Не ставший героем

– Да, да… – Лиза ответила ей благодарной симпатией.

Константин же продолжил:

– Следующий случай здесь, улица Надежды, время с 7:16 до 7:50, вторник. Что ещё мы знаем? Оба мальчики, Саше на момент пропажи… – теперь он старался избегать слова «похищение», – 15 лет, Коле 14. Что у них общего? Оба из полной семьи, внешне обеспеченные родители, уважаемые члены общества…

– Честно говоря, различий у них больше, чем сходств. – Замечает Женя. – Семья Коли живёт в частном доме, его родители известные люди. Мама коуч, ведёт тренинги на крупную аудиторию, отец входит в состав заслуженных учённых страны, ездит на международные медицинские конференции…

– В этом и сходство. – Продолжает Константин, отметив утверждение орешком в воздухе. – Попробуй посмотреть на это глазами ребёнка. Что он видит? Мой отец – уважаемый человек, он хороший. Его никогда нет дома, у него нет времени не меня – значит, я плохой.

За пинг-понгом развития мысли супругов Лиза старалась наблюдать с полным включением, да только глаза её через раз теряли ход рассуждения, и лицо то и дело наполнялось ужасом от потока информации.

– Моя мама хороший человек, – продолжал тем временем координатор, – Её слушают и любят. Но она говорит с сотнями людей каждый день, а со мной нет, значит, я – плохой человек. Дети… – он открывает блокнот, где делал пометки после разговора с матерью Саши, – …не слышат, что мы им говорим. Они смотрят, что мы делаем. Можно миллион раз сказать ребёнку «я тебя люблю». Если тебя нет рядом, когда ему нужна поддержка, он запомнит только это. Вот, что объединяет их – невидимость внутри семьи.

– Простите… – притормозила выступление Лиза, – Мне кажется, это объединяет всех детей мира.

– К сожалению, ты очень близка к истине. – Согласилась с ней Женя, – Лиза права, нам нужно искать не только то, что объединяет их друг с другом, но и что-то, чем они отличаются от остальных детей, которые сейчас дома.

– Да. – Принимает слова Константин и вновь закидывает для перекуса орешек. – Я кстати попросил, чтобы обо всех случаях детских исчезновений сразу сообщали мне.

За чем последовала небольшая пауза.

– Вы думаете, что будут ещё исчезновения?

– Да. – Ответил координатор более, чем определённо. – Я думаю, это возможно.

Пока новенькую, не привыкшую к громким заявлениям Константина, не хватил удар, жена авторитарного координатора принялась успокаивать девушку. Даже пересела за столом на её сторону, чтобы дать ощутить свою поддержку, как можно более явно.

– Если всё так, как мы предполагаем, то исчезновения будут продолжаться, пока преступника или преступников не найдут. – Добавила она затем, готовая вновь оказать моральную помощь впечатлительной гостье. – Потому что в таких историях, когда кто-то придумывает себе идею-фикс, создаёт образ идеальной семьи, он обречён на провал. Сколько бы детей он не забрал, они не смогут соответствовать вымышленной картинке. Поэтому каждый раз будет срыв и потребность всё начать сначала.

– Какой ужас… – слушала Лиза с замиранием сердца.

– Нам бы помогло, если бы у Коли тоже был брат или сестра. Его родители убеждены, что он вернётся, и мне не хватает сотрудника вроде тебя, Лиза, со стороны Коли.

– Да, его ближайшие друзья считают, что он мог покончить с собой… – напомнила Женя.

Этот невесёлый комментарий завис над картой города, как неуловимая неизвестность, просачивающаяся во всё большее количество семей. Над столиком с орешками и пакетированным чаем смолкли голоса предположений. Все трое смотрели то на отмеченные места пропажи, то друг на друга, и понимали, что это не добавляет к их вопросам ответов.

– Саша особо ничем не увлекался… – решилась Лиза продолжить мозговой штурм, – Может быть, это важно. Ты сказал, Кость, что у детей много энергии. Я согласна. Их может объединять, что эту энергию им не во что вложить? Саша в основном сидел дома. Его ровесники ходят в кружки, на хоккей, Вова в его возрасте ходил в футбольную секцию, изучал компьютер. Саша не увлекается такими вещами.

– Коля тоже никуда не ходит. Я об этом думала. – Подхватывает Женя. – Он гуляет на улице, фотографируется. Костя сказал, что полиция… – она обернулась к мужу за разрешением продолжать, – …у него переписки сомнительные. Вроде бы с друзьями они покупали какие-то наркотики.

– Боже мой… А не мог он связаться с дурной компанией?

– Это бы было уже видно. – Вступил теперь к девушкам мужчина. – Такие случаи имеют свои маркеры, полиция с ними работает буквально на автомате. Схемы одни и те же, и каждый раз одни и те же следы. Если бы там была нить к наркоторговцам, мой человек мне бы об этом сказал. Здесь что-то другое.

– У Кости есть друзья в органах… – поставила объяснение Женя, как дорогую бутылку на стол.

– Мы работаем совместно, не то чтобы «друзья в органах», это не совсем правильно звучит. Просто по роду деятельности я некоторых людей знаю, они помогают мне в поисках, я им помогаю. Если бы было даже похищение наркоторговцами или убийство, я бы знал, эта версия отрабатывалась. Сейчас они рассматривают только побег.

– А Сашу? Его кто-то ищет?

– Его дело остаётся открытым. – Проговорил Константин, глядя в стол.

– Что значит «открытым»? Его конкретно ищет кто-нибудь? Какие-то действия предпринимаются?

Женя вздохнула и приняла нейтральную позу за столиком, или вернее будет сказать выжидающую. Любая агрессия, если на неё не реагировать, рано или поздно сходит на нет.

– Я ищу его. – Определил тогда за собой Константин. – Я пытаюсь понять, кому он понадобился сильнее, чем своей семье.

– Костя. – сделала ему жена замечание.

– Зацепиться не за что. – Продолжил он более тактично. – Это как вытаскивать занозу из кожи, на которой нет следа. Где эта заноза? На какой глубине? Даже если ты имеешь всю решимость мира её достать, нужно знать, где именно резать, иначе просто истечёшь кровью. Сейчас я пытаюсь понять, где искать. Это всё, что я могу.

– Валерия любит сына. – Твёрдо произнесла миловидная девушка со светлыми волосами. – Очень. Его отец его любит. Его брат его любит тоже. Им очень тяжело это пережить. Говорить, что он не нужен… – поверх её слов координатор пытался было озвучить «Я прошу прощения за свои…», но Лиза на то лишь прибавила силы в голосе, – Говорить, что он не нужен своей семье, это всё равно что оправдывать похищения.

– Я неправильно выразился. Не надо было так говорить. Я имел в виду, что кому-то очень сильно был нужен именно этот ребёнок. И первого сентября этому кому-то очень сильно понадобился Коля. Я ни в коем случае не оправдываю похитителей. Лиза, я согласен, что это чудовищно. Ты права, мне нельзя было так говорить. Я просто очень злюсь из-за того, что ничем не могу помочь. Я хочу помочь, я хочу, чтобы Саша – и Коля и Саша – вернулись домой. К семье. Где их любят.

– Я пойду просвежусь. – Заключила Лиза, и взяв сумочку, откуда сквозь нервную дрожь доставала зажигалку, вышла из кафе.

Коля лежал в постели уже около тридцати минут подряд, не шевелясь. Он не спал. Со стороны головы на тумбе были пустая тарелка и пустой стакан. Тёплые тона жёлтых стен не согревали его душу. Этот цвет никак уже не мог ассоциироваться ни с осенними листьями, ни с весенними цветами, ни с летним солнцем. От ведра зловонно пахло мочой, и нежно-жёлтый цвет стен более всего сочетался именно с ведром для нечистот. Ведро было из тонкого пластика, и через стенки проникал свет с полтока, оставляя тень содержимого. Коля выбирал бездельничать каждую новую минуту, которая к нему приходила. Но одна из бесконечных минут принесла ему боль в спине, и это наконец-то заставило его перевернуться. Тогда мальчик стал наматывать закованную ногу на цепь, а потом разматывать и повторять всё снова в обратную сторону. Со временем лязганье становилось привычным слуху, даже уютным по сравнению с тишиной. Так звучала его компания.

Его школьные брюки уже безвозвратно истёрлись на правой ноге, но скука требовала действий. В какой-то момент Коля закрутил цепь вокруг голеностопа до конца и оставил ногу во власти колец прямо на вису. Тяжесть своего тела натянула обороты цепи. Так худая нога повисла на петлях заложником. Вдруг в лице парня что-то решительно изменилось.

Он резво разматывает ногу и встаёт с кровати. Насколько позволяет череда колец, он обходит её и долго толкает в сторону. Когда с ней уже покончено, он складывает цепь пополам, придвинувшись к стене ближе, и завязывает в объёмный узел. С первого раза у него выходит только громко выругаться, но подойдя к делу чуть более вдумчиво, он добивается образования петли, куда полноценно входит нога. На сам узел парень опирается левой ступнёй и старается удержать равновесие, для чего раскрытыми ладонями припадает к стене. Попытка первая – он спадает обратно на пол. Повторяет попытку – опять спадает. Ставит ногу в петле удобнее и прыгает намерено грузно. Такая зарядка занимает его, но никакого результата помимо вспотевшего лба его действия не дают. Может быть, это его вес недостаточно большой даже с прыжком на крепление. Как бы то ни было, скоро звучит сигнал, и мигает свет плафонов. Коля оборачивается, оставаясь на полу. Там и застаёт его Мистер Икс, войдя с обеденным подносом. Дверь за ним закрывается.

– Что это ты делаешь?

– Да ничего.

Долгое время Мистер Икс стоит молча, Коля тоже. Первым делает шаг похититель. Он придвигает кресло к тумбе и ставит тележку возле неё.

– Есть стоя будешь?

Это убеждает подростка придвинуть кровать обратно. Похититель, наблюдая за этим всё время, не произносит ни слова. Только скучающе стоит, будто ожидая автобус. Что ж, он подъехал. Мальчик добивается ровного положения кровати и усаживается возле еды.

– Тебя устраивает твоё проживание здесь? – начинает разговор Мистер Икс в официальной манере, претендующей скоро стать в Комнате нормой.

Зависнув в выжидающем прищуре с ложкой у рта, парень не скоро отвечает «нет».

– Ты бы хотел другие условия?

– Да. – Протягивал Коля осторожно, как принимал бы валюту у незнакомца.

– Ты понимаешь, что можешь их получить?

– Как, если тебе всё не нравится?

– Нет. Хватит. Перестань. Прекрати перекладывать на меня всю ответственность. Так ты никогда не сдвинешься с места. Тебе следует понять, что от тебя зависит то, как ты будешь жить, Коля. Ты что правда думаешь, что когда оборудовалась Комната, то никто не подумал, что попав сюда впервые, человек попробует сбежать? За этой дверью стоит другая дверь, и обе они на замке. Это не такой замок, который можно сломать кувалдой или даже спилить. Коля, пойми, ты не выйдешь отсюда без моего согласия. От этой двери есть только один ключ, и этот ключ – я.