Включи моё солнце

– Ну, вообще, да. Пока не сама мать, а только то, что она, оказывается, есть. Или была. Последний раз появлялась лет пятнадцать назад…

– Но я об этом узнала только сегодня… то есть, получается, вчера! – перебила ее Лена.

– В общем, – сжалилась над сотрудницей продуктового Анжела, видя, как у той глаза становятся все больше, – там все сложно. Индийский фильм, кавер-версия.

– Пожалуйста… – Глазами, как у кота из популярного мультфильма, Лена смотрела на продавщицу. – Мы вам наличкой оплатим, а вы чек пробьете, когда вам нужно будет. Пожа-а-алуйста.

Женщина еще раз внимательно осмотрела обеих. Страшно. Лица незнакомые, раньше сюда не заходили. Вдруг засланные. Проблем не оберешься, и работу потерять можно. А с другой стороны – историю могли и попроще придумать, а эта такая бредовая, что похожа на правду. Цокнув и нарочито громко вздохнув, она согласилась.

– Только смотрите. Тут камеры. На улице над входом тоже. Я вам в черный пакет сейчас положу, чтоб не открывали. И, девочки, – она пристально посмотрела на Лену, – очень надеюсь, что это не подстава. Вы понимаете?

– За это даже не переживайте! Нам бы вряд ли кто доверил такую миссию.

– Большое человеческое спасибо! – торжественно произнесла Анжела, забирая черный пакет из рук работницы. – Человечество вас не забудет!

– Главное, чтобы вы забыли, – буркнула продавщица.

Она все еще не была уверена, стоило ли им продавать эту злосчастную бутылку.

К машине подруги бежали уже в хорошем настроении, хохотали и над собой, и над самой ситуацией. Сев в машину, Анжела открыла пакет.

– Черт, – она достала бутылку, – а чем это чудо открывать? Ле-енка! Что делать теперь?

Водитель, который только завел двигатель, покачал головой и повернулся к своим пассажиркам.

– Нет, девчонки, вы интересные, конечно. Водку тогда надо было брать.

Но скривившиеся физиономии подруг дали понять, что такое они не пьют.

– Ладно, – вздохнул таксист, – все равно полночи на вас убил. Давай, – и протянул руку.

Анжела подала бутылку. Водитель покопошился в бардачке и нашел… Нет, не штопор, а большой черный саморез. Вкрутил его в пробку и стал стянуть его вверх. Пробка поддалась и с негромким хлопком вышла наружу.

– Ура! – радостно вскрикнули подруги.

– Так, в машине не пить, – предупредил таксист, возвращая Анжеле ценный груз, – держи аккуратно, доедем – там что хотите делайте.

Подруги кивнули и, переглянувшись, снова засмеялись. Водитель протяжно вздохнул и отвернулся. Машина, наконец, тронулась с места.

Таксист высадил их на грунтовой дороге, которая змейкой уходила вверх. Подъем был не крутой, вполне комфортный. Расплатившись с водителем и несколько раз поблагодарив его за редкое терпение, девушки вышли из машины и пошли туда, на самую вершину этой покрытой зеленью и мелкими полевыми цветами горы. На то, что здесь часто бывали люди, указывали и пересекающиеся узкие тропинки и накатанные следы от шин. Но сейчас здесь было так тихо, спокойно. Ночные птицы перекликались с кузнечиками, создавая громкую и удивительную мелодию, которую в городе никогда не было слышно. Там совсем другие звуки. Динамичнее и агрессивнее. От вечно спешащих машин, обозленных собак и навязчивой музыки из колонок. Здесь же нет. Здесь совсем другая музыка. Она звала к себе, предлагала успокоиться и послушать ее звуки не спеша. И девушки поддались, сбавив шаг, шли молча, просто наслаждаясь.

К тому времени, когда они поднялись на вершину, рыжее полотно рассвета уже виднелось над силуэтами городских построек с разноцветными крышами. Город отсюда, сверху, казался совсем крошечным. Он выглядел как игрушечная модель. Только с настоящим дымом из заводских труб и движущимися точечками, которые на самом деле были автомобилями. Подруги стояли и смотрели на все это словно в первый раз. Хотя бывали здесь часто. И каждый приход сюда они подолгу любовались пейзажами, что-то обсуждали, мечтали.

Анжела посмотрела на бутылку игристого, которую все еще держала в руке, прикрыв горлышко пальцем.

– А пить-то с горла придется, – каким-то философским тоном произнесла она и, не дожидаясь ответа, сделала два глотка, после чего протянула бутылку подруге. – Ничего не напоминает?

– Забудешь такое, – усмехнулась Лена, принимая бутылку. – Как мы на дискотеках прятались и по очереди все из одной бутылки пили.

– Помнишь, как Игорька-то накрыло? – засмеялась Анжела.

– И на лавочке он вырубился! – перебила со смехом Лена.

Девушки сидели на мокрой от утренней росы траве и в сотый раз вспоминали истории из детства. Их общего детства. В котором была и Татьяна Петровна. Лена на мгновение задумалась. Ей стало стыдно за свои вчерашние слова. Ведь она, совершенно посторонний человек, столько любви и заботы вкладывала в чужих, по сути, детей все эти годы.

– Анжел, – снизив голос, Лена посмотрела на подругу, – ты права. Я реально дура. Попозже позвоню, извинюсь.

– «Позвоню»? Нет, дорогая. Обидеть, глядя в глаза, тебе смелости хватило. А прощения просить по телефону?

Анжела смотрела требовательно, и тон ее был такой же. Да и сама Лена понимала, что подруга права. Но идти действительно было стыдно. Но и не пойти…

– Да, ты права. И в том, что мне стыдно, и в том, что все же надо. Именно сходить к ней. Я таких глупостей наговорила. Но черт возьми. У меня столько всего сейчас внутри! Это не передать. Куда это все деть? Меня разрывает просто!

– Знаю я один способ. – Анжела сделала глоток из бутылки и, отдав ее подруге, поднялась.

Лена сидела и с интересом смотрела, что задумала подруга. Та обернулась, посмотрела на нее с улыбкой, отвернулась и, подняв вверх руки, внезапно громко закричала. Пронзительное «А-а-а-а!» разлетелось над городом. Анжела умолкла, а эхо еще улетало вдаль. Опустив руки, она еще пару секунд стояла, не оборачиваясь, прислушиваясь. Потом вновь обернулась и кивком головы позвала Лену.

Та сначала посмотрела на подругу, как на сумасшедшую, но, когда к ней протянулась рука, сдалась.

– Я не смогу, ты же знаешь.

– Сможешь. Давай.

Лена смотрела на город, на светлеющее небо с бороздами от самолетов. Ей так хотелось избавиться от всего того, что накопилось и за прошедшую ночь, и за все эти годы… Так что она набрала в легкие воздуха и громко, во весь голос, закричала. В этом крике была вся боль и нерастраченная любовь. Казалось, даже небо слышало этот крик беспомощности и ответило глухим эхом. Через секунду ее крик превратился в дуэт. Подруга не смогла бросить ее даже в этом. Так и стояли они вдвоем, вскинув вверх руки, на вершине совсем небольшой горы, под которой был их маленький город. И кричали, иногда глядя друг на друга. Плача и смеясь одновременно, как две маленькие девочки. А эхо заботливо уносило их обиды на этот чужой, такой непонятный взрослый мир.

Вдоволь накричавшись и допив игристое, они еще какое-то время сидели и разговаривали обо всем на свете. Кроме вчерашнего вечера. Намеренно избегали этой темы. Слишком хорошее сейчас было настроение, и портить его ну никак не хотелось. Сколько времени они там провели – неизвестно, но вниз они спустились, когда город уже полностью проснулся и привычно встретил их шумным коктейлем из людского потока и звуков улиц. И никто не обращал внимания на двух держащихся за руки молодых девчонок с сонными, но отчего-то очень довольными лицами, которые шли по залитой ранним солнцем улице.

Спустя несколько часов, выспавшись и влив в себя по две кружки кофе, подруги засобирались в гости к Татьяне Петровне. Лена прокручивала в голове, как на ее появление отреагирует обиженный педагог. Конечно, она понимала, что та наверняка сильно обижена. Но, зная характер бывшей воспитательницы, надеялась, что она сможет простить спонтанный срыв своей воспитанницы. Анжела предлагала пойти вечером, отдохнуть еще немного, но Лена не могла спать. Она постоянно видела перед собой глаза Татьяны Петровны, обиду и чувство вины, которые этот взгляд выдавал. Невозможно сидеть и ждать. И она поторапливала подругу, которая даже сейчас решила накраситься так, будто там ее ждал заморский принц, а не одинокая пожилая женщина. Когда Анжелка наконец вышла из ванной, Лена бросила на нее укоризненный взгляд, покачала головой, и они вышли.

– Как думаешь? – спросила Лена, когда они спускались по лестнице. – Лучше сразу извиниться или сделать вид, что мы просто пришли в гости? А там уже в зависимости от реакции, а?

– Нет, конечно, – фыркнула Анжела, – накосячила, так исправляй. Ты как маленькая. В угол тебя не поставят и игрушку не отберут.

– Ты бы знала, как у меня сердце колотится.

– Верю. Но ты же большая девочка и знаешь, что за свои слова нужно отвечать.

– Ты прям философ, – засмеялась Лена и нажала кнопку на двери, ведущей из подъезда.

К Татьяне Петровне они поехали на маршрутке, предварительно купив небольшой букет цветов и слоеный рулет. Подходя к калитке, Лена начала еще сильнее нервничать, даже прикусила нижнюю губу – верный признак сильного волнения. Но вслух она ничего не говорила, лишь собиралась с мыслями.

Черная собачонка встретила их тем же заливистым лаем, что и накануне. Только сегодня она не вызывала у Лены желание пожалеть ее, а, наоборот, только злила. В окошке с голубыми деревянными ставнями мелькнула фигура. Видимо, Татьяна Петровна выглянула посмотреть, кто пришел. На крыльцо она вышла, радостно улыбаясь и приветливо раскинув руки.

– Девочки мои. Алёнушка, ты как? Анжелочка вчера тебе дозвониться не могла, я так переживала.

Анжела кинула укоризненный взгляд на подругу, Лена стушевалась, виновато опустила глаза. Боже, после всего, что она вчера наговорила, за нее еще и переживают.

– Простите, – пробормотала она и, получив толчок от Анжелки, подняла глаза и подошла ближе. – Простите, я вчера вам такие глупости наговорила. Это от неожиданности, я просто…