Не ставший героем

– Простите, Вы правы. Просто я вся на нервах. Я не знаю, как это объяснить, но я чувствую внутренне, что не то что-то с этими исчезновениями. Так не бывает.

– Вы могли бы встретиться со мной завтра? Мне так неудобно разговаривать – через телефон. Я поделюсь с Вами кое-какой информацией, может, мы вместе что-то нащупаем.

– Да, я с удовольствием! – вся подпрыгнула от неожиданности Лиза, – Для меня счастье выйти из дома. На этом карантине можно совсем с катушек слететь!

– Отлично. В обед вам будет удобно? Скажем, в 12 часов? Где Вы территориально? Я предложил бы Оптимум, кафе в юго-западном. Забегаловка страшная, но сейчас это единственное место, где пускают поесть.

По сигналу Коля сел на кровати спиной к стене. Поза сторожевой собаки или поза человека, готового отразить атаку. Мистер Икс завозит скудный завтрак. Сегодня ненавистная тележка едет без блокнота. Мужчина останавливается в тройке шагов до постели пленника.

– Ты хочешь есть? – звучит теперь официально.

– Да.

– Ты будешь себя нормально вести?

– Я себя нормально веду.

– Ты понимаешь, что это не так? – внушает механический голос без оттенка людской эмоции.

– Что не так? – слова, на которые было звучит ответ «твоё поведе…», но Коля тут же перебивает его, будто изначально собирался договорить целиком свою фразу, – То, что ты меня пытался вчера изнасиловать? Или то, что избил меня? Что именно?

– Причину, по которой тебя пришлось усмирять, ты забыл. – Произносится утверждением, хотя это вопрос.

– Я хотел один побыть. Чтобы ты ко мне не цеплялся. Пять минут.

– То есть, когда… – в слова похитителя врывается добавление «хотя бы» как только он начинает говорить, будто это он перебил ответ подростка, – То есть, когда ты упёрся в дверь в ванной, ты это сделал, чтобы побыть пять минут одному? – начинает чёрный человек заново и заканчивает в этот раз то, что желал высказать.

– А что в этом такого? Я хотел в туалет нормально сходить.

Тяжёлый вздох Мистера Икс искажается через маску в урчание. Парень тем временем продолжает сидеть неподвижно в имитации расслабленной позы. За весь разговор он ни разу не шелохнулся, и вся выразительность его слов достигается одной лишь мимикой и интонациями. Даже безразличие, когда он желает его показать, получает в его исполнении ударный акцент на себе.

– Ты понимаешь, что если бы ты не бросился всё крушить и орать, то был бы не на цепи, и спокойно бы ходил себе в туалет и куда угодно уже весь день и всю ночь как минимум? – цедит с расстановкой ему похититель.

– А. То есть ты отпустил бы меня домой? – претензия по прежнему сопровождает каждую его реплику.

– Причем тут… Скажи, ты специально стараешься меня вывести?

– Да что опять не так!? – выходит из себя первым подросток, хлопая по одеялу в обе руки.

– Ешь, Коля. – За тем похититель уходит.

– Когда ты меня развяжешь? – предъявляет ему в закрывающуюся дверь парень.

Дверь замирает.

– Когда научишься себя вести. – И после этого закрывается на замок.

– Ну, класс. – Выдыхая, Коля садится ближе к еде, а может, ближе к двери. – Отвяжи блин меня! Психопат долбанный!

Страшной забегаловкой оказалось испробованное уже Константином кафе для беседы с представителем полиции. Светлое, тихое, напрочь лишённое стиля. Если бы кто-то решился забрать отсюда несколько вещей на ремонт, то помещение бы в тот же день опустело. Каждый обвязанный лентой столик имел хоть в одном месте скол, а если чудом удавалось видеть визуально целый, то он обязательно опирался на заклеенную скотчем ножку. Витрина с заветренным луком и разложенным заранее пюре, полочка с завёрнутыми в термоплёнку салатами и залитый чем-то уже высохшим кассовый аппарат – всё это вызывало чувства, не имеющие с аппетитом ничего общего. Поэтому Константин поставил на столик только два чая.

– Здравствуйте, Лиза, я Женя! – приветствовала вошедшую спутница мужа, – Я жена Кости. Думаю, будем на «ты»?

– Ах, конечно! – все трое приветственно рассмеялись.

– Женя участвует во многих поисках…

– Да, я видела Ваше… твоё фото. – Заверила обоих приглашённая к обеду.

– На поиск Саши я не ходила в первый день, но всю неделю мы с Костей домой практически не возвращались. Мы изъездили с его отцом весь город, улицу на Пирогова просто изнюхали вдоль и поперёк. – Уверено заявила Женя.

Она первая решительно села за стол и к неожиданности оказалась ведущей эту волну знакомства. Сегодня от тёплой жены у плиты при ней осталось только имя. В остальном её можно было и не узнать. На ней были походные, почти военные брюки на толстом ремне, строгий свитер с высоким горлом, а волосы заправлены в хвост. Без макияжа и маникюра она казалась противоположностью женственной Лизы, чьё платье и броские глаза, броские губы, броские ногти могли сбить с толку любого, с кем та пожелает заговорить.

– Спасибо большое! – щедрая на эмоции отзывалась она на рассказы о поисках.

Когда первое знакомство состоялось, и первые стаканы были испиты, Женя перешла к непосредственному делу:

– Ты близка с семьёй? Как я поняла, там какой-то разлад. Смотри, если это личное, говори сразу – я лезть не буду. – Она обозначила границы руками. – Мне нужно это для анализа. В какой атмосфере он рос.

Константин вышел добрать напитков. С его ростом пришлось огибать свободный путь к кассе просто оттого, что с потолка слишком низко спускались липкие мухоловки.

– Честно признаюсь, – замялась Лиза с ответом, – Сашу я знаю очень плохо. Мы редко видимся, с братом они не особо ладят. Я даже не была на его дне рождения, буквально за месяц до исчезновения. Мы заехали на минуту подарок отдать и сразу ушли. Вова, брат его, не любит сейчас говорить о нём. – При этих словах она вздохнула. – Он даже говорит, что, мол,… убили. Ему тяжело это, родной брат. Он не хочет, чтобы видели его… ну, видели слабым, что ли. Почти не говорит, сразу взрывается. Я даже ему не сказала, что с вами встречаться иду. Он бы разозлился.

– Лучше дождёмся Кости. – Жена оглянулась за спину в сторону кассы. – Ему нужно это знать. – К Лизе она пригнулась более доверительно .– Он предполагает, что появилась организация, которая забирает детей. Каким-то образом она находит таких… одиноких, считающих себя брошенными, полных энергией детей, которые верят в изменения, хотят лучшей жизни, и неожиданно для них в какой-то момент предлагает им уехать. И они соглашаются.

– Валерия Осиповна сказала, что разговор шёл о секте…

– Мы не думаем, что это классическая секта, что-то другое… Как будто их выбирают в семью. Как будто… Могу я сказать тебе прямо? – на этом она пригнулась ещё ближе.

– Да, можешь. Саша дорог мне, но я готова услышать любую правду.

– Здесь правда скорее о его родных. Костя думает, что их объединяют не сами дети, а их семьи. Внешне опрятные, внутри… Знаешь, такие, где дети не чувствуют себя нужными.

Лиза потупила взгляд. В нём больше вины, чем агрессии. Но больше прочего в них недовольства.

– Эта «секта», как ты говоришь… Мы думаем, что это семья… Один или несколько человек, которые считают, что спасают ребёнка, забирая его к себе.

– Короче говоря, психи. – Нашла Лиза куда выплеснуть недовольство.

Костя вернулся с тарелкой орешков, тремя чаями и тремя пирожками. Женя сразу приняла из рук еду и помогла разложить. Тогда мужчина расстелил карту, которую закрепили тарелками. После он достал блокнот.

– Предлагаю исходить из следующей теории: Счастье, если мы все ошибаемся и место нам на приёме у психиатра. Если же нет, нужно действовать. Если действовать, нужно понимать, как.

– Согласна. – Подтвердила Лиза.

– Итак, – Константин подхватил несколько орешков из миски и по одному стал отправлять к себе в рот, – Первое похищение здесь, улица Пирогова. Время с 17 до 17:20, понедельник. – При слове похищение Лиза прикрыла рот рукой.

– «Счастье, если мы ошибаемся», – напомнила ей Женя и тихо коснулась руки девушки-новичка.