Восходящий. Начало

Малыш наклонил к нему головку, его взгляд был устремлен куда-то поверх плеча мальчика.

Холт чувствовал себя ужасно. Он собирался оставить бедного слепого детеныша одного на целый день. Но разве у него был другой выбор? Может, существовал какой-то способ объяснить малышу, что Холт все еще рядом, утешить его?

Холт закрыл глаза и изо всех сил сосредоточился на пульсации внутри. Сжимая кулаки, он напрягся и постарался передать маленькому дракону, что не уйдет далеко и скоро вернется. Эта попытка отняла у него все силы. Он зашатался и ослабевшей рукой потер глаза.

И когда подросток уже забеспокоился, что этот способ не сработал, его тело вдруг наполнилось теплом, особенно рядом с сердцем. На мгновение Холту показалось, что он греет руки у огня. Биение было громким и отчетливым. И мальчик принял это за утвердительный ответ.

Он открыл глаза и посмотрел на дракончика. Тот явно успокоился. Неужели все-таки получилось?

Малыш зевнул, тогда Холт разложил принесенные из дома одеяла и перенес на них дракончика. Тот заковылял по ткани кругами, вытаптывая место для сна. Холт положил третью колбаску рядом с гнездом на случай, если птенец снова проснется.

Через некоторое время он уже собирал на стол завтрак, делая вид, что впереди его ждет обычный день – такой же, как и любой другой.

* * *

На следующий же день все стало еще хуже – как будто у Холта и так было мало проблем. Из форта Кеннет прискакал гонец. Он привез последние новости из столицы.

Молодой король умер.

Собирая посуду после полуденной трапезы, Холт прислушался к разговору оруженосцев.

– В Сидастре я видел его во время приемов, он редко танцевал.

– Его мучил желудок, по крайней мере, так говорят. Он даже не воевал.

– Я слышал, что он собирался, но король Годрик запретил ему садиться на дракона.

– Может, конечно, и правильно, только это ему не помогло.

– Не вовремя, однако.

– Разве? Выслушайте меня, ладно? Это большая беда, кто спорит, но даже лучше, что его дядя поведет в бой солдат. Я помню, как прошлом году…

Один из оруженосцев в притворном изумлении хлопнул ладонью по столу.

– Да ты что, Эдмунд? Ты сражался под командованием Озрика и Советника Харроуэя? Почему ты не сказал об этом раньше!

– Очень смешно. Но если серьезно, Озрик Агравейн – он особенный. Каждый солдат в его присутствии вытягивается по струнке. Подобное уважение проявляют только к Всадникам. Озрик везде побывал, принимал участие во всех сражениях. И если он возглавит…

В этот момент оруженосцы заметили наконец замешкавшегося Холта. Поочередно одарив подростка мрачным взглядом, они быстрым шагом вышли из зала, оставив заваленный грязной посудой стол. Тяжело вздохнув, Холт водрузил их тарелки поверх своей шаткой стопки и направился к выходу. И только сделал шаг в коридор, как на него налетел огненный вихрь.

Отброшенный назад, Холт не смог удержать тарелки, которые посыпались на пол с сильным, гулким звоном.

– Эй, смотри… – В последнюю секунду он прикусил язык, но неуважение уже было проявлено. Любой человек в резиденции Ордена был намного выше его по положению.

Когда мальчик увидел, кто это был, тут же рухнул на колени.

Принцесса Талия. Однако узнать ее было непросто: лицо и глаза опухли, щеки пылали, сливаясь цветом с волосами девушки. Она судорожно глотала воздух. Подросток увидел, как слеза скатилась по ее щеке. Всхлипнув, принцесса повернулась и побежала прочь от него. И пока она бежала к парадному двору замка, где ждала ее пурпурная драконица Пира, Холт слышал рыдания принцессы.

Малыш Холта, казалось, был тоже охвачен страхом. Через необычный контакт, который они поддерживали, подросток ощущал его тревогу. Холт попытался передать, что с ним все в порядке. Через некоторое время дракончик успокоился. Когда биение снова стало медленным и глубоким, Холт предположил, что детеныш снова заснул.

Тот вечер в Крэге выдался тихим. И потом еще несколько дней в замке и в городе только и говорили, что о внезапной смерти короля Леофрика и о регентстве его дяди. Всадники собирались на бесконечные тайные встречи, даже после наступления темноты требуя, чтобы слуги приносили им еду. Измученные, выбивавшиеся из сил, Холт и его отец каждую ночь еле плелись домой на ноющих и опухших ногах. А когда отец засыпал, подросток сбегал из дома и спускался по уже знакомому маршруту к заброшенному складу у хижины Макеров.

Он кормил дракончика и играл с ним. Удивительно, как быстро малыш рос. Сначала Холт решил, что это сказываются усталость и постоянное беспокойство и ему это только кажется. Но нет, детеныш определенно стал крупнее. Теперь он был размером с большую кошку. И по-прежнему больше всего любил, свернувшись в клубок, прижаться к Холту.

Однажды ночью, там же на складе, вслушиваясь в ритмичное биение в такт собственному сердцу, Холт задремал.

Яркий утренний свет заставил его открыть глаза. Солнце уже взошло. Подросток заснул прямо на каменном полу, и у него ужасно болела голова, а детеныш дракона растянулся у него на груди.

Снаружи раздались голоса. Заржала лошадь.

– Спокойно, девочка, что на тебя нашло?

– Она такая уже несколько дней.

Холт стиснул зубы. Макеры уже вернулись к себе в хижину. Что, если отец тоже проснулся и гадает теперь, где же он?

Застонав, Холт приподнялся, подхватив детеныша, который чуть не свалился на землю. Малыш продолжал крепко спать, когда подросток устроил его на одеяле. Дракончику что-то снилось, и его маленький хвостик подергивался во сне.

Лошадь фыркнула и снова заржала. Пока Макеры пытались ее успокоить, Холт воспользовался этим и, выскользнув со склада, со всех ног помчался домой. Неужели лошадь почувствовала, что где-то рядом дракон? Сколько пройдет времени, прежде чем о том, что случилось, узнают другие драконы?

«Я так долго не продержусь».

Ему придется найти способ вывезти малыша из города. Хотя бы попытаться. И уж точно нужно бы больше узнать о детенышах драконов. Кто знает, какие неожиданности его подстерегают?

Но прошла целая неделя, и все оставалось по-прежнему. В голову Холту ничего не приходило.

Однажды Сайлас Сильверстрайк собрал самых опытных старших Всадников и покинул с ними Скалу. Пошли слухи, что они и Командор Денна направляются в столицу Сидастры, чтобы подготовить оборону. Мирк, находившийся в ранге Фаворита, был назначен временным главой резиденции Ордена.

Теперь в Крэге осталось всего десять старших Всадников, включая Броуда, и девять драконов. Детеныши были не в счет, а о дракончике Холта никто и не знал. Кстати, подросток все еще не выбрал для него имя – если вообще имел на это право. Остальные Всадники были Начинающими или, как принцесса Талия, находились в следующем ранге Восходящего. Их должны были призвать позже. Предстоящая битва с роем станет их первым великим испытанием.

Холт никогда не встречал ни одного из этих чудовищных насекомых. В историях, которые рассказывали детям, эти существа описывались очень подобно. И к тому же их можно было хорошо рассмотреть на великолепных фресках и картинах в замке Ордена, где были изображены кровопролитные сражения прошлых веков, в которых когда-либо участвовали предки нынешних войнов.

Теперь, когда в Крэге стало меньше Всадников, Холт, очередной раз балансируя со стопкой тарелок, задержался в зале, чтобы взглянуть на самую большую картину: огромные рогатые жуки, размером больше боевых коней; длинные с узкими телами насекомые с лезвиями вместо передних лап; исполинские деформированные скелеты, возвышающиеся над пехотинцами Скверны – наполовину людьми, наполовину насекомоподобными упырями. Гигантские существа, похожие на ос, затопили горизонт.

А в сердце роя был изображен худший из монстров. С узкой талией и с туловищем из закаленного панциря, он стоял на четырех огромных лапах. Множество огромных темных крыльев окутывало жука, как дорожный плащ. Такое сравнение было вполне объяснимо: лицо существа – если оно у него было – скрывалось под капюшоном из панциря, как прячут свои физиономии преступники. Под этим капюшоном виднелась только тьма. Тьма и глаза, похожие на кровоточащие звезды.

То была Королева роя.

Бам. Бам. Бам. Когда Холт посмотрел на картину, его связь с детенышем дракона усилилась, будто они разделяли своего рода унаследованный страх. Холт мало что понимал в том, что происходило за пределами башни и города тоже, но очень надеялся на готовность королевства к такому сражению. Подросток разделял мнение оруженосцев. В прошлом году Озрик Агравейн стал героем войны против Рисалии. В жестокой битве завоевал Толлпас, хотя и не успел спасти отца Талии, прибыв туда слишком поздно. Озрик был знаменитым воином и не боялся опасностей. Приходилось признать, что теперь королевство находилось в более опытных руках, чем в момент правления болезненного брата принцессы.

– Разве ты не должен их вымыть?

Вздрогнув, Холт обнаружил за спиной Броуда. В его покрытой мозолями руке было ярко-красное яблоко, от которого он, подойдя ближе, с хрустом откусил.

– Конечно, лорд Броуд. Простите мою нерасторопность.

Холт уже собирался уходить, когда что-то в картине привлекло его внимание. Дракон, темно-красный, истекающий кровью, был окружен врагами. На его морде был запечатлен неподдельный ужас. Холту всегда казалось, что Всадники не способны испытывать страх, не говоря уже о драконах. В нем поднялась новая волна беспокойства о детеныше, на которую тот отозвался признательной волной.