Сын Петра. Том 1. Бесенок

– А это только для палатки?

– Можно использовать где угодно. Но конкретно это переносная печь особливо для походов. Можно и на корабле поставить, чтобы греться, и еще где.

– А палаты?

– Там, думаю, лучше каменные печи такие ставить. Эта ведь, если прекратить топить, быстро остывает. Сие есть плата за быстроту нагрева. В палатах такой нужды нет. И если печи такие ставить из камня, то они дольше тепло станут держать. А значит, и дров меньше потребуют, да и подкидывать их станет нужно реже. Но это только домыслы. Тут хорошенько все обдумать надо. Эту печь-то мы с учителями удумали.

– Так ты подумай, дело стоящее.

– Хорошо. Но попозже.

– Отчего же?

– Видишь? – указал Алексей на какие-то листы на столе. – Мы почти додумали одну поделку добрую.

– И что же это?

– Хм. Ты ведь помнишь, что мне нравится кофий с молоком?

– Конечно. Довольно вкусно получается.

– Кофий с молоком? – переспросила царица.

– Леша попробовал кофий, и он ему не понравился. Вот и добавил молоко в него и сахар. Получилось необычно и вкусно. Вся горечь ушла.

– И он уже не так будоражит, – добавил Алексей.

– Да. Но при чем тут кофий?

– Пить просто кофий с молоком и сахаром как-то… просто, что ли. Мне хотелось, чтобы напиток стал интереснее. И я начал думать. И тут углядел на кухне, как яйцо взбивают. Попросил кухарку так взбить молоко. Мучилась она долго и получилось не сразу, но вышла в итоге пена. И кофий вот с этой пеной уже выглядел необычнее. Благородно прямо.

– Благородно? – заинтересованно переспросила тетя.

– Я попрошу тебе сделать. Покажу. Только одна беда – делается он мучительно долго. Вот мы и делаем машинку для взбивания, – сказал Алексей и указал в дальний угол, где стояло что-то вроде педальной самопрялки, только не она.

– Это она?

– Да. Вот сюда ставишь крынку с молоком. Опускаешь вот этот венчик туда. И просто работаешь ногой. Видите, как быстро венчик вращается? Так рукой не получится сделать, как ни старайся.

– И молоко взбивается?

– Да, но плохо. Мы попробовали туда дуть через тростинку во время взбивания. Получается прямо замечательно. И теперь мы придумываем, как сделать так, чтобы самому не дуть. Чтобы от колеса этого туда и воздух задувало.

– Достойное дело, – чуть помедлив, произнесла Наталья Алексеевна, представив, что сможет угощать уникальным напитком своих гостей. Возможно, даже настолько редким, что нигде такого нет.

Задумалась.

Чуть помедлила.

Повернулась.

Внимательно посмотрела на булерьян. Хмыкнула.

Потом снова посмотрела на импровизированный ручной капучинатор. Покачала головой и с выражением добавила:

– Однако!

– Учеба скучна и пуста, если в ней нет всяких опытов, – улыбнулся царевич. – На этих штуках я закрепляю знания по физике и арифметике. Надо ведь не просто цифирь считать да заучивать, а понять, как что устроено. Для чего все это пощупать и надо. Вот мы всякое с учителями и выдумываем. Ты не думай, тетя, это не я сам. Мы вместе.

– Верю, – благосклонно улыбнувшись, произнесла Наталья Алексеевна. – Ну что, поехали на Кукуй?

– Поехали.

– Тогда ступай к себе. Тебе там тоже немецкое платье приготовили.

– И мне?

– А ты думал? Только нам ряжеными ходить?

Алексей пожал плечами и быстро удалился. А женщины еще некоторое время пробыли в мастерской.

– Каково… – покачала головой Евдокия Федоровна.

– Я же говорю – светлая голова. Сама видишь. Ха! Прялка для взбивания молока в пену. Это надо же было удумать!

– Да… да… – покивала царица. – Дивно.