Попаданка в сильфиду

Халмир похмыкал как-то насмешливо, но сказать ничего не посмел. За день они как-то притерлись друг к другу, но старик не забывал изредка насмехаться над СакрКрушем, а тот периодически заявлял, что добрые орки в таком возрасте уходят умирать в одиночестве в степь, чтобы не обременять родню заботой о себе. Халмира это не смущало, он заявлял, что его мудрость слишком велика, чтобы позволить бросить свою внучку без поучений. Ну, и, раз СакрКруш стал моим опекуном, то и он, и мой названный дед получается стали членами одной своеобразной семьи. Временно, до моего замужества, конечно.

Когда мы подъехали к становищу поближе, СакрКруш окликнул какого-то юного орчонка и велел ему отвести всех верблюдов на пастбище. Я не заметила, как орки разделили свою добычу, но, кажется, каждый уже в лицо знал всех «своих» верблюдов – все разъехались в стороны в поисках места для своей ночевки. Только люди остались на месте, продолжая пялиться на прежнего главу отряда преданным выражением на лицах.

– Ставьте свои палатки где-нибудь неподалеку, завтра будем разбираться, к кому вас приставить, – раздраженно поморщившись, велел им СакрКруш. – И верблюдов привяжите, теперь они принадлежат вам, сами о них и заботьтесь, у вас в племени слуг нет.

Бранлис кивнул, остальные просто принялись делать, что велено.

Глава 18

Утро началось невыносимо-рано с лая собак, мычания коров, криков верблюдов и ругани орков между собой. Я резко села на постели и, не раскрывая глаз, принялась пальцами расчесывать волосы:

– Какого черта там происходит? Халмир? – крикнула раздраженно.

– Не знаю, о каком таком «черте» ты говоришь, Ксания, – в его голосе слышалась улыбка.

Я растерянно распахнула глаза.

– Я что, заговорила на халифатском? – спросила… и тут же поняла, что эту фразу сказала уже на русском. Нахмурилась, пытаясь сообразить, как переключилась и какие слова нужно использовать… вспомнила слово «что», но это был оркский.

Пришлось плюнуть и объяснять вопрос мимикой и жестами.

– Орки собираются в дорогу, нам бы тоже не помешало, – понял меня Халмир.

После того, как нашего хозяина убили, старик перестал мне прислуживать как прежде, но помогал: проводил на улицу к ведру с водой, полил, чтобы я могла умыться. Пока я сонная раскачивалась, причесывалась и завтракала, он быстро собрал шатер в компактные тюки, так что к моменту прихода СакрКруша мы были готовы.

Орк сегодня выглядел взвинченным и раздраженным:

– Хоть вы готовы, – буркнул он. – Сейчас верблюдов приведут… Ты что творишь? Вот тут крепи, вот тут! – немедленно переключился он на одного из людей, который как-то криво пытался собрать свою палатку. – Эту-то завязку ты зачем так рано развязал?! Баран безрукий! А кто догадался здесь верблюда привязать?!. – И орк убежал разбираться с другими делами.

Вскоре к нам подошел оркский подросток, ведя в поводу двух верблюдов. Он был худ, но ростом уже перегнал меня, клыки его еще не выпирали за общий ряд зубов, их кончики были заметны только когда он улыбался. Простое широкое лицо его не было расписано татуировками, а волосы собраны в простой хвост на затылке без всяких перьев и фенечек. Он смерил меня любопытным взглядом:

– Это ты что ли подопечная СакрКруша, которая будет участвовать в Дне Цветения?

Я выпрямилась и откинула назад волосы, затрепетали крылья и ресницы:

– Я Оксана, – даже не перепутала язык и сказала на оркском.

– Вот ты страшная! – хохотнул орчонок. – Вот не повезло СакрКрушу, за что ему только такое наказание? Верно сильно он Вождя-то разозлил! Вот позор-то будет, что подопечная его мужа на День Цветения не найдет и в чужой шатер пойдет простой наложницей, – и он захохотал, словно хорошей шутке.

– Страшная?! – шокировано переспросила я.

– Конечно, страшная! – уверенно заявил орчонок, удивленный моим непониманием. – Кожа белая, как у человеческого мертвеца. Волосы не черные. Бледная вся, – он передернулся. – Еще и мелкая, худющая, – он с неодобрением покачал головой, глядя на мои бедра и грудь. – Подержаться вообще не за что! А как рожать с такой фигурой – ты же ни одного ребенка не выносишь! Кому такая жена нужна?! А руки-то, руки!

Я удивленно покосилась на свои руки с аккуратным маникюром – ногти я подпиливала специальным камешком, который принес мне Халмир.

– Сразу видно, что ничего делать не умеешь! – сделал вывод орчонок. – Руки крошечные, слабые, никаких мозолей. Кому нужна жена, ни на что не способная? А тут? – он тронул мои бицепсы. – Ты небось и ведро-то с водой поднять не сможешь!

– А зачем мне поднимать ведра? – переспросила я.

– А кто скотину поить будет? Муж что ли?! – возмутился подросток. – Ох, все хуже, чем я думал! Бедный, бедный СакрКруш! Опозоришь ты его на празднике! Вон-ка, смотри! – он указал куда-то направо. – Вон идет моя сестра-красавица. Вот это я понимаю! Лучшие орки всех племен будут соревноваться за ее руку на празднике!

Я посмотрела, куда он мне указал. По улице меж палаток, переваливаясь, шла толстенная бабища, как три меня в ширину, а ростом, наверное, с СакрКруша. Объемная грудь ее висела едва не до талии, широкое скуластое лицо было похоже на лоснящийся травяной блин, плоский, но широкий нос с крупными ноздрями хищно подергивался, будто она все время принюхивалась, не вляпалась ли в верблюжий подарочек. Из-под нижней губы торчали длинные и острые желтоватые клыки, а над верхней губой красовалась щеточка черных усиков. Поперек широких плеч висело коромысло с двумя крупными ведрами, полными воды. Бицепсы у нее были как мои бедра, а то и побольше. Я окинула взглядом моего худощавого собеседника – ощущение, что в этой семье вся еда доставалась только дочери. Ну, она на выданье, ей нужнее. Вот что такое стандарты красоты.

– Красавица, всем на зависть, – выдохнул с гордостью орчонок.

Оставалось надеяться, что это родственное заблуждение, и в других племенах другие понятия о женской привлекательности.

/\/\/\

– Почему еще не в седле?! – рык СакрКруша заставил нас с мальчишкой дружно вздрогнуть.

Орчонок вытянулся, как перед строем, и потемнел лицом, не смея ответить.

– Мы просто разговаривали, – попыталась пояснить я, но… черт, опять перешла на русский. Орк не обратил на мой лепет никакого внимания, продолжая строго смотреть на подростка.

– СакрКруш, ты ли это? – с нежной улыбкой проворковал огромный носорог в лице сестры пацана. Она боком обошла меня, по дороге нарочно облив из ведра ледяной водой. Я, ахнув, отпрыгнула в сторону. – Я слышала, что ты приехал в становище, – картинно затрепетала короткими черными ресницами, – вот решила принести воды для твоих верблюдов. Тебе-то небось и недосуг, ты же такой занятой человек! Глава собственного отряда как-никак.

– Эм… да… спасибо… – явно растерялся мой опекун, и я заметила на высоких скулах его едва заметное потемнение, которое заменяло у орков красноту.

– Я рада помочь такому сильному воину, – поставив ведра с водой на землю, орчанка нежно провела рукой по предплечью СакрКруша и, сделав шаг вперед, прижалась к нему грудью. – Я еще что-нибудь могу для тебя сделать?

– Эм… а… – мне эта картина напомнила, как дракониха из Шрека клеилась к ослу, а тот пытался отбиться от ее внимания и при этом не обидеть, поэтому я чуть не заржала. Впрочем, конечно, по габаритам СакрКруш сильно превосходил эту бегемотиху, так что физически она ему ничего сделать не могла. – Да! – наконец, решился он, – ты можешь помочь.

– Да-а? – проворковала орчанка, нарочито заглядывая ему в глаза снизу вверх и демонстрируя декольте.

– Проследи, чтобы мои подопечные были готовы: вот это чудо-юдо на мою голову и ее дед, а еще вот те люди, – он обвел нас пренебрежительным жестом, – а мне нужно сбегать посмотреть, как там мой отряд. Спасибо!

И, не дождавшись от опешившей орчанки толковой реакции, СакрКруш сбежал. Я заметила, как постепенно лицо девицы позеленело, но отнюдь не от смущения, а от злости. Она перевела на меня взгляд:

– Что стоишь, жердина засохшая?! Живо дай воды скотине! Позорище на мою голову!

Я удивленно моргнула. Я и ведра? Серьезно?! Понимая, что голос может меня подвести, просто молчала.

– Что застыла, дура?! – она шагнула вперед и попыталась схватить меня, но мои крылья сработали прежде разума, и я взлетела над ее головой, чтобы не достала. Девица, ругаясь, попыталась подпрыгнуть, пытаясь меня достать, но без толку – слоны не прыгают. Люди, наблюдающие за этой сценой, принялись хихикать. – Ну и справляйтесь сами! – буркнула разъяренная фурия, пнула одно из ведер, так что оно разлилось, и, развернувшись, потопала к шатрам. Брат, растерянно оглядываясь, поспешил за ней.

Я оглядела получившийся разгром. Верблюды, отталкивая друг друга, принялись пить из единственного оставшегося ведра. Лужа из опрокинутого второго ползла в сторону тюка с нашей палаткой, который Халмир пытался оттащить в сторону. Черт. И ведь я ей и слова не сказала!

Крылья слушались меня неохотно, пришлось постараться, чтобы аккуратно опуститься на землю, а не шлепнуться на задницу. Вообще, взлетать мне пока удавалось лучше – хватало испуга или просто сильных эмоций, сложнее было продержаться в воздухе и, тем более, аккуратно приземлиться.

– Что… делать?.. – с трудом вспомнив слова на халифатском, спросила у Халмира.

– Воды бы еще набрать, этот сорванец явно зверей заранее не напоил.

– Предлагаю бартер, – к нам подошел Брамлис. Когда он объяснил задачу, мы все заулыбались довольно.

Оказалось, что для меня нашлась работенка куда проще, чем таскать тяжелые ведра с водой. Дело в том, что орки по доброте душевной вчера вечером помогли людям поставить палатки, но сделали это каким-то своим своеобразным образом. Халмир, слава Богам, успел все сделать сам до того, как до нас очередь дошла. В общем, у орков и рост был выше, и силы немереные, и технологии своеобразные. Они навязали узлов где не надо, и теперь собрать палатку, не порвав, людям было затруднительно. А вот если я аккуратно подлечу и развяжу вот буквально пару-тройку завязочек на самом верху… то в обмен люди с удовольствием напоят наших верблюдов, тем более, что им и своих поить нужно.

В общем, Бранлис отправил Халмира вместе с командой с ведрами к ключу, а сам с моей помощью начал разбирать полуразваленные палатки.