Сын Петра. Том 1. Бесенок

– Ты мог притворяться.

– Ты сам меня поддержал тогда под руку. Я притворялся? И если бы такова была реакция продавшего душу, то я бы каждое посещение церкви падал в обморок.

Ромодановский промолчал.

– Ну и четвертое – метка. На мне должна быть метка. По поверью она есть на каждом человеке, что заключил сделку с демоном. Осматривать будешь? Мне раздеться?

– Ладно. Звучит все это резонно. Но не дает объяснения произошедшему. Ты изменился. Сильно. И я хочу знать – что с тобой там произошло.

– Я и сам этого не знаю.

– Хорошо. Как это все выглядело?

– Мне показалось, что внезапно все залил яркий свет. И я сам словно куда-то полетел. А потом очнулся, ощутив себя обмякшим у вас на руках. Уже обновленный.

– Яркий свет, говоришь…

– Да. Но, боюсь, это выяснять – все пустое. Вряд ли нам тут даже священники многоопытные помогут. Давай с другой стороны на этот вопрос посмотрим.

– Это с какой же?

– Я сделал что-то, что шло во вред моему отцу или державе? Может быть, церковь как-то обижаю? В моих поступках есть хоть что-то, что можно было бы мне предъявить как дурное?

– Ты назвал мать безмозглой курицей.

– Разве что. Но у меня безумно болела голова, и я не мог слушать ее кудахтанье. Мне казалось, что еще немного, и я умру прямо там.

– Кроме того, ты потребовал показать тебе прелюбодеяние, – улыбнувшись, сказал Ромодановский.

– И дать возможность его пощупать, – добавил Алексей невозмутимо. – Но разве это что-то дурное? Сие есть процесс познания.

– Ты ведь знал, что это такое.

– Только понаслышке. А в таких делах с грехом нужно знакомиться на ощупь. Да и остановить эту пустую перепалку баб нужно было как-то. Смущение для того отменный выбор.

Федор Юрьевич покивал, улыбаясь. Его эта выходка тогда изрядно позабавила. Да ее, пожалуй, вся Москва смаковала. После чего немного подумал, опять же глядя царевичу прямо в глаза, и спросил:

– Ты сам-то что, думаешь, с тобой произошло? Может, мысли есть?

– Я думаю, что я просто повзрослел, – пожав плечами, ответил царевич. – Умом, но не телом.

– И все?

– Как будто меня это самого радует? – раздраженно фыркнул Алексей. – Это ведь, выходит, наказание за мои старые проказы. Меня взяли и детства лишили. Ты понимаешь? Раз – и все. Обидно…

Дальнейший разговор довольно быстро сошел на нет. Все, что желал, Федор Юрьевич выяснил. Точнее, понял, что ничего тут не ясно и дело темное. И тут с нахрапа ничего не порешать.

– Дивный мальчик, – сказал он Наталье Алексеевне, когда она вышла его провожать.

– Ты МНЕ это говоришь? – вполне искренне удивилась сестра царя. – Он у меня уже несколько месяцев живет.

– Лешка сильно изменился…

– Ну слава богу! Я-то давно уверилась в том, что он – это он. И просто наслаждаюсь моментом. Он стал интересен.

– Что же с ним произошло?

– А не все ли равно? Это Алексей, сын моего брата? Да. Он стал лучше, чем раньше? Да. Так чего же тебе еще надо?

– Ты баба и не понимаешь… – покачал головой Ромодановский. – Тут разобраться надо.

– А если это не нашего ума дело? – скосила она глаза вверх и перекрестилась. – Не думаешь навлечь на себя гнев небес? Там тебе твою разбиралку могут и открутить.

– А если это не их дела?

– А есть признаки?

– Нет.

– Ну вот и не морочь голову. Леша как-то сказал очень забавную пословицу. Никогда не спорь с дураком, потому что опустишься на его уровень и там он тебя задавит опытом.

– Так и сказал? – смешливо фыркнул Ромодановский.

– Да. Уже и не припомню к чему. Это я зачем тебе говорю. Мнится мне, что ты слишком увлекся слухами, которые про него воры всякие распускают.

– Воры, значит? Про Милославских не думаешь?

– Я полагаю, Леша слишком резок в суждениях. Однако да, про них первые мысли. Впрочем, так или иначе, все эти дурные слухи нужно гасить. Кроме вреда, они ничего не несут. А разбираться станем по ходу дела. Он мал. На виду. Ежели какие пакости станет делать – сразу заметим.

– Ой ли? – усмехнулся Федор Юрьевич.

– По нему видно – ум вроде как повзрослел, но жизни не знает. И многого не замечает. Так что я верю в его слова. Очень похоже на то.

– Так ты подслушивала?

– Разумеется, – максимально обаятельно улыбнулась Наталья Алексеевна. – Прости, но я несу личную ответственность за племянника и оставить вас совсем наедине не могла. Брат мне потом не простил бы, если бы что-то случилось.

– Ты мне не доверяешь?

– Ты был очень недобро настроен.

– Не выспался…

Глава 8

1696 год, июнь, 16. Москва

Алексей сидел в мастерской и степенно беседовал с мастером – кузнецом, которого он выбрал себе в помощники для проведения учебных опытов. Отказать тот не мог, да и не пытался, ибо и плата достойная, и статус интересный, и, вероятно, будущее неплохое. Все-таки войти в достаточно близкое окружение наследника престола дорогого стоит. Оттого он очень серьезно относился ко своим обязанностям. Да и малец оказался на редкость толковый – с ним было приятно работать. Если, конечно, привыкнуть к его странностям…