Попаданка в сильфиду

– Он славный и храбрый воин. Он достоин стать членом племени! – возразил СакрКруш, и все орки вокруг его неожиданно поддержали, даже те, что приехали с Шаманом вместе.

– У нас есть уже один упрямец в цепях, не желающих принимать своей судьбы, – рыкнул Шаман рассерженно.

– Я… согласен стать членом племени Золотых Соколов, – едва слышно выдохнул беглец.

Все орки, кроме Шамана, возликовали. СакрКруш довольно ухмыльнулся, сверкая золотым кольцом на клыке.

– Человек недостоин, – пробормотал упрямо Шаман.

– Проводи обряд. Так решило Племя, – велел СакрКруш со значением. Я опешила – прежде мне казалось, будто он находится у Шамана в подчинении, а теперь повелевает.

К моему удивлению, колдун, не смог отказаться. Он отбросил в сторону шкурку, что подготовили для рабского обряда, нарычал на орка, что держал в руках кожаный ремень взамен ошейника.

– Он все равно умрет от ран и не перенесет дороги, – бурчал себе под нос упрямый Шаман, но все же совершил таинство, после которого на плече у человека появилась татуировка в виде сокола. После чего тот немедленно потерял сознание. – Я говорил, что это пустая трата сил, – буркнул колдун, брезгливо отталкивая тело человека в сторону.

– Нам пора сниматься с лагеря, мы и так здесь задержались, – не став выслушивать Шамана, принялся отдавать распоряжения СакрКруш. – Мы продадим рабов и вернемся в степи, пока воины людского вождя не спохватились.

Пока все собирались, привычно уже навьючивая шатры и вещи на покорных верблюдов, я вертела в голове только один вопрос: как этот беглец узнал, что орки обсуждают его принятие в племя? Как он выучил не просто общеоркский, а язык именно этого племени, если, по словам Халмира, это невозможно? Его поведение и его слова – все было будто направлено на то, чтобы манипулировать орками и заставить их принять его… или у меня уже паранойя? Разве это можно было предвидеть и просчитать?

Пока я сидела, не зная, куда деваться, СакрКруш, отошедший ненадолго, чтобы отдать распоряжения, вернулся и, без церемоний, не предупредив, схватил меня за горло. Я дернулась испуганно, а потом увидела, что от его руки идет зеленоватое свечение. «Он что-то сделал с моим ошейником», – поняла я, когда он разжал пальцы. Но что именно – мне было неведомо.

К счастью, после меня оставили в покое, и я поспешила подойти к Халмиру. Остальные люди, завидев меня, посторонились, но старик не стал отстраняться, привычно обнял за плечи, погладил по голове:

– Повезло тебе, девка, фартовая ты, – шепнул на ухо едва слышно, – может, и правда тебя Духи Пустыни берегут?

Я дернулась растерянно от него, заглянула в глаза, ожидая увидеть в них агрессию, но он лишь рассмеялся.

/\/\/\

Караван в окружении орков отправился дальше на север. Даже когда солнце скрылось за горизонтом, привал они так и не объявили. Верблюды бодро ступали по песку, даже быстрее, чем когда мы ехали изначально, лишь иногда кто-нибудь из орков объезжал всех всадников и походя прикасался к животным. Халмир объяснил, что верблюды так послушны и неутомимы именно благодаря дару орков – те способны управлять животными и делать их сильнее. Ночью я заснула в седле под очередную сказочку старика-раба об этом мире, и только чудом не свалилась под ноги верблюду.

До нужного оазиса мы ехали еще половину следующего дня практически без остановок. Я ожидала увидеть что-то вроде людской деревни, как та, где мы останавливались на ярмарку, но орки спешились у небольшой лужи, которую было стыдно называть даже прудом. Окружена она была хилыми пальмами и колючками. В тени бархана притаились несколько потрепанных палаток, что больше походили на укрытия бомжей из моего мира. Вышедшие из них люди выглядели как давно не мывшиеся бандиты. Наверное, только такой сброд соглашался перепродавать своих же соплеменников, похищенных дикарями.

На встречу приехало несколько торговцев, которые за каждого человека устраивали мини-аукцион. Сильно цену не повышали, наоборот, тщательно и с удовольствием перечисляли все недостатки «товара». Впрочем, брали даже больных, сперва расспросив, сколько дней прошло с ранения. В итоге торговцы решили, что, раз человек сразу не помер от оркского недо-лечения, то нормальный лекарь сможет его на ноги поставить. Правда, цену выторговали пониже, учитывая, что придется потратиться на лечение.

После оплаты в ту шкурку или кусок ткани, что служил рабским договором, вписывали сумму, которую нужно было оплатить рабу, чтобы стать свободным – его родственники могли его либо выкупить, либо ему предстояло отработать долг. Цена эта была в десятки раз раз выше, чем та, которую получали орки, впрочем, я услышала разговор между людьми, что это нормально, что рабов продают по цене ниже указанной в договоре, даже на официальном рынке. Все же, если раб сумеет выкупиться сам или с помощью родных, его владелец не должен остаться в накладе.

Наконец, пришла очередь Халмира. Его, как неинтересный лот, продавали в последнюю очередь. Людские торговцы переглянулись между собой и чуть не захохотали в голос.

– Этот? Нет, мне такого добра не надо, он же сдохнет еще при переходе через пустыню.

– Ты смотри на него? В нем душа еле теплится.

– Что вы, господин, я как сухая колючка в пустыне – как бы неказист на вид ни был, а на деле еще сто лет проживу, – попытался набить на себя цену Халмир, заставив тем самым торговцев засмеяться.

– А взгляд-то, взгляд! Я сразу таких узнаю – плут и паршивец, негодный раб, который будет вечно создавать проблемы!

– Что вы, господин, я верно сложил своему прежнему хозяину до самой его смерти! – попытался возразить старик.

– Нет, не возьму, а не то еще смерть своему хозяину принесешь, а мне отвечай. У меня рынок маленький – все покупатели на пересчет, – покачал головой один, а остальные наперебой принялись соглашаться.

– Зачем он мне? Лучше на верблюда товаров навьючить, выгоднее будет.

– Да, лучше вон ткани купить, что орки привезли…

– Или еще…

– Я могу управлять верблюдом, а после и помогать по хозяйству, – попытался убедить Халмир. – Я опытный раб и смогу научить многому других. Знаю и как хозяина уважить, и как за детьми его присмотреть, как учитель могу служить: научить и читать и писать. И какие сладости хозяйке подать, как ее уважить и скандалов в доме избежать. В том доме, где я поселюсь, будет лад да благословение Стихий.

– Ох, и плут-то, ох и плут! Верно главному научился за годы рабства – господам своим мозги пудрить, – рассмеялся торговец.

– Так берете его? – мрачно буркнул СакрКруш, устав от человеческих заморочек.

– Нет! – в один голос ответили все трое торговцев. – Покажи-ка лучше, что еще привез.

Пока орки избавлялись от остальных награбленных товаров, Халмир все ходил за торговцами и пытался то одного, то другого уговорить купить себя у орков. Мне в это время пришлось остаться у своего верблюда – СакрКруш что-то рыкнул, и я просто не смогла больше отойти от него. Это не было так же, как прежде с рабскими оковами, мне не изменяло собственное тело, скорее ошейник будто прилип к этому месту, не позволяя сдвинуться. Самое противное, что он завис неподвижно, не позволяя не только отойти, но и сесть. Так и пришлось несколько часов торчать на ногах под палящем солнцем, не в силах, как остальные рабы, присесть в тени куцых местных кустов.

Наконец, договорившись, орки обменяли украденное на деньги и товары, привезенные торговцами. Было там и оружие, и металлическая утварь, и мешок разноцветных бус, заставивший меня рассмеяться. СакрКруш смерил меня мрачным взглядом, обещавшем тысячу кар на мою глупую голову, я руками поспешила закрыть свой глупый рот.

Наконец, когда сделка была заключена, торговцы со своими маленькими караванами всего по несколько верблюдов в каждом начали собирать лагерь и готовиться к отъезду. Орки тоже принялись крепить тюки с купленным добром на верблюдов.

– Господин, ну, купите меня! – мотался между людьми Халмир, уже умоляя. – Прошу, господин! Господин, не бросайте! Я хорошо послужу вам! – но все торговцы и их люди лишь отмахивались от него небрежно и уводили своих верблюдов прочь.

А следом за ними и орки расселись по верблюдам. Если люди держали свой путь на восток, то орки поворачивали на запад. Насколько я понимаю, мы вновь возвращались к реке.

– Но что же мне делать? – растерянный Халмир подошел к СакрКрушу.

Фыркнув, тот сунул в руки Халмиру тряпку с отпечатком его ладони – его контракт:

– Что хочешь, то и делай. Ты свободен. Иди куда глаза глядят.

– Но как же?!

Рыкнув, СакрКруш отнял обратно договор и бросил его в не затушенный костер, оставшийся от людей. Халмир удивленно ахнул, глядя, как язычки пламени заплясали на ткани. А тем временем орк небрежным движением разорвал его ошейник и бросил туда же.

– Ты свободен.

– Но я ведь не выживу в этом оазисе! Тут ничего нет, никакой еды! Люди еще нескоро приедут сюда, не так ли?

– Радуйся: хоть умрешь свободным, – блеснул золотым кольцом на клыке орк и заскочил на своего верблюда – в отличии от людей, рост и сила орков позволял садиться на крупных животных, как на лошадей, не заставляя их ложиться на песок. – Свобода превыше всего! – бросил напоследок СакрКруш и поехал к голове колонны.

Я все смотрела на Халмира, не зная, что делать. Меня вновь посадили на верблюда, которого я уже давно привыкла считать своим. Он медленно пошел следом за своими собратьями, выстраивающимися в цепочку, а я все оглядывалась и оглядывалась на одинокого старика в крошечном оазисе.

Не выдержав, я наклонилась вниз, ухватившись покрепче за седло, протянула старику руку:

– Халмир, сюда! – позвала я его, слов он не понимал, но жест был слишком говорящим.

– Ты с ума сошла! – ахнул он, впрочем, подбегая.