Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…»

Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…»
Марк Цыбульский

Впервые выходит в свет книга о самом грустном комике нашего кино – Фрунзике Мкртчяне. Поколения зрителей не сдерживают улыбки, вспоминая его персонажей из «Мимино» или «Айболита-66». Но мало кто знает, что на театральных сценах Мкртчян гениально играл драматические роли. В качестве театрального режиссера Фрунзик ставил спектакли не только в родной Армении, но и за рубежом. Его искусство радовало, тогда как судьба артиста сложилась во многом трагически.

«Я так думаю…» – книга о всепоглощающей потребности играть, жить на пределе своих сил и о редком таланте дарить с экрана радость и смех, не имея их в собственной жизни.

В книге собраны автобиографические рассказы актера, воспоминания о нем современников: родственников и друзей, актеров и режиссеров – Г. Данелии, А. Суриковой, Р. Быкова и др. Издание проиллюстрировано большим количеством фотографий, рисунками Фрунзика и его шаржами, большинство которых публикуется впервые.

Кора Давидовна Церетели

Фрунзик Мкртчян: Я так думаю…

Создатели книги выражают благодарность всем авторам воспоминаний.

Особая благодарность Альберту и Рузанне Мкртчян, Зорию Балаяну, Рубену (Курбану) Гаспаряну, Левону Григоряну, Эдгару Асатряну, Нерсесу Оганесяну, Завену Саркисяну, Регине Сафарян, Хачику Шарояну, Айку Ордяну, Армянскому общественному радио и лично Лилит Мурадян за бескорыстную помощь, оказанную при подготовке книги.

Предисловие

Крупный, в пол-лица нос, изломанные в печали брови и темные, невероятной глубины глаза, на дне которых затаилась грусть, – армянский Чаплин. Истинно народный артист. Наш зритель называет его по-родственному, ласково и фамильярно – Фрунзик.

Как и его знаменитый соотечественник Леонид Енгибаров, он был комиком «с осенью в сердце». В комическом, если заглянуть поглубже, таится драма нестыковки персонажа с жизненными реалиями, его отторжение. Нота светлой грусти по несовершенству мира и тоски по его гармонии ненавязчиво, но вполне отчетливо звучит во всех комедийных ролях Фрунзика Мкртчяна.

Он в буквальном смысле взрывал залы смехом, покоряя зрителя не гэгами, не эксцентрикой, не трюками, а точностью своих беспроигрышных интонаций, безошибочно найденных эмоций, пластикой движений, чуждой театральной позы игрой, безмолвным языком бездонных глаз.

Комическое шло у него из души. А там был бесценный набор – грусть, юмор, задумчивость, тоска, любовь, надежда, ранимость, сострадание… У Фрунзика смешно, ибо человечно. «Слаб человек и трогателен, ибо незащищен» и, по большому счету, беспомощен перед лицом стихии, судьбы, рока. В этом смысле наш любимый актер оставался верным учеником своего кумира – человека в котелке и с тросточкой. Того, кто был для него «как Бах в музыке».

Фрунзик играл, как дышал, – легко, просто, непринужденно. Создавалась иллюзия, что всё у него происходило спонтанно, как-то само по себе… Будто вхождение в любой сценический или экранный образ ему не стоило никаких особенных усилий.

На самом деле народный любимец был взыскательным и требовательным к себе, постоянно рефлексирующим трудоголиком. Он подолгу раздумывал над каждой новой работой. Роль у него рождалась в муках, через преодоление. Фрунзик спорил – со сценарием, с текстом, с режиссером. Беспощадно и долго спорил с самим собой. Юношеский романтизм и непосредственность совмещались в нем с жесткой самооценкой и высоким уровнем самоиронии. Он постоянно посмеивался над собой.

Во Фрунзике жило непроизвольное, глубинное желание вслух размышлять над непостижимостью и причудами своей непростой профессии, делиться со зрителями сокровенным процессом рождения роли. Он рассказывал им короткие сюжеты – подлинные и вымышленные, в которых хотел изложить всё то личностное, значительное и важное для него, подсмотренное у жизни, чего не успевал выразить в своей артистической работе. Часть этих рассказов и диалогов со зрителем спустя десятилетие попала на Армянское общественное радио и дошла до нас в аудиозаписи прямой речи Фрунзика, другая – в пересказах его друзей и коллег. Впервые опубликованные в этой книге, они открывают для широкого читателя неизвестные стороны человеческой и творческой уникальности актера.

Масштаб личности Фрунзика, его неординарность раскрываются и в рассказах его коллег по театру и кино – известных режиссеров и актеров: Гии Данелии, Ролана Быкова, Эльдара Рязанова, Аллы Суриковой, Леонида Гайдая, Вахтанга Кикабидзе, Соса Саркисяна, Генриха Маляна, армянских деятелей культуры, друзей юности.

Фантазер, выдумщик, обаятельный и интересный рассказчик, Фрунзик также хорошо рисовал. Читателю этой книги дается возможность впервые оценить остроту его восприятия, его наблюдательность – в портретах, дружеских шаржах на друзей, на собственную персону, в шутливых зарисовках и автографах… И это новые, неожиданные и важные штрихи к его образу.

За пределами родной Армении Фрунзика больше знают как комедийного актера, создавшего роли-шедевры в фильмах «Мимино» «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика», «Суета сует», «Адам и Хева». На самом деле огромное дарование Мкртчяна проявлялось гораздо шире, многообразнее.

Фрунзик владел искусством переключать регистры настроений с комедийных до трагических, высекать искру из этих противоположно заряженных полюсов. Классика армянского кино и театра 1970–1980 годов во многом построена на этой особенности его дарования. В кино она нашла отражение и в получившем международное признание фильме «Треугольник», драме «Мы и наши горы», монофильме «Солдат и слон», и в созданных совместно с братом, режиссером Альбертом Мкртчяном, исповедальных картинах «Песнь прошедших дней» и «Танго нашего детства».

Трагичная ли была жизнь у Фрунзика? А у какого большого художника жизнь не трагична?! Воможно, это расплата за талант, которым их награждает Господь. Фрунзика он одарил сполна и сполна же с него потребовал. В книге рассказана подлинная, непридуманная история личной жизни актера, его обреченности на одиночество.

Наследие, оставленное этим замечательным актером и человеком, является частью того немногого, но бесценного, что осталось от общей культуры некогда огромной многонациональной страны.

Роли Фрунзика, эпизоды его жизни, его трагическая судьба сегодня обсуждаются в интернет-форумах на всем постсоветском пространстве. Мы предоставили слово пользователям самого современного средства связи – Всемирной паутины. И разве удивительно, что при подобной востребованности современным поколением имя Фрунзика со временем обрастает историями, мифами и анекдотами! Такова участь легенды – постоянно стимулировать воображение, побуждать народ к творчеству. Фрунзик завоевывал залы обаянием непосредственности и простоты. Именно эти его качества и позволяют сочинять о нем «невыдуманные» истории. Потому невозможно было отказать себе и читателю в передаче некоторых из них. Ведь они сочинены любящими его зрителями и тоже имеют право на жизнь.

    Кора Церетели, Яков Гройсман

Хроника 1930–1953

4 июля 1930

Родился в Ленинакане (Гюмри), Армения. Отец – Мушег Мкртчян (1910–1961), мать – Санам Мкртчян (1911–1970), сестры – Клара Мкртчян (1934–2003), Рузанна Мкртчян (1943), брат – Альберт Мкртчян (1937).

1941–1943

Занятия в театральном кружке при клубе Ленинаканского текстильного комбината, участие в самодеятельных спектаклях.

1943–1947

Помощник киномеханика в клубе Ленинаканского текстильного комбината, рабочий сцены. Участие в спектаклях театрального коллектива Никола Багдасаряна при клубе.

1947–1949

Играет эпизодические роли в спектаклях Ленинаканского театра имени Мравяна.

1950–1951

Становится одним из ведущих актеров труппы. Исполняет ответственные роли в пьесах Горького, Гоголя, Ширванзаде, Шекспира, Гольдони, Корнейчука. Накопление профессионального мастерства.

Декабрь 1952

Переезд в Ереван.

1953

Продолжает выступления в Ленинаканском театре имени Мравяна, приезжая на спектакли из Еревана. Исполняет главные роли в пьесах: «Из искры», «Ревизор», «Бронепоезд 14–69».

Часть I

Начало

Босоногое детство

Я почему-то часто представляю себе, как в детстве катаюсь на велосипеде. Наверное, потому что в детские годы моей затаенной и, увы, так и неосуществленной мечтой был велосипед. В войну матери моей Санам еле удавалось прокормить нас, четверых. Тут было не до игрушек и не до велосипедов.

    Фрунзик Мкртчян

В Армении 30-х годов была такая мода – называть детей громкими именами в честь известных людей и героев популярных произведений. Маленьких Шекспиров, Гамлетов, Лаэртов, Эсмеральд и Сократов к тому времени по горбатым улицам Ленинакана бегало уже великое множество. Видимо, поэтому родители, поразмыслив, решили назвать своего первенца модно, но оригинально – Фрунзе.

Удивительно, но факт – бывшая в те годы на слуху фамилия революционного командарма стала именем великого артиста.

Вряд ли табельщик Мушег и посудомойка заводской столовой Санам – рабочие Ленинаканского текстильного комбината – имели представление о биографии популярного в те годы героя Гражданской войны. Иначе зачем им было нарекать любимого первенца именем человека, который умер на операционном столе в довольно молодом возрасте. Ведь на Кавказе люди верят в магический смысл имен, в их способность сохранять и передавать судьбу. Вероятнее всего, оно просто показалась им неизбитым и благозвучным.

Позже, когда артист уже стал знаменитым, он почувствовал неловкость за свое такое непривычное имя. И тогда армяне решили дать своей национальной гордости новое имя – Мгер.

Альберт Мкртчян[1 - Младший брат Фрунзика, кинорежиссер.]:

Однажды Ереванский театр имени Сундукяна поехал в Бейрут на гастроли. Армянская диаспора настолько полюбила Фрунзика, что стала называть его Мгер, что по-армянски означает «светлый», «солнечный». Это имя встречается в армянском эпосе[2 - Мгер – одно из основных имен армянского эпоса «Сасна црер». Так звали отца (Мгер Старший) и сына (Мгер Младший) главного героя – Давида Сасунского.].