Америка Навсегда

Америка Навсегда
Михаил Сёмов

История о том, как молодой человека впервые попадает в Соединенные Штаты Америки. Постепенно и не без труда осваиваясь в новой для себя среде, он проходит путь от наивного иммигранта до сознательного конкурентноспособного и экономически грамотного члена современного американского общества.

Михаил Сёмов

Америка Навсегда

Места действий, персонажи и события этой книги полностью вымышлены. Любое сходство с реальностью случайно.

Все мои знакомые и знакомые знакомых, побывавшие в Америке, рассказывали разные интересные истории, но каждый неизменно признавал, что время, проведенное в этой удивительной стране, изменило их навсегда. Я решился испытать себя в Новом Свете. Одолжив у друга одну тысячу долларов и получив туристическую визу, я отправился в загадочную Страну Свободы.

Прежде всего я решил найти себе работу, чтобы заработать немного денег, после чего можно было бы и страну посмотреть. Мне рассказывали, что в Америке найти работу не составляет никакого труда, особенно в большом городе вроде Нью-Йорка, Вашингтона или Чикаго, и что легче всего устроится работать в ресторан, где можно познакомится с людьми, посмотреть на быт со стороны и многое узнать об укладе жизни в этой стране. С этим знанием, я отправился в столицу – Вашингтон, Округ Колумбия.

После непродолжительного времени, проведенного в интернете, я решил сфокусировать свой поиск на одном из центральных районов города, который называется Адамс Морган. Множество ресторанов невысокой ценовой категории, которые располагались там, давали мне надежду на трудоустройство без разрешения на работу. Также поблизости от Адамс Морган можно было недорго снять комнату, чтобы ходить на работу пешком, что также показалось мне экономически целесообразным.

Четверг.

Поздним утром я прибыл на центральную железнодорожную станцию Юнион с небольшим рюкзаком, в котором были личные вещи. Пройдясь по большому красивому залу станции, я вышел на менее красивую улицу источавшую резкие и неприятные запахи, на которой было много людей внешне напоминавших мне бездомных. Там же, прямо у станции, я сел в синий автобус, который быстро помчал меня по Вашингтону. На протяжении сорока минут, пока ехал до Адамс Морган, я с большим интересом поглазел на архитектуру города, которая была необычной по сравнению с тем, что я привык видеть. Здания разнообразных форм и размеров, стоявшие вдоль широких улиц, невозможно было уместить в рамки какого-то единого архитектурного плана.

Выбранный мной район оказался довольно старым и обшарпаным, но тем не менее пестрым и колоритным. Разноцветные здания в несколько этажей высотой, украшеные рисунуками и вывесками, толпились вдоль черырехполосной дороги, упиравшейся в большой перекресток со светофором. Людей на улице было мало, отчего улица выглядела уныло.

Немного пройдясь от автобусной остановки вдоль череды ресторанов, мой взгяд зацепился за небольшое объявление приклееное к внутренней стороне стеклянной двери. На работу требовался фудраннер, что по-видимому означало человека, который разносит еду посетителям. Я бегло осмотрел фасад ничем не примечательного, на фоне остальных, здания и вошел.

Меня встретила невысокая улыбающаяся девушка латиноамериканской наружности с меню в руках. Как только я сказал, что ищу работу, она перестала улыбаться, развернулась и пошла к бару, располагавшемуся слева от входа. Оттуда она принесла листок бумаги и ручку и, указав на место за ближайшим ко входу столом, где мне следовало осуществитьсвою бумажную работу, ушла вглубь ресторана.

Листок бумаги представлял собой косо отсканированую форму, куда следовало вписать личные данные, включая имя, контактный номер телефона, номер социального страхования, который фактически является разрешением на работу, и адрес проживания. Я вписал, что смог – имя и телефон.

Быстро покончив с анкетой, мне предоставилось немного времени оглядеться. За угловой барной стойкой, куда ушла латиноамериканка, стоял невысокий коротко стриженый парень южноазиатской внешности и невысокая плотная темнокожая девушка с каре. Оба с интересом таращились на меня. Другая темнокожая девушка с короткой стрижкой сидела за баром с клиентской стороны, поглядывая на меня изредка, но все же с интересом.

Латиноамериканка вернулась в сопровождении хозяйки ресторана, плотной невысокой женщиной средних лет с крупными чертами лица, броским вульгарным вечерним макияжем, и черными волосами неряшливо убраными назад. Её звали Энджела.

– Ты раньше работал в ресторане? – сразу перешла она к делу.

– Да, но не в Америке, – соврал я.

– Кем?

– Официантом и фудраннером, – снова соврал я.

– Хорошо. Работа в моем ресторане тяжелая – по десять-пятнадцать часов в день. Оплата раз в неделю. Первый день будет пробный – ты будешь работать бесплатно. В ресторане действует дресс-код для работников: черная майка и черные джинсы.

– Обувь?

– Мне без разницы.

Бегло взгянув на пустую анкету, она назвала мою цену:

– Шесть долларов в час плюс чаевые.

– Хорошо, – сказал я.

– Завтра приходи ровно в десять утра, и если ты опаздаешь хоть на минуту, то лучше забудь дорогу в мой ресторан.

– Окей.

Я вышел из ресторана. Заполучив работу так быстро, как и ожидал, я все же прошелся по Адамс Морган в поисках альтернативы. В двух местах с меня потребовали номер социального страхования. В одном требовалось говорить по-испански. Еще в одном зарплата была семь долларов в час, но без чаевых. Яне стал дальше искать более выгодное предложение, чем то, что уже получил. Тем более, сегодня еще предстояло найти жилье, а мой изначальный план провести первую ночь на вокзале в случае отсутствия ночлега мне уже не нравился.

Немного посидев в интернете и сделав пару звонков, довольно быстро я нашел комнату в доме, где жили, как мне сказали, студенты. Он располагался недалеко от пересечения улиц девятнадцатой и Монро. Комната стоила двести долларов в неделю, что, конечно, было дорого для меня, но, прикинув свой будущий заработок в ресторане, приплюсовав к нему экономию на еде и транспорте, я согласился.

Теперь нужно было купить одежду, чтобы соответствовать дресс-коду в ресторане. Ещё немного порыскав в интернете, я нашел довольно большой торговый центр в районе Коламбиа Хайтс, который располагался неподалеку от моего будущего дома. Там неверняка можно было прикупить всё, что мне было необходимо для первого рабочего дня.

Я пошел на север по пустынной четырнадцатой улице, оценив по достоинсту удобство географической навигации в большом городе: улицы, обозначенные цифрами шли строго с севера на юг, перпендикулярно к улицам, обозначенным буквами английского алфавита, образуя сетку, в ячейках которой размещались блоки зданий.

Торговый центр выходил фасадом на четырнадцатую улицую, по сторонам окруженный двумя перекрестками с маленькими улочками одностороннего движения. Возле южного бокового входа удобно распологался вход в метро. Войдя в здание и пройдя мимо эскалатора, я оказался перед магазином одежды и обуви.

В магазине царил хаос. Одежда на вешалках не была упорядочена по размеру, либо какому-то другому интуитивно понятному принципу. Посетители небрежно перебрасывали вешалки, отчего одежда порой падала на пол, где уже начали образовываться пласты. Понравившуюся обувь, посмотрев, они бросали себе под ноги и забывали о ней тот час же. Действия посетителей наряду с бездействием персонала привели к тому, что вещи в большом количестве валялась на полу вперемешку с обувью. В кучах набросаной новой одежды я откапал себе черные джинсы Левис со скидкой пятьдесят процентов и три черные майки без надписей и рисунков, тоже со скидкой.

Быстро прикинув джинсы в маленькой грязной примерочной с мятой новой одеждой лежащей на полу вместе с оторваными этикетками и бирками, коробками, сломаными вешалками и прочим мусором, я отправился к кассе, чтобы совершить покупку, что оказалось гораздо сложнее, чем выбрать одежду. Из пяти касс, предусмотренных дизайном магазина, только три были открыты. Кассиры, тем не менее, не могли работать самостоятельно и постоянно консультировались друг с другом, медленно перемещаясь от одной кассы к другой и неспешно беседуя. Отстояв двадцать минут в очереди из пяти человек, я покончил с покупками и поспешил уйти.

Когда я вышел на улицу уже вечерело. Я был голоден и направился в супермаркет через дорогу от торгового центра. Там в отделе готовой продукции я взял небольшую курицу гриль, булку хлеба, четыре вчерашних пончика за полцены и бутылку воды. Мой первый американский ужин обошёлся мне в двенадцать долларов, что поразило меня своей дороговизной.

Присев на металлическую ограду клумбы возле супермаркета я поужинал. По консистенции курица была похожа трухлявый пень. Её вкус напомнил мне об антибиотиках. Хлеб был безвкусный, а простая питьевая вода показалась мне сладковатой. Пончики я приберег на завтрак.

Без аппетита поглощая продукты питания, я наблюдал, как рядом со мной беззубый черный мужчина просил милостыню, назойливо цепляясь к каждому проходящему. У меня сложилось впечатление, что латиноамериканцев он пропускал без слов, черных просил о подоянии довольно уважительно и зачастую невербально, просто корча жалостливое выражение лица, а белых атаковал особенно рьяно, выкрикивая что-то вроде:

– Эй, парень, почему ты не хочешь помочь черному брату?.. Эй, парень, я голоден. Помоги черному.

Насытившись, я немного расслабился и медленно поплелся в сторону своего нового дома. Людей на улице заметно прибавилось. Они плотным быстрым потоком сочились по тротуару, пересекая проезжую часть преимущественно по пешеходным переходам. Машины и автобусы, скопившиеся на дороге, рьяно подгоняли замешкавшихся на дороге пешеходов. Велосипедисты, как торпеды, проносились по дороге не обращая внимания ни на знаки, ни на запрещающий движение сигнал светофора, ни на недовольных, но все же уворачивающихся, пешеходов. Под рев серены пронеслась пожарная машина, расталкивая все на своем пути. Стало шумно от людского говора и гула вечерней улицы. Порывы ветра доносили до меня запах марихуаны.

Не успев далеко отойти от места удовлетворения своих плотских потребностей, прямо возле входа в метро, я увидел сборище чернокожих подростков. Они кричали друг на друга и махали руками. Внезапно один подросток вцепился в длинные волосы другого. Оба упали на проезжую часть четырнадцатой улицы, преградив путь недовольным автомобилистам. Напавший стал бить и пинать своего опонента. Зеваки, сидевшие у метро, и случайные прохожие изрядно оживились в предвкушении зрелища. Они стали свистеть и всячески подбадривать дерущихся. Никто не попытался их остановить. Еще двое подростков ввязались в драку, что еще больше раззадорило толпу. В сплетении рук и ног среди кусков порванной одежды было невозможно понять кто с кем дерется. С юга четырнадцатой улицы послышалась полицейская сирена, и драка немедленно прекратилась: дерущиеся как по команде вскочили с проезжей части и бросились бержать в разные стороны. Толпа разошлась. Я тоже пошел дальше.

Уйдя с людных ярко освещенных улиц, я продолжил свой путь домой по улицам безжизненным и тусклым. По обе стороны от проезжей части возвышались широкие деревья, корни которых разрывали тротуар и асфальт. Дома вдоль улиц были преимущественно двухэтажными и старыми, с деревянными верандами впереди. Созерцая улицу, деревья и дома в тусклом свете фонарей первое ощущение умиротворения постепененно вытеснялось унынием.

Я заметил огромную серую пушистую белку, которая сидела на земле и что-то ела, время от времени нервно подергиваясь. Размер, окрас и поведение животного привлекли мое внимание. Я подошел ближе, чтобы получше его рассмотреть, но приблизившись, я понял, что белка с аппетитом поедала собачии фекалии. В нерешительности и смятении я остановился, но быстро потеряв интерес к происходящему передо мной, неспешно продолжил свой путь.

Пройдя еще пару блоков, я оказался перед большим старым домом с широким деревянным крыльцом. Меня встретили двое парней с длинными засалеными волосами и неряшливыми бородами, одетые в рваные грязные майки и выцветшие шорты. От них пахло пивом.

Быстро поздаровавшись, они провели меня в сырой подвал через небольшую дверь под лестницей, входя в которую, мне пришлось наклонится, чтоб не удариться головой о дверной косяк. Мы попали в узкий корридор с тремя дверьми по правой стороне и запасным выходом в конце. Вторая дверь вела в мою комнату, в которой стояла кровать с продавленым серым матрасом, занимавшая большую часть комнаты, небольшой шкаф, дверцы которого разбухли от влаги, перекосились и не закрывались вплотную, маленький треугольный столик и крохотный затертый ночник. Под потолком вдоль стены растянулось узкое прямоугольное окно. В комнате было душно и затхло, но плесени я не заметил.

Третья дверь в корридоре оказалась входом в уборную. Узкий душ с горячей водой, унитаз и раковина компактно распологались на её площади не более двух квадратных метров. Дверь запасного выхода была не заперта и открываласть внутрь корридора. Мне посоветовали никогда не открывать её, поскольку с другой стороны последнюю пару лет копилась куча листвы.

После осмотра подвала, мы поднялись на основной этаж дома, и мне показали общую кухню и прачечную. Я решил остановиться в этом доме, поскольку было уже поздно, сравнивать мне было не с чем, а арендная плата взымалась понедельно вне зависимости от того, на сколько я тут задержусь. Я заплатил двести долларов за первую неделю, еще столько же я оставил в качестве залога. Один из моих новых бородатых знакомых сфотографировал мою туристическую визу в паспорте. После этого мне выдали два ключа: один был от дома, второй – от моей комнаты. Я ушел в свой подвал, проветрил комнату используя единственное окно, которое открыл не без усилия, помылся, побрился и лег спать. Так закончился мой первый день в Америке, которым я остался в целом доволен: у меня уже была работа и ночлег.

Пятница.

В девять утра, надев рабочую одежду и захватив в рюкзак купленые вчера позавчерашние пончики, я отправился на работу. По дороге я съел один пончик, который, хоть и не имел никакого определенного аромата или вкусового оттенка, как я ожидал исходя из надписи на упаковке, был приторно сладким и очень сытным. В полдесятого я был у входа в ресторан. Дверь оказалась заперта, хотя с улицы было видно, что в глубине ресторана горел свет и там кто-то был. Потоптавшись у парадного входа и присмотревшись повнимательнее к фасаду здания, я обнаружил справа от двери звонок, который сразу не заметил. Я позвонил. На мой призыв из глубины выползла недовольная сутулая пожилая женщина с двумя нарисованями черными полосками над глазама, заменявшими ей брови. Она впустила меня и, не представившись, сказала:

– Работники должны пользоваться служебным входом, а не трезвонить в звонок, отвлекая меня от работы. У меня столько дел. Столько дел…