит Коля и стремглав несётся в единственную открытую дверь – в ванную.

По пути ему не хватает смекалки, чтобы включить свет. Так вместо помощи, он запирает себя в темноте и изо всех сил тянет на себя ручку двери.

– Помогите! – кричит он в панике. – Помогите же мне! Меня заперли с каким-то психом!

За обратной стороной двери в этот момент замирает движение. Что-то меняется в чёрном человеке, и его следующим движением становится грубый удар.

– Хватит! – вторгается в слабое пространство его рёв. – Концерт окончен. Вышел сюда!

– Мама… – ложится на беглеца осознание его беспомощности.

Сразу же за ним в один рывок распахивается дверь, а за ней грозным монстром вздымается похититель.

– Нет, нет, пожалуйста, нет! – Коля падает на пол в неистовом ужасе, и отталкиваясь руками и ногами, спешит выбраться в Комнату в обход.

Без труда Мистер Икс перехватывает его в полушаге, но тут же получает острыми ногтями по лицу. Его коже под одеждой и маской ничего не грозит, но от терпения и так не оставалось следа ещё до крайней выходки. Тем временем, на руках в плотных объятиях Коля швыряет конечности, куда придётся, вряд ли думая, что это может помочь. Скорее просто от безвыходности или в знак выражения бунта. В любом случае он осложняет своё положение до того, что похититель роняет его прямо перед кроватью и замахивается тогда на непослушное тело ногой. Одним только чудом ему удаётся с грохотом ударить пол, изменив направление ярости в последнюю долю секунды.

– Как же ты бесишь! – рявкает он на мальчишку, поднимает его за одежду и швыряет как неживое на кровать.

– Не надо! – плачет Коля в ответ и буквально врезается в похитителя в очередной нелепой попытке сбежать из-под удара снова.

Уже на кровати Мистер Икс пытается утихомирить его истерично брыкающиеся конечности, но только снова получает в грудь и по лицу.

– Лежать, я сказал! – озверев, приказывает он в аффекте, схватив мальчишку за волосы.

С ремня он отстёгивает шокер и вжимает его за непослушание в шею ребёнка. Обычно к таким приборам прилагается инструкция, где описывается, какие области должны исключаться из зоны удара, и какой продолжительности поражения следует избегать. Обычно люди боятся чрезмерно использовать средства защиты или даже вообще прибегать к ним.

Этот случай не был обычным. Когда похититель отжал кнопку включения, Коля обесточенной массой рухнул. Самопроизвольно его тело вновь содрогнулось, потом снова. Спустя короткий период это повторилось опять. Подобное могло бы стать самым страшным, что приходилось видеть человеку, если бы в Комнате ещё был человек.

– Ну и зачем нужно было доводить меня до такого? – срывал в крике свой страх похититель, вставая с кровати.

После очередной волны конвульсий молчание прерывают хрипящие всхлипы. Мальчик в негодовании оборачивается и через дрожь посылает в чёрную маску ругательство.

Поначалу похититель делает вид, что его это совсем не задело. Но, вероятно и сам не замечает, как тут же кидается на ребёнка в бешенстве, дёргает его за воротник и вдавливает шеей в матрас.

– Хочешь этого, а? – разъярёно рычит он мальчишке сквозь зубы. – Может, сам хочешь туда пойти? Раз только об этом и думаешь!

В объявшем его пылу он теряет связь с реальностью, и под контролем безумия даже сам Коля, наконец, видит, что похититель не подчиняется никому, кроме своих собственных порывов. Над ним нет главы. Нет заказчика. Если он исполнитель, то своих пристрастий. В этот момент, как должно быть кажется парню, слишком поздно что-то менять.

– Нет…– теперь, осознав бедственность своего положения, он только тихо всхлипывает.

И всё же похититель замечает его слезу, когда только собирается стянуть с парня брюки. Но замирает. Раздражённо он снимает взамен себя. Снимает себя с него и недовольно пыхтит в свою маску.

– Ты просто невыносим. – Диктует он парню, потеряв в его слезах всякое возбуждение.

Его словам пришлось стать последним, что взволновало накалённый воздух запертой Комнаты. Напряжение так и не достигло своей разрядки, звон его ещё ощущался зависшим в четырёх жёлтых стенах и всё ещё сковывал. Так и не произнеся больше ни слова, Мистер Икс схватился за тележку и гордо выкатил её прочь.

Когда после его ухода одиночество начало приобретать черты безопасности, Коля осмелился пошевелиться. Он садится на кровати и несколько обижено шмыгает. Руками расправляет одеяло, как будто бы устанавливает так за собой последнее слово, отворачивается к стене.

– Придурок. – Бросает он через плечо и ложится как ни в чём ни бывало, будто в его планах изначально было проспать весь день.

Анна находилась в компании чуть больше десятка плавно передвигающихся человек, где у каждого были закрыты глаза. То было подпольное помещение с ярким антуражем: на стенах расписанные холсты с изображением ни то огромных бутонов, ни то светомузыки. Звучали ритмичные тихие барабаны в проигрывателе. Девушки, женщины и несколько парней стояли на гимнастических ковриках, на глазах у них были маски для сна. Кто-то повязал глаза платками.

У передней стены, где играл проигрыватель с барабанами, догорали квадратные свечи. Массивные и крупные. Эти люди кричали с гневом и болью, а пламя сжигало их эмоции и оставляло только тепло. Сперва Анна слышала крики окружающих. С закрытым обзором для глаз ей было нельзя понять, как далеко и кто именно испускает свой голос. По обе стороны от неё пришедшие сворачивали мягкие коврики и со всей силы, которая была у них, били ими в пол, садились верхом и колотили руками. Из-под масок вырывались слёзы, со всхлипами собравшиеся продолжали кричать сильнее и замахивались коврами для весомого удара. Крик справа, удар слева. Кто-то всхлипывает впереди. Настоящая пятиминутка ненависти с пеленой на глазах.

Анна не видела начало и конец своего фиолетового коврика, которым колотила ковролин в зале, она комкала его наугад и садилась верхом, чтобы сорвать с кулаков нежную кожу. Вспотевший сухой волос вырывался из маски. Но он не мог помешать ей, когда так сильно она была увлечена своим выходом. Выходом из правил приличия. Один, два удара, три, четыре… Снова и снова, пока само желание не иссякнет.

Её руки обессилено падают. Вокруг неё кричит десяток людей, а её голова безвольно накреняется набок. Плечи опущены. В ней больше не было сил. Звуки тамтамов были едва различимы, но возможно, что Анна не слышала их. Возможно, сейчас она вообще ничего не слышала. Её лицо не выражало ни одной эмоции, и она не плакала. Но внезапно её тело дернулось, будто её поразило пулей прямо по рёбрам. Она раскидывает руки в стороны и из неё вырывается вопль, который вряд ли может иметь себе подобие. Это был чистый вопль, несравнимый в своём проявлении. Он звучал долго и бесперебойно. Может, целую минуту, а затем превратился в крик, и почти сразу сменился рыданиями. Анна падает на смятый ковёр и бьёт по нему рукой, продолжая плакать. Эмоции закончились, она легла на пол как ребёнок и начала дышать.

Когда тамтамы сменились на струнную музыку, пришедшие гости встали на ковры и подняли руки над собой. Анна встала вместе с ними. Асинхронно они стали подпрыгивать, восклицая один и тот же слог все вместе, а скорее выбрасывая из себя в пол внутреннюю тяжесть. Слезы высыхали на щеках Ани.

– Ху! – восклицала она вместе с остальными на каждом прыжке. – Ху! – и снова стремление вбить в этот пол всё, что мешало подпрыгнуть выше. – Ху!

Постепенно лицо её разгладилось. Произошла новая смена мелодии на проигрывателе, теперь она звучала более музыкально. Люди вставали ровно на своих прежних местах. Кто-то раскачивался, кто-то начинал танцевально ходить. Некоторые садились на пол, а один парень лёг во весь коврик. Анна же стояла ровно, слегка прогнувшись назад. Сейчас она была похожа на дерево. Может быть, она чувствует себя им. Что может чувствовать дерево?

Проигрыватель издал сигнал, за которым включилась другая музыка. Неспешная, мелодичная, светлая. Окружающие начали танцевать, кто будто по команде, а кто поначалу ловя идущий и подхватывающий на себе их движения ритм. К ним присоединилась и Анна. На глазах каждого из присутствующих, мужчины, женщины или девушки, всё так же маски или лёгкий платок. В танце мать пропавшего Коли походила на приведение, которое забыло всю свою историю, и помнило только, что для чего-то оно здесь есть, но не воздвигало это в цель, а просто позволяло себя носить из стороны в сторону на ветру.

В кафе Анна появилась уже уверенной в себе сильной женщиной, даже жизнерадостной или по крайней мере довольной.

– Добрый день, Константин! – поздоровалась она первой.

«Домашний и сытный» был из тех мест в городе, где несмотря на пандемию ещё можно было перекусить. Ко всему прочему, здесь всегда оставалось нарядно, а малиновый цвет ярких ромбов на стенах не только разжигал аппетит на булочки, но и активировал в голове мысли.

Анна осмотрела меню всего за пару минут, и выбирала для себя мясо с гарниром и лёгкий салат.

– Итак, о чём конкретно вы хотели поговорить? – только начала было она, но у мужчины зазвонил телефон.

– Простите, я должен ответить. – Он встал, намереваясь выйти из-за стола.

В его отсутствие Анна переключила внимание на окно и оставленное время наслаждалась днём со спокойным видом. До неё доносилось «Она точно уверена, что это не мальчик с камеры? Может…», и невольно её голова обернулась к звуку. «А сразу она не могла этого заметить? Ясно, возвращайтесь». В плохо скрываемом раздражении Константин снова сел за стол и извинился. К его возвращению официантка как раз принесла их кофе.

– Какой-то другой поиск? – полюбопытствовала мать.

– Да. – Ненадолго мужчина замялся. – Честно говоря, про него я и хотел поговорить. Вы не слышали, месяц назад был похожий случай, пропал ребёнок на Пирогова? Где стоит комплекс под снос.

– Я думала, вы хотели поговорить о Коле. – Пропустила женщина всё объяснение мимо ушей.

– Да. Верно. Дело в том, что в прошлом месяце или вернее даже в позапрошлом пропал другой мальчик, пятнадцати лет при похожих обстоятельствах. Я предполагаю… Полиция отвергает эту идею, но мне кажется, что случаи могут быть связаны. И я хотел узнать у вас… мне нужно понять, есть ли что-то общее не в самих исчезновениях, а между вашими детьми. Между Колей и Сашей, это первый пропавший. Если связаны случаи, то должны быть связаны и дети.

– Так, но я не понимаю. Если полиция считает, что случаи не связаны, то почему вы думаете, что есть какая-то связь? Какая?

Этой женщине было трудно смотреть в глаза. Каждый раз, когда она замолкала и всякий раз, когда говорила, то делала это будто на камеру. Как будто было не столько важно, что она говорит, и текст был всего лишь причиной делать красивое лицо, фотогенично откидывать высвеченные волосы и складывать руки у чашки кофе. И всё же Константин старался.