Лад Посадский и компания. Книга II. Дела заморские

Зятья пошептала что-то над картами и стала метать их по одной на стол.

– Выходит мужу твоему дело занятное. Не по рангу его, но по уму.

– То и без тебя знаю!

– Ишь ты, знаешь. А что в лесу поговаривают, ведомо тебе?

– Гоблин ничего не говорил.

– Он и не скажет. Многое знает, далеко глядит, а то, что рядышком – узреть не может. Смотри… Дорога дальняя у хозяина будет… Был у меня вчера в гостях один. Он из нечисти будет. Так вот, с его слов – гоблин в землях своих родных хоть славой дурной и пользуется, а слывет все же простаком. А для нечисти хуже нет, когда простаком считают. Почему? А потому, что о материях неземных умно рассуждает, о жизни мудрено говорит, а некоторых вещей не замечает. А они под носом у него! Оно и понятно, всего знать невозможно… Что такое?! Видишь, хозяйка, карту черную? Будет у хозяина в дороге препятствие какое-то.

– Какое?

– О том карты не скажут… Одно хорошо, не один он будет. Вот и гоблин выпал… К добру это… Дорога далеко ведет… А на сердце у хозяина забота какая-то лежит. Беспокоит его что-то.

– А в лесу о чем шумят?

– В лесу?

– Зятья, не серди меня! Сама сказала – в лесу слухи разные ходят. Отвечай, что в лесу слышно.

– Ничего, красивая, не слышно… Значить, дорога будет… Шумит лес по пустякам всяким… А в конце дороги ждет хозяина враг тайный… Шушукаются кикиморы на болотах, мол, взяли Посад в осаду вороги. Тайно в город проникли, сети интриг грязных плетут, а Лад в центре сетей тех… А вот это совсем нехорошая карта… Ворог заморский сильнее Лада будет. Богаче, сильнее, хитрее…

– Это мы еще поглядим. А о чем еще болтают кикиморы?

– О чем они могут болтать? Так, несут вздор разный… В рядах партийных нечисти мир и порядок. Сичкарь держит все в кулаке железном. Чер-Туй, рыло свиное, нежится в безделии. Оно и к лучшему. Если придет ему в голову рогатую блажь какая, жди беды. Знаю я его.

– Знаешь?

– Кого?

– Чер-Туя!

– Да что на тебя нашло, хозяйка! С чего мне нечисть главную знать-то?! Никогда не видела и видеть не хочу! Людям с ним встречаться – все равно, что в пропасть смотреть. Не заметишь, как камнем вниз полетишь!

– Таишь ты что-то, Зятья. Ну да ладно. Значить, дорога опасной будет? Знать об этом – уже хорошо. Нужно подготовиться. Завтра целый день буду в совете женщин дела решать. Ты здесь похозяйничай. Да, вот еще что, начни потихоньку подготовку к отбытию Лада. Подсчитай, какие запасы нужны, да товару хорошего присмотри. Хоть и с посольством Лад пойдет, а товар с собой не грех взять. Все-таки купцы мы. На все даю тебе две недели сроку.

С тем и ушла Гадина. Зятья проводила ее взглядом прищуренным. Многие боялись взгляда такого. Был он и у Седоборода, и у Комер-сана. Хитрый взгляд, сглазить может. Только нечего было Гадине бояться. Заговоры ее не брали. Да и Зятья ее не сглазить хотела. Уберечь пыталась. Слова заговорные шептала, траву пахучую во всем доме развесила, а в кабинете Гадины, где добра чудного хоть мешками грузи, свечи сальные на ночь зажигала и в тигелек с углями долго глядела. Что ей там виделось – о том и Чер-Тую не ведомо…

Посольство в страну заморскую – дело серьезное. Посад со дня первой ярмарки дела такого не ведал. Шумели базары, ярмарки гудели, по рынкам мелким люд разночинный судачил о деле таком. Купцы заморские в Посаде не новость, гостей разных торговый город повидал. Вот послов иноземных, (людей ума государственного), принять довелось впервые, это правда. А чтоб самому Посаду Торговому своих послов куда снарядить – о таком ни предки, ни нынешние жители Посада, думать не думали. Незачем было. Зачем посольство отправлять за кудыкину гору, коли вести все на базарах сходятся, слухи о делах в странах далеких, пусть с искажениями, но поспевают. А теперь вот выдалась нужда. Совет Посадский решил – быть посольству. Зуб не мало усилий приложил для решения такого. Убеждал других старцев, купцов знатных уговаривал:

– Нечего Посаду в грязь лицом ляпаться, – говорил старый да хитрый Зуб. – Коли к нам гости пожаловали, знать и нам черед пришел своих в края чужие послать.

Соглашались деды седые, купцы знатные одобряли слова такие.

Комер-сан со старейшинами итайской общины беседу имел. Итайцы головами качали, в словах Комер-сана правду видели. Нельзя нынче Посаду без своих послов в странах заморских. Слухи слухами, а когда свой человек все на месте видит, – это совсем другое. Ведь посол не просто представитель города, он еще и легальный разведчик в тылу потенциального противника. Итайцы как никто понимали подоплеку дела такого. Им, мудрым, колыбель внешней политики Посада сердца радовала. Многое могли подсказать купцы итайские. И совет старейшин каждое слово итайцев учитывал.

Хундустанцы тоже не отставали. В их стране купец просто обязан быть дипломатом. Иначе не видать ему прибыли от дела торгового, а иной раз и головы не сносить. Вот и делились все крупицами знаний о дипломатии – науке хитрой, для посадских мужиков хоть и знакомой, (в страны дальние за товаром не раз ходили), но больно мудреной в понимании текущего момента!

(Тьфу, проще сказать не смог. Но посадским что – сплюнут и забудут. А другим, коли невдомек, так и читать не следует.)

О посольстве и нечисть посадская говорила. Леса листвой шумели, над болотами сычи ухали, лягушки им гортанным пением отвечали. Когда споры среди сброда лесного кипели, пожаловал на заимку хозяин первый мест этих – Наковальня Мечплугович. Гоблин рад был гостю посадскому.

– Надоела мне пустая болтовня, – пожаловался он кузнецу. – Сичкарь хоть и толковый партийный босс, но и он не в силах разобрать, о чем спорят подручные его. Седобород предупредил его о делах важных. Рубежи лесов посадских нечисть справно охраняет. Но не многим дано понять суть происходящего. Вот спорят до одури, кто о чем! Чер-Туй может что и знает, да только не спешит мыслишками делиться даже с братом своим!