– А что, заметно?
– Ну, смотря что … Заметно, что каждая из вас обзавелась близким другом и мальчики это оценили и приняли. Думаешь, не заметно?
– Толя, у меня деликатный вопрос …
– А мне вообще везет на деликатные вопросы. И чего я такой везучий?
– Понимаешь, у каждой из нас уже есть ребенок. Но ведь мы еще не старые …
– Ну и заводите еще.
– Можно? Ой, Толя, а я об этом и стеснялась тебя спросить! То есть не об этом … ну, ладно. Наши мальчики – особенные. Так можно ли нам иметь детей и будут ли они … Плохого ничего не будет?
– Милая Лера! Да заводите, и поскорей, пока эти не выросли! Разве можно лишать вас такого счастью … Думаю, плохого ничего не будет – ведь ты имеешь в виду их здоровье? Вряд ли они будут такими, как эти, особенными …
– Толя, ты себе не представляешь, как хорошо! Я всем девчонкам расскажу! Вот они обрадуются!
– А свадьбы зажать хотите? Я, как ваш всеобщий брат, этого не допущу! – Свиридов ужасно гневался, а Лера смеялась.
– Я тебя поздравляю. – он и тепло и ласково поцеловал Леру, – Желаю вам с Анатолием всяческого счастью и детишек.
– Спасибо, Толя. У нас у всех … ну, в разной степени готовности … к свадьбе … Но ты же все равно узнаешь первым.
– Вот и хорошо. Конечно, легкой жизни не будет, но Даша поможет …
– Да у нее самой … – Лера прикусила язык.
– Не болтай зря! А получится у них – так счастья им огромного!
– Ты знаешь?
– А у меня вопрос к тебе, вернее к вам всем тоже есть. И очень серьезный. Вы бывали в интернате много раз. Не чувствовали ли вы что-нибудь особенное там, в тех помещениях?
– Особенное? Что именно?
– Что угодно, любую мелочь. Сонливость, жажду, излишнюю веселость, желание уйти оттуда или наоборот … Все, что угодно. Спроси и сама подумай, хорошо?
– Я подумаю … Но все всегда бывало связано с мальчиками, мы скучали без них … Но каждую ночь …
Лера подумала, опустила глаза.
– Толя, я там каждую ночь вспоминала … отца Олега и как мне с ним было хорошо … в постели. Первые разы, когда мы туда поехали, это было так сильно, что … По-моему, примерно такие же чувства испытывали и остальные … Со временем все это, конечно, притупилось …
– Ты подумай, пусть остальные подумают. А потом поговорим. Это очень важно.
РАХМАТУЛИН НАСЧЕТ ДОПУСКА ЧЕРНОМЫРДИНУ
– Анатолий Иванович, майор Рахматулин просит принять его и Черномырдина.
– Жду.
– Анатолий Иванович, ко мне обратился Семен Гаврилович Черномырдин с несколькими вопросами, относящимися к сведениям различной степени секретности. Я хотел бы получить от вас соответствующее распоряжение.
– Семен Гаврилович Черномырдин выполняет мое поручение. Все сведения, которые ему необходимы, он должен получать незамедлительно и полностью. В отношении степени секретности … Как вы знаете, Сергей Мунирович, есть разные формы допуска к секретным материалам и документам. Так вот у Семена Гавриловича форма наивысшая из всех возможных и невозможных – ему доступно все, что ему нужно. А что ему не нужно – он просто не воспринимает. Поэтому у нас в Москве он просто не знал, что такое секретные материалы.
– Но мне нужно какое-то основание для допуска.
– Сочините его сами, я посмотрю и подпишу.
– Вот, я подготовил. Хотя мог ошибиться по части вопросов, которые будут интересовать товарища Черномырдина.
– Семен Гаврилович, вы видели этот черновик?
– Да, Анатолий Иванович, но ничего там не понял. Простите …
Свиридов прочел поданную ему бумагу, вписал несколько слов и подписал.
– Галина Климентьевна, зарегистрируйте, пожалуйста. А для работы, Сергей Мунирович, отведите Семену Гавриловичу комнату у себя рядом с первым отделом, чтобы ему секретные материалы с собой таскать не приходилось.
В БОЛЬНИЦЕ – ЛЮДА БЕРЕСНЕВА
Главный врач оказался у себя в кабинете.
– Как дела у Дины Егоровны?
– Знаете, Анатолий Иванович, неплохо. Она нашла общий язык с нашими старушками, а наши трое врачей-мужчин просто в ней души не чают и ревнуют ее друг к другу.
– Прекрасно. А как с персоналом у нее отношения?
– Нормальные, я бы сказал. Попробовали ее попытать по профессиональным вопросам, где училась, что кончала … Психиатрию, психологию она, видимо, знает неплохо, но увиливать от вопросов умеет в совершенстве … В сугубо медицинские вопросы не лезет, больше занимается разговорами, бытом пациентов. К младшему персоналу строга, требовательна, но не вредничает. С врачами – отношения … дружеские. Ну, проучила одного.
– И что именно?
– Дежурят сутками, немного выпивают, сами понимаете. Привыкли к доступности здешних дам … А тут женщина, и какая! Ну, один из наших записных донжуанов и попытался … Потом рукой не владел почти сутки … Но надо сказать, что она с ним не поссорилась! И разговаривает нормально, и руку ему массировала, я сам видел.
– Нормально. Вы женаты?
– Это называется – гражданский брак. Не расписаны, но живем вместе уже десять лет. Здесь это редкость – столько лет вместе и без «прогулок» на сторону.
– Желаю вам счастья и на будущее. А как устроен ваш быт? Где вы живете?
– У меня квартира в этом корпусе. Как у главного врача. Остальные живут в городе, поэтому предпочитают дежурить сутками, чтобы меньше времени тратить на дорогу.
– А что за заброшенные строения рядом с больницей?
– Раньше был здесь армейский госпиталь, потом больница с хирургией, физиотерапией и прочими отделениями. Подсобное хозяйство было, теплицы. Недалеко когда-то была деревня с церковью, но там мало что осталось … А теперь вот остался один этот корпус.
– Я пройду к Бересневой, а потом хочу поговорить с Утечкиной. Предупредите ее.