Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Доброе утро!

– Доброе, Тонечка, доброе! Здравствуй, Уля! Какие вы обе нарядные. Говорят, вчера Тоня на танцах потрясла всех – хоть бы глазком взглянуть … – Таисия Архиповна проводила Тоню и Улю взглядом и перекрестила их вслед.

Перед входом в мастерскую со скромной рукописной вывеской «У Тони» уже ждали несколько заказчиц.

И хотя Тоню жадно разглядывали, работа закипела сразу – Тоня и Уля, надев свои фартуки, принялись за дело.

– Как ты думаешь Уля, не пора ли нам вспомнить про начало учебного года? Надо приодеть молодежь!

– Несомненно, мама Тоня! – сдавленно ответила Уля – в губах она держала несколько булавок и закалывала на заказчице сметанное платье. – А то потом прибегут все сразу …

Тоня сняла трубку телефона.

– Добро утро, Вера! Как дела? Скоро начало учебы!

– А какие требования будут к одежде учеников – а то нам одевать их придется!

– Вот и ладненько! Как там дела у Ники? Да брось ты злиться – она давно уже взрослая!

– Ну, что новенького, мама Тоня? Какую форму выдумала наш министр образования?

– Все спокойно. Первый день в платьях, в подобии формы по прошлому году. А дальше можно и пофантазировать. В разумных пределах, конечно.

– Но в брюках ходить в школу будет можно?

– Можно.

Потом пришел Гриша и сразу прошел в примерочную.

Опытные клиентки давно привыкли к нему и не возражали, когда он входил в примерочную, и только самые пожилые несколько смущались и извинялись за свои панталоны.

Уля отметила, что Гришу не особенно стеснялись даже молодые женщины и спокойно доверяли его вкусу, его поправкам в одежде. А главное – безоговорочно соглашались, когда он рисовал им модель платья, юбки или блузки и даже рекомендовал тип бюстгальтера.

Странно, Уля приревновал его только сейчас – но ведь он и раньше так поступал, и при ней …

Гриша, помоги нам! – позвала Тоня.

Полнеющая молодая женщина страдала от невозможности похудеть и просила как-то одеть ее, чтобы скрыть полноту. Она стояла между зеркалами перед Тоней в трусах и лифчике, со складками из-под белья и с накрашенным лицом.

– Гришенька, придумай что-нибудь для меня!

– Кардинально – бассейн семь раз в неделю, а насчет одежды мы для вас сейчас что-нибудь придумаем …

Гриша набросал на листе бумаги полуодетую даму и стал накладывать на ее фигуру контуры одежды …

СКВОРЦОВ

К ЛЕНЕ

– Сегодня я приду к тебе, – шепнул Виктор Лене.

Он пришел около полуночи, когда в квартире все уже угомонились.

Лена ждала его и села на кровати, когда Виктор вошел в спальню.

– Привет, Ленка! Примешь своего блудного мужчину?

– Зачем ты так? Иди ко мне …

Виктор взял ее руку и стал целовать пальцы, потом переместился выше. Лена обняла его и он почувствовал под тонкой тканью ее горячее тело. Он скинул футболку, сбросил джинсы и откинул одеяло. И почувствовал, как потянулось к нему ее тело – и вспомнил, что раньше никогда она так не реагировала на его объятия и его ласки.

Раньше – это многие годы совместной жизни. Но потом, когда она узнала о сопернице, когда узнала о маленьком сыне своего мужа, когда задумалась о возможных причинах появления у него женщины – короче, она вдруг узнала и почувствовала прелесть мужской ласки и восторг от слияния двух тел …

Тогда, обессиленная и счастливая, она впервые – так ей казалось – поняла, что значит любящий мужчина в жизни женщины, и что за восторг от соития можно многим заплатить и многое терпеть …

Пьянея от его ласк и лаская его сама Лена краем сознания почему-то все время помнила что тут недалеко, в соседней комнате, лежит в кровати другая женщина, которую любит ее муж, ее мужчина, ласкающий сейчас ее тело и целующий ее.

Это мешало ей полностью отдаться ласкам мужчины …

Виктор ушел от нее под утро, оставив бессильно раскинувшуюся после многочисленных и разнообразных ласк Лену.

Закрывая за собой входную дверь квартиры он не заметил выходящую из своей комнаты Виолетту …

К ВИОЛЕТТЕ

А на следующую ночь он пришел к Виолетте.

Неярко горел ночничок и в своей кроватке посапывал маленький Витюша.

Виолетта встала навстречу ему с кровати, обняла его, прижалась к нему.

– Я так соскучилась, Витенька … Как будто вечность прошла …

– И я соскучился.

Виктор ласкал ее тело, старательно обходя налитые груди. Груди он только легонько гладил пальцами, не дотрагиваясь до набухших сосков.

– Еще занесу тебе какую-нибудь заразу, – шептал он, отрываясь от ее губ. – Зато вот тут можно целовать всласть …

И он целовал ее живот, ее ноги и все остальное, что Виолетта подставляла его губам.

Но она тоже не отставала от Виктора и целовала его.

Ночью она вставала к сыну и тогда Виктор любовался ее обнаженным телом, таким прекрасным и влекущим. Ложась к нему Виолетта поудобнее устраивалась у него под боком, обнимала и тихо поглаживала, стараясь не разбудить. Но все равно он протягивал к ней руки и начинал ласкать ее, и их тела снова сливались воедино.

Утром, вынимая мальчика из кроватки, Виолетта, оглянувшись на Виктора, не надела рубашки, позволив ему любоваться своим обнаженным телом. И он любовался сидя на кровати все время, пока она перепеленывала мальчика и снова укладывала его в кроватку.

А потом устроился между ее раскинутых ног, обхватил ее своими ногами. Она протянула руки, и они с помощью рук стали сближаться и он вошел в нее. И они замерли, и все их движения были внутри.