Болото вечной жизни. I часть

Внутрь землянки Мангусты забираться не стали – и так было ясно, что там никого нет, и они решили до конца осмотреть южный склон холма, но ничего интересного больше не нашли. Тогда они обошли холм снизу по окружности, и вот здесь-то обнаружилось нечто любопытное. С изумлением Мангусты обнаружили, что весь северный склон оказался изрыт и усеян дверьми. Только в отличие от той, что вела в большое помещение, эти были узкие и длинные, похожие на лежащие на боку крышки гробов. По сути, ими они и являлись.

Вытряхнув бутерброды в рюкзак и обернув руку пакетом, Егор принялся открывать двери одну за другой. За ними находились ямы, самые большие из которых были от силы двух метров в длину, а ширина и высота их не превышала полуметра. Это и были дневные земляные гробы, в полном соответствии с описанием в газете. И каждый гроб, что открывал Егор, был пуст.

Юля уже хотела было предложить отказаться от дальнейшего осмотра, когда Егор, открывший очередную дверь, тихо вскрикнул и отшатнулся назад, едва не потеряв равновесие и не покатившись вниз по склону. Спасло от падения его только то, что он успел вцепиться в Ангару и благодаря этому смог удержаться на ногах.

Юля бросилась к нему на помощь, но, не добежав, застыла перед открытой могилой. Или, следовало бы сказать, – могилами, так как за неотличимой от остальных дверью располагалась не одна, протянувшаяся вдоль, а три, уходящие в глубину. И в них, подобно личинкам ос в гнезде, лежали люди. Это были трое жрецов, находящиеся в состоянии, очень похожем на летаргию. Мангусты вначале даже решили, что те мертвы, уж очень измождёнными были у них лица, а сложенные на груди руки были похожи на руки мумий. Но через некоторое время им удалось различить слабый намёк на дыхание. И в этой тройной могиле жрецы лежали в том же порядке, что и находились всегда – Смерть слева, Жизнь справа, Решающий посередине. Аккуратно закрыв за ними дверь, Егор отправился осматривать остальные могилы. Все они были пусты.

Несмотря на яркое Солнце, лес прозрачный, но уже покрытый зелёной дымкой, ликующее пение птиц, доносящееся отовсюду, Юлю и Егора не оставляло ощущение какой-то мертвенно-свинцовой, как предгрозовое освещение, тяжести. Да и мысль о людях, лежащих внутри своих могил, не добавляла радостных эмоций.

В полном молчании Мангусты спустились с холма, прошли через перелесок и, обогнув болото, оказались на просторном поле, ограниченном на горизонте лесом. Отпустив собак, они сели на траву, пытаясь прийти в себя. Чуть позже, немного собравшись с мыслями, Егор предложил съесть захваченные из дома бутерброды. Еда, хоть и досталось её меньше, чем они рассчитывали, так как пришлось делиться с лохматыми вымогателями, вызвала прилив энергии и прояснила головы. Обретя новые силы, Мангусты стали решать, что же им делать дальше. Но, правда, первый вопрос, который задала Юля, своей неожиданностью ненадолго вогнал Егора в ступор.

– Слушай, мелкий, – задумчиво глядя на яркое и светлое небо, поинтересовалась она, – а почему мы не переехали на юг, а? Ведь, – продолжила Юля, ложась на землю и закидывая руки за голову, – возможность была, мы все любим тепло и Солнце, так почему же сюда, на север?

Не сразу придя в себя от ошеломившей его смены темы, Егор кашлянул и сказал:

– Не знаю, как-то сразу всё получилось – выигрыш, Стас, этот участок. У нас просто не было времени подумать.

Юля резко села.

– Ну да, так и есть. Но это, так сказать, лирическое отступление, а сейчас предлагаю перейти к делу. Смотри, что мы имеем: секта исчезла во второй раз и, похоже, на это раз уже навсегда.

– Ну, трое-то остались, – резонно возразил Егор.

– Не думаю, что троих главарей можно считать сектой, тем более ты их видел – они же на ладан дышат. Сомневаюсь, что в состоянии себя таскать, где уж им о чём-то ещё думать, а местные сюда не ходят. Так что, я думаю, надо оставить их в покое, пусть воссоединяются со своей Великой Матерью.

Егор задумчиво кивнул, он как вживую увидел эту троицу, похожую на мертвецов, в летаргии лежащую в холме.

– И я боюсь, – продолжила Юля, – хоть с первой частью истории нам повезло и мы быстро узнали обо всём, сейчас рассчитывать на это нечего. Мы так никогда и не узнаем, куда исчезли люди и почему не все сразу.

Но она ошибалась и в этот раз. Пройдёт время, и они смогут получить ответ на этот вопрос. А пока он оставался очередной загадкой, раздражающей и не имеющей ответа.

Кивнув, Егор нахмурился и закусил губу. Повернув голову к невидимому отсюда холму, он задал вопрос, который явно волновал его гораздо сильнее, чем загадка исчезновения секты.

– Но сейчас меня интересует совсем другое, – хмуро сказал он, – что нам делать с этими тремя?

Юля пожала плечами.

– Как я и говорила, оставить как есть, пусть лежат.

– А если они что-нибудь сделают?

– Да что они могут сделать, – фыркнула Юля, – живые трупы. И, кроме того, они же никого не трогали, пока их было больше, с чего бы им сейчас нападать? Да если б и захотели – ты же их видел – люди должны сами к ним в руки прийти, в крайнем случае, метрах в двух пройти, не дальше, а от них ближайшее жильё в десяти километрах. Да и то. если судить по тому, как они выглядят, с ними и котёнок одной левой справится.

– Твоя правда, – подумав, согласился Егор, – пусть торчат в своих норах. Всё равно, похоже, скоро исчезнут

С лёгким сердцем, обрадованная, что хоть одна проблема прекратила своё существование, Юля продолжила беседу.

– Ладно, какие у нас планы на сегодняшний день?

– Я думаю, домой идти пока не стоит: день отличный, мы перекусили, устать не могли. Я предлагаю сходить вон туда, – Егор махнул в сторону соснового леса, тёмно-зелёной стеной протянувшегося перед ними.

– Просто так или у тебя какие-то планы в связи с ним?

– Не то чтобы планы, просто хочу посмотреть – там где-то должно быть старое кладбище…

– Опять кладбище! – воскликнула Юля недоумённо и насмешливо, – тебе тех двух было мало?

– Откуда двух? – удивился Егор.

– Одно в лесу, с крепостными, другое – этот изрытый, как червями, холм.

– Да нет, там другое дело. На нём захоронены местные жители. Да и не только местные. В сорок четвёртом году, при отступлении, фашисты расстреляли здесь раненых, которых укрывали в деревне, тех, кто их укрывал и почти всех мальчишек-подростков. Их, тех, кто мог, сначала заставили копать могилы для убитых немцев, а потом убили самих. Там ещё где-то должна быть яма, куда их скидывали после расстрела – мёртвых и ещё живых.

Юля удивлённо рассматривала брата.

– Ну-у, – протянула она, – и всё же у тебя однозначно некрофильские наклонности.

– Нет, не в этом дело, меня это интересует как будущего историка. К тому же, – смущённо сказал Егор, – я хочу почтить память умерших.

– Ну что ж, – вздохнула Юля, поднимаясь, – раз так, тогда пошли.

До леса, в котором располагалось столь интересующее Егора кладбище, идти было не менее полукилометра и Мангусты решили, не теряя времени зря, по дороге свести воедино всё, что узнали за эти дни.

– Смотри, вот что очевидно: на болото уходят только те, кто, по сути, не владел своим телом. Причины у всех разные – тяжёлая болезнь, травмы, смертельное отравление, а результат один – ночью они уходят на болото.

Егор покачал головой.

– Нет, Юль, это не совсем так, ведь спящий тоже не владеет своим телом, но никто не ушёл просто во сне.

– Ты прав, насколько можно понять, само тело должно быть в очень плохом состоянии.

По телу Юли пробежала нервная дрожь – ей мгновенно вспомнились описания состояния людей, в котором они находились накануне ухода на болото.

– Похоже на то… Слушай, Юль! – резко повернувшись к сестре, воскликнул Егор, – а точно ли это связано с болотом?

Юля, не понимая, посмотрела на брата.

– Ты в своём уме, о чём ты говоришь?

– Ну как же, смотри, ведь вся деревня, во всяком случае, все взрослые ходили на это болото. Заболевают только деревенские, так, может, если бы они не ходили, то всё равно заболели бы?

– Ты имеешь в виду, что нельзя сравнить – допустим, половина деревни не ходила на болото и из них никто не заболел, другая ходила и там заболевали? – уточнила Юля.

– Да.

– Хороший вопрос. Есть только один шанс выяснить это – узнать когда проявляются впервые признаки болезни. Кроме того, ты ошибаешься. Стас не является жителем этой деревни. Но узнать об этом всё равно не помешает.

– Ладно, давай исходить из того, что дело в нём. Что мы ещё знаем?