Год обезьяны, или Клад купца Трофимова

– Ну, а как вас обеих зовут?

– Одинаково…

Девушка улыбнулась, от неё повеяло приятным ароматом, который кружил голову. Она мгновенно распаковала свою сетку с запасенными в дорогу снедью и вином. Небрежно скинула легкий пиджачок и оголила красивые плечики. Олег лихо открыл бутылку, налил в чайные стаканы алый напиток, и они выпили за знакомство. Девушка представилась Кристиной, предложила тост за чудесный отдых на юге. Она смотрела на Маркера широко открытыми глазами, и вдруг её взгляд упал – на часы. Несколько раз её взгляд переносился с Олега на часы и обратно.

– Почему ты смотришь так часто то на меня, то на часы?

– Понимаешь, это непростые часы, они могут мне многое сказать.

– Что, например?

– Ну, например что на тебе сейчас надето.

– Интересно… Ну, и что же на мне одето из нижнего белья?

– Точно не знаю, а часы показывают будто бы ты без трусов.

– Не правильно. Они—то как раз на мне – заулыбался Маркер.

Она внимательно и с умным лицом посмотрела на часы и произнесла:

– Ну ладно, может, спешат немного!!!

– А вот ты точно сегодня без трусиков?

– Да, а как ты догадался?

– По перхоти на туфельках.

Оба рассмеялись еще несколькими, более скабрезными приколам. Потом выпили еще – за случайное знакомство, следом – за чудесные ворота Кавказа, затем за окном стемнело, и Олег перебрался к ней поближе на соседнюю полку…

И как он забыл, что Ростов зовут не только городом на реке Дон, но и величают «папой»? И песенка про левый берег Дона пелась чаще на воровских малинах, чем в кафе и на танцплощадках?

«Ростов – город, Ростов-Дон! Нежно-синий небосклон. Улица Зеленая, скамеечка кленовая… Ростов – город, Ростов-Дон!», – напевала тихо она…

Пока Олег бегал за пивом и воблой по Краснодарскому перрону, очаровашка из купе исчезла. Причем вместе с отпускными деньгами, которые он вложил в барсетку. Теперь уже было поздно корить себя, потому что закончилось все не так, как пишут в слезливых романах для домохозяек, а достаточно обидно – как в скверном детективе. И кто его научил прятать ценности с джинсами под матрац, если на нем же и занимаешься любовью с объектом страсти? Вспомнил бы кто – убил. А так, сам – дурак, оставшийся с сдачей из вагона-ресторана в кармане шорт. Хорошо, что барсетку не забрала. Память от друга. Какой—никакой, а подарок. Жаль расставаться с привычными вещами.

Отпуск несколько помрачнел, как только Маркер ступил на утренний перрон, и хмель стал выдыхаться. Денег хватало на пару суток за ночлег. А слать телеграммы друзьям было не в его правилах. Поэтому уличный художник вышел из поезда в ближайшем городке, где прежде никогда не был, и его никто не знал. Грела небольшая надежда на «его величество случай», но больше – на свои руки.

Койку на ночь Олегу предложила одна из первых попавшихся местных старушек. У вокзала их было с полсотни. И у всех – жилье разного калибра. Поэтому он выбрал то, что было по карману. К месту сна и отдыха добрались пешком. Его все устроило. Он расположился в каморке с отдельным входом. Осмотрелся, выпил пиво из бутылки, бросил свою сумку под кровать, накинул на плечо рюкзак и отправился к морю. Именно ради него он ехал через полстраны!

На пляже галдели отдыхающие. Олег прошел ближе к берегу и кинул свои пожитки у семейства с колоритным мужчиной весом под сто пятьдесят килограмм. Такой стог мяса видать за версту. К нему, как к ориентиру в незнакомом месте, всегда можно будет найти обратную дорогу. Первый же заплыв порадовал: чистое море и нет медуз, которых он органически не терпел. Скользкие и мерзкие многощупальцевые безмозглые твари возбуждали в нем омерзение при купании в любом водоеме. Хотя по телевизору или в кино не инициировали отрицательных чувств. Благо вокруг было полно двуногих очаровашек, которые в состоянии откликнуться на дежурный вопрос:

– «Девушка, вы не подскажете, как проплыть в Анталию (в библиотеку, в ресторан, на дискотеку…)?»

Отвечали они все по—разному. Кто—то посылал подальше. Кто—то отмалчивался и делал вид, что в уши воткнуты бируши. Кто—то мило улыбался. А одна дамочка бальзаковсого возраста позвала мужа на помощь. Но возле самого берега, когда Маркер уже выходил из воды, две девушки подняли ему настроение мгновенно и вдохновили пригласить их на вечернюю прогулку по городу. Да и как можно было поступить иначе, если на туристический запрос о направлении к местоположению турецкого курорта они хором ответили: «Мы согласны плыть вместе!» Тут же познакомились, разговорились, а потом еще вместе плескались, загорали и прикалывались друг над другом.

Внезапно Маркер вспомнил, что он совсем без денег. Это совсем не радовало. Пришлось придумать вескую причину, чтобы быстренько уйти, предварительно определившись с вечерней встречей в центре города.

– Девочки! Извините, но банкоматы на пляже обещали установить только завтра. Я – в банк за наличными.

«Что делать?» или «где взять деньги?» – эти риторические русские вопросы надо было решать поскорее. И даже не потому, что Олег наобещал девушкам сказочную ночь с музыкой в ресторане. Хотя бы потому, что он хотел опохмелиться и съесть чего—нибудь существенного. Голод подкрался незаметно. Во рту мерзко – как будто там кошечки покакали. В холодильнике у квартирной хозяйки мышь повесилась. Он подсчитал мелочь в кармане и порадовался южным ценам: на стакан вина и чебурек ему хватило. А дальше что?

Размышляя о бренности жизни и отсутствии финансов, он шел и жевал горячий чебурек, пока ноги не принесли его в какой-то парк, утопающий в южной зелени. Редкие в это время дня отдыхающие гуляли по тенистым кипарисовым аллеям. Кто—то ел мороженное, кто—то стрелял в тире. Большинство людей тянулись с горящего пекла на пляже в холодок кафе или домашних построек. Маркер уныло глазел по сторонам в надежде встретить земляка или знакомого. Вдруг встрепенулся, услышав знакомый оклик: «Не желаете портретик?»

Перед ним раскинулась небольшая площадка, где сидели с этюдниками десятка полтора художников. К миловидной девушке обращался парень в выцветшей бейсболке и рваных шортах: «Девушка для вас бесплатно. В полцены! Получите отличный портрет… Хотите, посмотрите мои работы», – художник подвел ее под руку к своему рабочему месту и навязчиво протягивал альбом с фотографиями клиентов, выполненных в былые времена.

Маркер подошел к мольберту, за которым рисовал портрет с фотографии один из местных художников. Рядом висела табличка «Запись на завтра».

«Лихо! Значит, работа у моря идет», – подумал Маркер и похлопал по плечу парня, на затылке которого было выстрижено восходящее солнце.

– Привет! Братан, одолжи пару листов бумаги. Верну.

– А ты кто есть такой? – солнечный парень был несколько насторожен внезапной просьбой человека со стороны.

– Я – Маркер.

– Маэстро. – Он протянул руку и крепко поздоровался. Такими руками не кисти держать, а глину месить. – А не тот ли ты самый Маркер, что в зоопарке столичном шаржи пишет фломастерами?

– Ну. Типа того.

– Почему я тебя раньше здесь не видел?

– Я из Москвы только сегодня приехал.

– И что, правда, быстрее всех ваяешь? За минуту?

– Да нет. Это в былые времена и на спор. А как сейчас я работаю, сам сможешь оценить. Только бумаги одолжи. Понимаешь, меня в поезде разули. – Олегу было немного стыдно за ночное происшествие. – Надо бы приподняться. Отдыхать ехал, а тут кинули, как пацана. Я в долгу не останусь.

– Бери. Не жалко. К тому же шаржисты еще не подъехали. Конкуренцию ты никому из наших не составишь.

– Спасибо. – У Маркера мгновенно проснулся знакомый зуд работы. С одной стороны грело, что в этой тьму-таракани о нем знают незнакомые художники. А с другой – появился шанс подзаработать и проявить себя.

– Ты сам откуда? – Маркер достал из нагрудного кармана рабочий роллер и маркер, подготовил бумагу и попытался поближе узнать нового товарища.

– С Башкирии мы. И я, и вон Наташа, моя жена. И Игореха с Феликсом. Есть еще ребята с Казани. На днях должны Санька-Мастер подрулить и Лёня—Рыжий. Но они с другой стороны уральского хребта.

– А остальные?

– Да со всей нашей необъятной. С Одессы есть, с Краснодара, Еревана, Питера, из Москвы…

– Здорово, Маркер! – неожиданно из-за спины вырос высоченный парень в небрежно накинутом берете. – Не узнаешь, что ли? Помнишь, в 95-ом году мы с тобой на ВДНХ зимой водочкой грелись после трудов праведных!!!

– Лёва! Сколько зим, сколько лет… – Маркер искренне обрадовался товарищу по цеху, с которым простоял рядом у входа на всероссийскую выставку, а потом как—то вместе работал в Сокольниках. Лев в те времена был с шикарной кучерявой шевелюрой: соответствовал своему имени. Высокий, лет сорока парень с неровной, но твердой походкой и громким красивым голосом, которому могли позавидовать многие певцы эстрады. – Ты что, сбрил гриву свою?

– К зиме отрастет. – Они крепко обнялись, Лев попытался приподнять Маркера и немного потрясти.

– Поосторожнее, брат. Я уже не тот, что раньше. Спину сорвал, недавно после операции.