Свиридов задержался, побеседовал со связистами генерала Белоглазова, и когда приехал на «Аннушку», то застал самый конец перепалки Лены Долгополовой и Михеича.
Они стояли друг против друга и ругались, обзывая друг друга обидными словами.
Свиридов пожалел, что опоздал.
– Ах, ты, рыбьи твои глаза …
– Ах, ты потомственный смолокур …
– Финтифлюшка в штанах …
– А что в твоих штанах?
– Охальничаешь, финтифлюшка?
– Ах, ты сом уснулый …
– Ладно, умники! Кончайте. В чем дело?
– Эта пигалица …
– Этот леший …
– К делу. И покороче.
– Под настилом не протянули трос для протяжки кабелей. А пробросить – размахнуться негде.
– Пошли, покажете.
Свиридов осмотрел настил, проем для прокладки кабелей, крепление поперечин.
– Поднять надо.
– Хотя бы приподнять немного …
– Гидравлические домкраты есть?
– Найдем пару. По тонне.
– Где сварщики? Давай сюда.
– Кузьма! Ты где? Двигай сюда!
– Привет, Кузьма.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович.
– Сдуть сможешь? Разъединить.
– Отчего же. Можно и сдуть.
– Давай. Тащи горелку и сдувай все головки отсюда и вон до того места. Правильно, Анатолий Иванович?
– Правильно, Елена Геннадиевна. И сделайте эскиз поперечины под домкраты.
Зашипел газ, хлопнуло пламя, заструились искры.
Когда через четверть часа Свиридов вернулся настил был приподнят двумя домкратами и все по очереди пытались забросить гайку на веревке под него так, чтобы она вылетела у противоположной стены.
ТОНЯ ПОСЛЕ ПРИСТУПА
– Гриша? – Тоня с трудом подняла голову. – Гришенька, ты тут?
– Конечно! – Гриша подошел и наклонился к ней. – Лежи, лежи. Попить хочешь? Сейчас я тебе молока подогрею! Или хочешь куриного бульона? В термосе есть, тетя Полина принесла.
– Гришенька … Ничего не хочу … Иди ко мне … Мальчик мой …
– Да ты никак реветь собралась? Вот новости!
Гриша сел рядом с ней, потом наклонился и поцеловал. Сперва в одну щеку, потом в другую, а потом, чуть помедлив, поцеловал в губы.
– Мой Гриша …
– Моя Тоня … Только не реви! Терпеть не могу, когда реветь начинают …
– Не ворчи … Это от слабости … Я никого не зашибла? Никто не видел, как я … ругалась?
– Успокойся, все нормально, все путем. Папа там весь испереживался … Тебе не тяжело так? Гриша прилег к ней на грудь и положил голову рядом с ее головой.
– Мне так приятно … Давай, я позвоню ему, успокою … А кто раздел меня?
– Я тебя раздел. Правда, юбку порезал, ты уж извини … сейчас принесу телефон.
– Толя? Это я, у меня все в порядке. – Тоня старалась говорить бодро, обычным голосом.
– Я лежу, вся обласканная Гришей. Он так обо мне заботиться! И кормит меня, ты не волнуйся! Нет, нет, не надо! У нас все есть, а я сейчас … некрасивая. Приезжай к вечеру, я отлежусь, посплю пока. Я целую тебя!
Она обессилено опустила трубку.
– Я чуть-чуть полежу, а потом ты меня покормишь … Вот как ты меня раздевал, я не помню … А вот как грел – помню. Это было … чудесно!.. Спасибо тебе, милый мой Гриша…
– Если ты будешь реветь, я рассержусь!
– Не сердись, я больше не буду …
Гриша помог ей повернуться на бок, старательно подоткнул одеяло и Тоня уснула.
Полина, сидевшая в соседней комнате за приоткрытой дверью и, казалось, полностью погруженная в свои материалы, вздохнула и продолжила свою работу.