Восходящий. Начало

Вернувшись к ящику, подросток сообразил, что его проблемы на этом не закончились. Если он снова зароет тарелку в мусор, чтобы вернуть ее обратно, это только привлечет внимание: кто же возвращает отходы на кухню? О том, чтобы нести его открыто, не могло быть и речи. Он мог бы оставить блюдо здесь, но отец обязательно спросит – он же отправил Холта как раз за ним. А если завтра тарелки кто-то хватится, возникнут вопросы.

Делать нечего. Если повезет, он ни с кем не столкнется. Хорошенько набросав поверх блюда кожуры, Холт вскинул ящик и пустился в обратный путь. По крайней мере, сейчас его ноша уже не так оттягивала руки, но, когда дорога пойдет в гору, ему придется нелегко.

Он уже преодолел половину винтовой лестницы для слуг, тяжело пыхтя и чувствуя, как гудят от напряжения ноги, когда услышал доносившиеся сверху голоса.

– Перестань дрожать, – убеждала кого-то женщина. – Мы просто запремся хорошенько и подождем, пока Всадники со всем разберутся.

– Сейчас нигде не безопасно, – отозвался ее собеседник.

Холт лихорадочно соображал, что он скажет. Опустив ящик на землю, подросток прислонился к стене и прижал руку к животу. Из-за поворота показались двое. Они тоже работали на кухне у отца Холта. К счастью, женский голос принадлежал не той девушке, с которой мальчик столкнулся раньше.

– Ты в порядке, Холт?

– Да, пытаюсь вот отдышаться, – сказал тот, ни капли не соврав. – Стыдно признаться, но, когда я шел вниз, у меня ужасно закололо в животе.

– Это был долгий день, – понимающе покачал головой мужчина.

– Твой отец отпустил нас на ночь, – добавила женщина. – Мы как раз шли домой, но если тебе нужна помощь…

– Нет-нет, – запротестовал Холт. – Конечно, идите домой. Я справлюсь.

– Ваша правда, мастер Кук! – кивнули они оба и двинулись дальше.

Дождавшись, пока шаги стихнут внизу, мальчик не стал терять ни секунды. Преодолев оставшиеся ступени так быстро, как только позволяли его ноющие конечности, Холт сунул ящик в нишу для отходов. Когда закончится праздник, кого будет интересовать, почему не все отходы выброшены. Хорошенько вытерев руки о фартук, Холт вытащил блюдо и вошел в кухню через заднюю дверь.

Спрятавшись за углом, он ждал, пока не увидел, как отец спускается в кладовую проверить запасы на завтра. Воспользовавшись возможностью избежать немедленных расспросов, Холт бросился к тазу и принялся отмывать блестящую поверхность блюда. Он усердно скреб, как будто стирал следы своего преступления.

На кухне наконец-то наступила тишина. Бо?льшая часть поваров и слуг была отпущена на отдых. Когда Холт вытер и вернул серебряное блюдо на место, в помещениях царил идеальный порядок: вся посуда была расставлена, ни одно рабочее место не осталось грязным.

Дверь кладовой открылась, и с усталым стоном из нее показался Иона Кук.

– Вот ты где, – вздохнул он, поднимая руку, чтобы остановить любые оправдания Холта. – Поговорим утром. Пошли домой.

Они проделали весь путь в тишине. Скинув одежду, мальчик нырнул в кровать, коротко бросив отцу: «Спокойной ночи». Холт не знал, сердится ли на него отец или просто слишком устал за этот день. А еще подросток опасался, что стоит ему произнести хотя бы слово, и голос выдаст его тайну.

Лежа в постели, Холт со стыдом думал о том, что не должен был сбегать с кухни. Только вот тогда он бы не оказался в инкубатории и никогда бы не узнал ужасную правду о церемонии отбора. Мальчик поежился. И хотя причиной этого был совсем не холод, он все равно плотнее закутался в простыни.

Отец уже давно храпел на весь их маленький дом, но Холт никак не мог сомкнуть глаз.

«Что я наделал?»

7. Долгое ожидание

Проснувшись утром, Холт порадовался новому дню, пока на него не обрушились воспоминания о событиях дня вчерашнего: стычка с мистером Смитом, повелительный тон лорда Мирка, подгоревшее блюдо для Сайласа Сильверстрайка, ссора с отцом, невыполнимое задание Броуда. Ох, и драконье яйцо, которое он украл.

Заморгав от яркого света, мальчик услышал, как ходит внизу отец, занимаясь обычными утренними делами. С тоской представив, в каком тягостном молчании предстоит высидеть завтрак, Холт скатился с кровати, нашел свежее белье и натянул потом все те же рубашку и штаны. Стирка была его обязанностью, но когда целыми днями приходится мыть кастрюли, стирать по ночам – то еще удовольствие. Поэтому мальчик по нескольку дней таскал одно то же, пока уже не вмешивался Иона.

Когда Холт спускался по лестнице со своего чердака, отец встретил его отрывистым и сумрачным приветствием.

– Доброе утро, отец.

Иона Кук сидел за их приземистым столом у самого очага. Все было готово для завтрака: четверть головки сыра и маленькая буханка темного ржаного хлеба. Рядом стояла тарелка с маслом. Чайник уже закипал.

– Еда на столе, – бросил Иона, откусывая от своего ломтя хлеба с сыром, быть может, чтобы избежать дальнейшего разговора.

Хотя напряжение между ними было весьма ощутимым, мальчику не хотелось делать первый шаг к примирению. Так что он молча тоже уселся за стол и принялся намазывать маслом хлеб. Какое-то время в комнате слышалось только чавканье да скрежет ножа по тарелке. Вскоре из чайника повалил пар. Иона попытался встать, но Холт вскочил первым, надеясь, услужив ему, растопить его сердце. Он разлил чай по кружкам и протянул одну из них отцу. Выражение лица Ионы смягчилось.

– Пир прошел хорошо, – проговорил он.

– Я рад. – Спрашивать было страшновато, но не сделать этого было тоже нельзя. – Сильверстрайку понравилась его еда?

– Да. Мне передали, что это напомнило ему о доме. Так он сказал. Оленина была хорошим выбором.

Холт кивнул и, поскольку в голову больше ничего не приходило, вернулся к своему хлебу с сыром.

– Тебе понравилось выполнять поручения лорда Броуда? Тебя не было несколько часов.

Холт чуть не подавился едой. Кашляя и выплевывая непрожеванный хлеб, он заколотил себя по груди.

– …ничего, – сумел, наконец, выдохнуть Холт.

Отец вопросительно наклонил голову.

– Ничего интересного, – договорил мальчик. – Накормил леди Изеру.

– С каких это пор Всадники и все с ними связанное перестало тебя интересовать?

Озадаченный, Холт запихнул в рот еще хлеба с сыром, запивая все чаем.

Иона постучал пальцем по своей кружке.

– Мне жаль, что мы поссорились вчера. Я беспокоился из-за этого празднества и позволил себе не сдержаться.

Холт открыл было рот, чтобы ответить, но отец продолжил:

– Я знаю, что не всегда уделяю тебе достаточно времени. И знаю, что ты хочешь наконец расправить крылья, научиться у меня бо?льшему. Я понимаю, что мытье посуды мало кого способно вдохновить. Это было… ну, с тех пор как твоя мать… я сам не свой.

– Я знаю, – встрял Холт, который тоже старался избегать разговоров на эту тему. – Мне тоже жаль.

– Да-а… Я понимаю, что ты стремишься к большему, – задумчиво повторил Иона и сделал глоток чая. – Но служить поваром на кухне Резиденции Ордена не так уж и плохо. Зимой тебе будет тепло, и никогда не придется голодать. Всякий раз, когда Скверна будет угрожать земле, ты и твоя семья будете в безопасности.

– Ты прав, – тепло улыбнулся сын.

– Хорошо, – кивнул Иона. – Тогда остановимся пока на этом. Кроме того, скоро тебе исполнится шестнадцать, и ты будешь занят так, что еще заскучаешь по мытью посуды. – Отец рассмеялся. – А теперь быстро доедай. Не хотелось бы злить Всадников поздним завтраком.

– Ладно, – нервно хохотнул Холт, думая о яйце, спрятанном на старом складе. Нужно вывезти его за город как можно скорее.

Но сегодня удача оказалась не на его стороне.