Включи моё солнце

Лена злобно глянула на подругу. Зараза, дрыхнет. А ей в единственный выходной приходится отвечать на сообщения, связанные с работой.

А чего это она одна не спит? С этой коварной мыслью она зашла в рабочий чат и написала:

«Ко мне тут ломится глава фермерского хозяйства, Ниязов».

«Прям сильно ломится?»

«Да, уже третье сообщение. Чего делать-то?»

«Вырубай свет и закрывай окно», – и ржущий до слез смайлик.

«Чего хочет на этот раз?» – О, его величество главный редактор проснулся.

«Опять дележ коров. Требует, чтобы мы приехали и все сняли».

«Пиши, что ближайшая пара месяцев забита полностью. Вали все на меня».

«С удовольствием. Все, я спать».

«Зашибись, всех разбудила – и спать!»

Хотя кого она обманывала? Спать уже не получится. Организм проснулся и требовал кофе. Но тихое злорадство оттого, что теперь не спят еще несколько человек, поднимало настроение. С чувством выполненного долга пошла умываться.

Звук воды из-под крана не перекрыл очередное «Трунь!».

Да твою ж… Выходной сегодня! Вы-ход-ной!

За дверью послышались звуки босых ног. Анжелка сейчас прибьет.

Но та открыла дверь и радостно улыбалась:

– Татьяна Петровна на пенсию уходит.

– И чему ты радуешься?

– Она всех нас зовет в гости, Артём чат создал. Надо думать, что будем дарить любимой воспитательнице.

Лена не особо понимала, чему так радуется Анжела. Татьяна Петровна действительно любимая воспитательница всех ребят. Вообще у них детский дом никогда не считался «образцовым», но он был ДОМОМ. Они жили как настоящая семья. Огромная, шумная. Где если кто-то болеет – переживают все. К кому-то приехали родственники и привезли гостинцев – это делилось между всеми. Татьяна Петровна, как настоящая мама, часто обнимала и умела найти нужные слова. Она знала, кого нужно подбодрить, кого лучше просто оставить одного. А учитывая, что у большинства воспитанников там, за забором, находились биологические родители, – живые, здоровые, но лишенные родительских прав, да и желания воспитывать, – то сравнить было с чем. Она видела, как Анжелка сжимала кулаки, стоя у окна, а там внизу ее мамаша пыталась пройти «с дочкой увидеться», а сама, как обычно, пьяная. Потом Анжелка плакала в подушку, а Ленка пыталась ее успокоить. Сама она дала себе слово, что никогда не будет плакать. По крайней мере, не позволит жалеть себя. И хорошо, что к ней самой никто не приходил! Она с рождения оказалась никому не нужной, лишней в чьей-то личной жизни. И пусть так!

Лена вспомнила, как она лет в четырнадцать прожгла брюки. Которые не были дорогими, но смотрелись очень красиво. Они так нравились Ленке. И вот она их просто прожгла. Нечаянно. В комнате был кто-то из младших. Испугавшись, тот побежал звать взрослых. А Лена стояла, подняв ярко-сиреневые брюки так, что дырка оказалась на уровне глаз. Она в тот момент не боялась, что ее поругают за испорченную вещь и утюг, на котором остался нагар. Было безумно жаль эти брюки. Они у нее одни такие. Как можно было так глупо прожечь их?

В комнату вошла Татьяна Петровна и с досадой хлопнула в ладоши. Еще и Анжелка: «Ой, еще и свои любимые».

Чувствуя, что вот-вот заревет, Алёна через силу сделала серьезное лицо, положила брюки и вышла из комнаты, никому ничего не говоря. Подружка хотела побежать за ней, но воспитательница остановила. Лена услышала, как та сказала:

– Оставь, она поплакать пошла.

Вот откуда она знала?! Она ведь действительно, сдерживая слезы, решила спрятаться в туалете. Чтобы никто не видел, как она плачет.

…А теперь Татьяна Петровна уходит на пенсию. Нет, там и другие воспитательницы хорошие. Да и вообще все, кто там работает. Но они не Татьяна Петровна. Другим детям не повезет так, как им.

Но Тёмка молодец! Нужно что-то подарить такое, чтобы не один год напоминало о них. Жаль, времени мало, всего неделя.

«Ну что ж, Великий Гугл нам в помощь!»

…Неделя пролетела, как пять минут.

На работе генеральный фонтанировал новыми идеями. Одна гениальнее другой. И бюджета на каждую требовалось голливудского, не меньше.

Первый месяц, когда Лена только пришла на канал, ей казалось, что это реально круто, когда у них есть такой креативный человек в студии. И не понимала, почему остальным не столь интересны его идеи. Она же с восторгом в глазах ловила каждое слово. Через месяц у нас будет то, через полгода это. А через год вообще порвем всех своими рейтингами! Лена готова была кричать «Ура!» и бежать впереди с флагом.

Правда, очень быстро выяснилось, что эти планы не совсем осуществимы. Во-первых, технические возможности. Это прям жирный пункт. Чтобы купить нормальное оборудование, нужны такие деньги, которых хватит на оклад всем сотрудникам. Года так за три.

Во-вторых, с появлением «тарелок» местный канал смотреть стали единицы. Правда, в последнее время появились телевизоры со встроенной «цифрой», и, надо сказать, рейтинг на доли сотых, но приподнялся.

Но сейчас она думала не о генеральном, и не о его идеях. Завтра они с ребятами пойдут к Татьяне Петровне, а подарок все еще не куплен. Особой активности от ребят она не видела, поэтому решила вплотную сама заняться этим вопросом. На завтра у нее был запланирован поход по сувенирным лавкам.

Девушка не спеша шла домой мимо плотных рядов высоток и занималась любимым делом. Всегда, когда гуляла одна или, как сейчас, шла домой с работы, она изучала прохожих. Да, просто шла по улице и смотрела на других людей. На их жесты, манеру разговора и стиль в одежде. Зачем? И самой непонятно. У нее еще с детства осталась эта привычка – смотреть на людей со стороны, не вмешиваясь, не давая оценок. Но с интересом наблюдать.

В поясной сумке, которая свободно болталась на талии, заиграла Havana Кеппу G, вырвавшая девушку из режима созерцания. Она достала телефон.

– Алло? Это ты? – спросил Анжелкин голос.

– Нет, не я.

– Ой, прям ха-ха. Короче, у нас пульт умер, срочно нужна реанимация.

Лена вздохнула.

– Я просто напомню. Медик у нас только ты. Поэтому выражайтесь яснее, пожалуйста.

– Батарейки нужны, короче. Заскочишь в магазин?

– Пульт – это святое. Уже мчу спасать.

Ну вот. Теперь еще вспомнить бы: где здесь, чтоб не далеко, батарейки купить?

Лена сбросила вызов и огляделась. Был вариант зайти в супермаркет, но в такое время, когда всем после работы нужно что-то купить, будет адская очередь. Нет, не настолько ей дорог пульт.

Через дорогу она приметила баннер, гласящий, что у них есть все для дома. От иголки до… Дальше закрывала остановка, но «до» ей и не нужно было. Батарейки вполне подходили под категорию «от». А значит, нам туда!

И Лена под противно громко пищащий светофор с бегущим человечком направилась через дорогу, в хозтовары.

Небольшой магазинчик, расположенный на первом этаже, был плотно заставлен всякой всячиной. На полу и на прилавках товары стояли так, что было понятно – продавец старался показать все, что имелось в продаже. А из-за маленькой площади помещения смотрелось это несколько неаккуратно, и создавалось впечатление нагромождения одного на другое.

Зато ассортимент был действительно широким.

На прилавке в виде пирамид стояли тройники, а рядом, в лотке для кухонных принадлежностей, лежала стопка кухонных ножей. На полу скрученные шланги для полива, ведра… Все это вызвало у Лены улыбку. Наверное, так выглядели магазины в СССР?