Наедине с собой

Наедине с собой. С комментариями и объяснениями
Марк Аврелий Антонин

Эльвира Викторовна Вашкевич

Философия на пальцах
Современники называли Марка Аврелия праведником на троне, равного которому еще не было. Император был преисполнен глубочайшей любви к людям, смирения, доброты и великодушия. Несмотря на то что ему приходилось быть всегда на виду, вести государственные дела, участвовать в военных походах, он часто искал уединения, находя его внутри себя. Так родилась книга размышлений «Наедине с собой», которую он писал всю жизнь. Это история его души: рассуждения, отдельные мысли, советы потомкам. Попытка разобраться в себе, в сущности человеческой жизни. До сих пор темы добра и зла, смысла бытия и неизбежности смерти, поведения людей и их отношений, затронутые в книге, остаются актуальными, а интерес читателя к этому памятнику литературы Древнего Рима – неизменным.

Марк Аврелий Антонин

Наедине с собой: с комментариями и объяснениями

© Э. Вашкевич, составление, предисловие, комментарии, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Праведник на троне

Марк Аврелий Антонин – римский император, принадлежавший к династии Антонинов, полководец и философ. Жил он почти два тысячелетия назад, в 121–180 гг.

Сначала имя будущего императора было Марк Анний Катилий Север – в честь прадеда со стороны матери. Но отец его умер молодым, и мальчика забрал на воспитание дед, опять же – со стороны матери, которого звали Марк Анний Вер. В те времена широко было распространено усыновление, и дед усыновил внука, в результате чего изменилось и имя ребенка: он стал Марком Аннием Вером.

Марк Анний Вер, будущий Марк Аврелий, при-надлежал к элите римского общества, к тому же его дед состоял в отдаленном родстве с тогдашним императором Адрианом, что оказало определенное влияние на судьбу мальчика. Кстати сказать, император Адриан называл молодого человека Вериссимом, переделывая его имя «Вер», которое означало «правдивый», в «правдивейшего» – и это была весьма высокая оценка способностей Марка Анния Вера.

Его воспитывали как будущего правителя, он получил самое лучшее образование. Причем его дед был категорически против школьного обучения, и для мальчика нанимали отличных учителей. Впоследствии он упомянул их всех в своей книге «Наедине с собой», выражая благодарность и за науку, и за дружеские отношения, и за формирование личности.

В 138 году умер Луций Элий Вер, который был приемным сыном императора Адриана и должен был стать его преемником. Вскоре император Адриан усыновил Тита Аврелия Фульва Бойония Аррия Антонина, который был женат на Аннии Галерии Фаустине, родной тетке Марка Анния, сестре его отца, кроме того, теткой Фаустины по материнской линии была жена Адриана. Одним из условий этого усыновления и последующей преемственности императорства было усыновление двоих юношей: Марка Анния Вера и сына Луция Элия Вера. Все усыновления были произведены, и молодой человек вновь сменил имя. Теперь его звали Марк Элин Аврелий Вер. Ну а его приемный отец стал Антонином Пием, будущим императором.

Марку Аврелию было пятнадцать лет, когда он получил мужскую тогу – обычно это происходило после достижения шестнадцатилетия. А в семнадцать лет он стал квестором, что подтверждает его таланты правителя. И тут же состоялась помолвка с Фаустиной Младшей, дочерью Антонина Пия, который к тому времени уже был императором после смерти Адриана. В 140 году, всего в 19 лет, Марк Аврелий стал консулом.

Начиная с 139 года Марк Аврелий жил на Палатинском холме, в императорской резиденции – такова была воля Антонина Пия. Следует заметить, что сам Марк Аврелий отнюдь не рвался ни к почестям, ни к званиям, ни тем более к императорскому дворцу. Он был совсем юным, когда начал вести аскетический образ жизни. Он спал на голых досках, а в качестве одеяла использовал звериную шкуру, был весьма непритязателен в еде. Для такого юноши императорский дворец был хуже темницы, но он сознавал свой долг и принимал его.

Ему было двадцать пять лет, когда он всерьез начал заниматься философией, и впоследствии из-за этого увлечения его стали называть философом на троне. Однако Марк Аврелий вовсе не был главой философской школы, как это можно предположить, он не создал собственную философскую теорию и даже не спорил со своими учителями-философами, принимая в полной мере и объеме все знания, которые они ему предлагали, все их теории и философские построения.

Его окружала поистине императорская роскошь, его обучали всему, что могло потребоваться главе государства, с молодости он принимал непосредственное участие в управлении империей и при этом получал все почести, полагающиеся по должности. А он тяготел к философии. Возможно, дело в слабом здоровье, которым он отличался с ранних лет. А может, дело в сложности и тяжести обязанностей, которые возлагали на хрупкие плечи, и требовалось выдержать всё это, не подавая вида, что груз практически неподъемен. Не удивительно, что Марк Аврелий так тянулся к стоической философии, как люди тянутся к религии, ища утешения, объяснения и поддержки.

Он не стремился к власти, власть сама пришла к нему, и оставалось лишь согласиться с тем, что придется оставить науки в пользу политики – так как именно в этом состоял его долг, его путь праведности.

Марк Аврелий вовсе не был воинственным человеком, но, как императору, ему нередко приходилось возглавлять войска в походах – и это с учетом его слабого здоровья. Современники писали, что он страдал от кровохарканий в таких походах, годами мучился от бессонницы, придворный врач Гален неотлучно находился при нем. И тем не менее Марк Аврелий преодолевал телесную слабость ради исполнения своего долга, своего непреложного обязательства. Он был равнодушен к внешним почестям, очень ценил своих друзей и всегда старался воздать им должное, лишенный чувства зависти к чужим достижениям.

Философия стоиков предлагала гораздо больше, чем политеистическая религия, принятая тогда в Риме. Стоики давали своим адептам не только объяснение картины мироздания, но и указывали на место человека в этой картине, связь личности с мировым разумом, с величием космических сил и явлений. Кроме того, стоики представляли систему мировоззрения, которая помогала переносить трудности и даже страдания, недаром в современной интерпретации «стоицизм» – это вовсе не философская школа, но образ жизни, предполагающий мужественное преодоление и перенесение всех препятствий и превратностей судьбы. Расхожий стереотип: «стоическое» перенесение трудностей и испытаний. Это как раз то, в чем остро нуждался молодой Марк Аврелий, изнемогающий под тяжестью свалившейся на него ответственности. Да еще следует учитывать слабость здоровья, которую постоянно приходилось преодолевать…

Скорее всего, именно слабое здоровье подвигло Марка Аврелия так заинтересоваться проблемой жизни и смерти. Смерть с самого раннего возраста стояла у него за плечом, а ведь хотелось жить – и жить долго. Стоики предложили ему бессмертие. Причем не бессмертие в потомках или в делах, что является весьма ненадежной формой (в соответствии с учением тех же стоиков – и об этом Марк Аврелий напишет потом в книге «Наедине с собой»), но бессмертие личное – бессмертную душу, часть личности, которая не исчезает после смерти, не становится землей или травой, но сливается с мировым разумом. Такая форма бессмертия чрезвычайно привлекательна – подобное использовали и используют все монотеистические религии, предлагая своим последователям бессмертие души, которая после смерти плотской оболочки воссоединяется с Творцом.

В учении стоиков Марк Аврелий нашел опору и поддержку, в которых остро нуждался, став императором, да и ранее, когда ему приходилось исполнять различные государственные обязанности по приказу Антонина Пия. Ведь долгие годы Марк Аврелий был тенью правящего императора и своего приемного отца, готовясь к самостоятельному правлению. И когда Антонин Пий умер, его преемник был полностью подготовлен к трону, и империя не содрогнулась, как это бывает при смене правителя.

Заметим, что некоторые биографы Марка Аврелия считают, что по природе своей он вовсе не тяготел к упорству в целедостижении, не слишком был склонен доводить до конца начатое дело, трудиться с утра до вечера, да еще при этом не жаловаться на ежедневную рутину. Однако он все это делал – по примеру Антонина Пия, своего приемного отца и предшественника-императора. Причем у Антонина Пия эти качества были естественными, рутинная работа не была для него нудной, а любое начатое дело он вел к логическому завершению, считая это единственно правильным деянием. Одной из огромных заслуг Антонина Пия перед государством является то, что ему удалось привить свои положительные качества приемному сыну и наследнику, и он оставил Риму императора, обладающего многими нравственными достоинствами, философа и настоящего праведника, который превыше всего ставил исполнение своего долга.

Нередко отмечают, что Марк Аврелий вовсе не принадлежал к числу тех императоров, которых называют великими. В нем не было ничего от Юлия Цезаря, Александра Македонского или даже Петра Первого. Он не расширил границы империи до края мира, не изменил законодательство или строй на более прогрессивные. Его правление было, что называется, равномерным и прямолинейным – как простейшее движение в физическом мире. Из-за этого Марка Аврелия иногда называют императором-посредственностью, ставя ему в вину чрезмерное увлечение философией.

Однако подобная точка зрения далеко не верна. Да, Марк Аврелий не сделал того, что сделал, скажем, Александр Македонский. Но у него не было и такой задачи. Он ставил перед собой цель не дать распасться огромной империи, сохранить наследие, бережно переданное в его руки Антонином Пием. Ведь не зря Марк Аврелий стал пятым императором, которых сами римляне называли «хорошими». Именно при этих пяти хороших императорах, правивших последовательно, Рим достиг небывалого расцвета. И в годы правления Марка Аврелия этот расцвет продолжался. Так не является ли исполнение подобной задачи – сохранение счастья и благополучия многих и многих граждан империи – куда большим величием, чем создание государства Александра Македонского?

Чаще всего Марка Аврелия изображают фигурой трагической, ведь именно с его жизнью закончился и золотой век Римской империи и начался бесславный кровавый закат. Можно даже предположить, что он предвидел такое завершение своих дел – крах империи. Ведь его сын, Коммод, который наследовал империю, отнюдь не отличался ни нравственностью, ни даже способностью к управлению государством. Коммода больше интересовали гладиаторские бои, и он даже сам выступал на арене – деяние непозволительное и недопустимое даже для обычного свободного гражданина, позорящее его, уж не говоря о наследнике престола. Он был далек и от стоицизма, и от аскетизма, его привлекала императорская роскошь и блеск драгоценностей. И вот такому человеку Марк Аврелий должен был передать практически неограниченную власть, предвидя все возможные последствия. Однако, читая его «размышления», можно увидеть, что печальные перспективы вовсе не угнетали императора, и нет в нем того трагизма, на который частенько намекают биографы.

Единственную книгу, которую написал Марк Аврелий, «Наедине с собой», считают своеобразным дневником, отражающим не внешнюю, но внутреннюю жизнь человека – императора, государственного деятеля и философа. Это не философский трактат, но дневник человека, ищущего уединения не в окружающем мире, удаляясь от людей, но внутри самого себя, в собственной душе, и при этом познающего себя и свою душу. Естественно, как приверженец стоической философской школы, Марк Аврелий постоянно употребляет стоические формулировки и определения, он пользуется философией как инструментом, открывающим для него некие жизненные перспективы, инструментом, с помощью которого можно расширить границы познания, соединяя себя с космосом, находя свое место в громадном мире, простирающемся далеко за пределы земного шара.

Очевидно, что именно такой философский подход не только к собственной жизни, но и к руководству империей, на всю жизнь сохранил Марку Аврелию оптимизм, несмотря на переносимые им тяготы, и даже будущий крах империи в этом свете представлялся не таким уж ужасным – ведь все преходяще, а Земля – лишь точка, и место империи, а уж тем более отдельного человека на этой точке практически невозможно различить.

Но, несмотря на все возможные катаклизмы, войны и прочее, тянется непрерывная нить из прошлого в будущее, соединяющая все сущее в цепь вселенского разума – и только это и имеет значение. И только это и есть бессмертие. Так считал Марк Аврелий. Об этом он написал книгу – для себя, к себе. И через тысячелетия мы можем воспользоваться его мудростью, его силой и даже его добротой, с которой он всегда относился к людям. «Размышления» – поистине источник живительной мысли, к которому стоит припасть всякому, даже не увлекающемуся философией.

Через столетия Артур Конан Дойл написал: «Тому, кто пробует поставить себя выше матери-Природы, нетрудно скатиться вниз. Самый совершенный представитель рода человеческого может пасть до уровня животного, если свернет с прямой дороги, предначертанной всему сущему» («Человек на четвереньках») – и этим полностью выразил общий принцип стоической философской школы, которая требовала от своих последователей жизни в соответствии с природой, что означало жизнь в соответствии с разумом. Марк Аврелий ни разу не свернул с той дороги, которую начертала природа – или вселенский разум. Каждое свое действие он соотносил с разумностью, тщательно взвешивая не только каждый шаг, но даже каждую свою мысль. «Размышления» – это весы, которыми пользовался Марк Аврелий и которыми может воспользоваться любой человек, было бы желание!

    Эльвира Вашкевич

Первая книга

От Вера, моего деда, я унаследовал сердечность и незлобивость.

Отцом Марка Аврелия был Марк Анний Вер, так же звали и его деда. При рождении будущему императору было дано имя Марк Анний Вер, а после двух усыновлений его стали называть Марк Элий Аврелий Вер Цезарь. Марк Аврелий зачастую, говоря об отце, имеет в виду вовсе не своего биологического родителя, но отца по усыновлению – императора Антонина Пия.

От славы моего родителя и оставленной им по себе памяти – скромность и мужественность.

От матери – благочестие, щедрость, воздержание не только от дурных дел, но и дурных помыслов. А также – простоту образа жизни, далекую от всякой роскоши.

Умеренность для Марка Аврелия была частью стоицизма, который предполагал невозмутимость, с которой настоящий стоик переносит любые жизненные испытания. Следует отличать умеренность стоицизма, связанную в большей степени с отказом от страстей, которые, по мнению стоиков, мешают самосовершенствованию, от аскетизма, предполагающего отказ от всего, без чего можно обойтись, и довольствование лишь самым необходимым. Так, Марк Аврелий, восхищавшийся неприхотливостью кулинарных запросов матери, – стоик, а вот Диоген, который, кстати, был одним из апологетов стоицизма, куда как ближе к аскетизму: легенда утверждает, что Диоген выбросил чашку, так как понял, что может пить из ладоней, сложенных лодочкой, и выбросил миску, так как понял, что можно есть из куска хлеба. Марк Аврелий был далек от отказа от столовых приборов и посуды, однако, вряд ли очень бы огорчился, если бы лишился их – как настоящий аскет.

От прадеда – то, что не пришлось посещать публичных школ; я пользовался услугами прекрасных учителей на дому и понял, что на это стоит потратиться.

В Древнем Риме существовала целая система общественных школ, начиная от элементарной (начальной), обучение в которой продолжалось два года и заключалось в первичных навыках чтения, письма и счета, и заканчивая грамматической школой с двумя ступенями – тривиум (риторика, диалектика, грамматика) и квадриум (арифметика, геометрия, астрономия, музыка). Программа общественных римских школ была сугубо практической, ориентированной на пользу. То есть, обучение должно было обеспечить возможность последующей военной или политической карьеры. Сейчас подобные предметы, способствующие дальнейшей карьере в той или иной области, называют перспективными и при обучении делают упор в основном на них. В этом плане современная система образования недалеко ушла от Древнего Рима с его общественными школами прагматичного характера. Однако у римских школ был весьма существенный недостаток: качество обучения в них в значительной степени зависело от преподавателя (как нередко бывает и сейчас). Учебной литературы, с помощью которой ученики могли бы изучать предметы независимо от преподавателя, еще не существовало – едва была осознана ее необходимость, и она только начинала создаваться. В результате обучение в общественных школах давало весьма средние результаты, так как система, направленная на «перспективность», препятствовала гармоничному развитию и, как следствие, не позволяла в полной мере развиваться творческому мышлению. Аналогичную ситуацию можно наблюдать в современной системе не только среднего, но и высшего образования. Именно по этой причине состоятельные римляне предпочитали, чтобы их дети получали домашнее образование – со специально отобранными преподавателями. Такое образование стоило дорого и было доступно далеко не всем. Именно прадед Марка Аврелия заложил основы семейного благосостояния, а также принципы, в соответствии с которыми дети должны были получать отличное образование вне общественных школ.

От воспитателя – равнодушие к борьбе между зелеными и синими, победам гладиаторов с фракийским или галльским вооружением (пармулариев и скутариев), а также прихотливость, выносливость в трудах, несуетливость и стремление к самостоятельности в решении дел, невосприимчивость к клевете.

Зелеными и Синими называли спортивные команды, выступавшие в Римском цирке. Эти команды имели своих фанатов, подобно тому, как сейчас знаменитые футбольные команды имеют своих отчаянных болельщиков.

Пармуларии – так называли гладиаторов из Фракии, так как они пользовались маленьким щитом пармулой.

Скутарий – так называли гладиаторов из Галлии, которые выступали в галльском вооружении. Заметим, что пармуларии и скутарии могли и не быть выходцами из Фракии или Галлии, основой названия оставалось именно вооружение тех мест.

От Диогнета – нерасположение к пустякам, недоверие к россказням чудотворцев и волшебников о заклинаниях, изгнании демонов и тому подобных вещах. А также и то, что не разводил перепелов, не увлекался глупостями, а отдался философии, слушая сначала Бакхия, затем Тандасида и Маркиана. Уже с детских лет писал диалоги и полюбил простое ложе, звериную шкуру и прочие принадлежности эллинского образа жизни.

Диогнет – древнегреческий художник, живший и работавший в Риме, был учителем живописи Марка Аврелия. Интересно, что известен трактат, называемый «Послание к Диогнету», написанный предположительно в 120–210 гг. В данном трактате описывается понимание христианского учения. Считается, что он обращен к некоему знатному язычнику, пожелавшему ознакомиться с новым религиозным учением. Но этот трактат может быть обращен и к тому Диогнету, который обучал живописи Марка Аврелия, а, возможно, был предназначен и для самого императора.

Упоминая о перепелах, Марк Аврелий имеет в виду боевых птиц – в Древнем Риме были распространены перепелиные бои, как позднее в Европе – петушиные. Немало любителей держало перепелов и тренировало их для боев. Считается, что перепелиные бои пришли в Древний Рим из Греции. Говоря о перепелах, Марк Аврелий фактически утверждает, что не увлекается азартными играми.

Бакхий – имеется в виду один из учеников философа платонической школы Гая. О самом Гае сведений сохранилось немного, а его труды – спорны, предполагается даже, что он не писал никаких философских трудов, ограничиваясь преподаванием.

Маркиан – по предположениям некоторых историков, преподавал Марку Аврелию судебное красноречие и юриспруденцию. Другие же специалисты считают его неизвестным персонажем. Также историкам неизвестен Тандасид. Можно предположить, что эти люди являлись домашними учителями Марка Аврелия, но, оставив след в его чувствах, не оставили такового в истории.

От Рустика – мысль о необходимости исправлять и образовывать свой характер, не уклоняться в сторону изощренной софистики и сочинения бессмысленных теорий, не составлять увещевательных речей, не разыгрывать напоказ ни страстотерпца, ни благодетеля, не увлекаться риторикой, поэтическими украшениями речи и не разгуливать дома в сто?ле.