Безопасный человек. Странная история обычного города

«Вторая Москва» в нашем районе была представлена не только разного рода магазинчиками с барахлом, но и видеосалоном, который открылся в те дни на первом этаже бывшего универсама. Первые видео сеансы показывали на симбиозе из большого советского цветного телевизора «Рекорд» и новенького немецкого видеомагнитофона SEG. Где в течение недели гоняли одну и ту же пару-тройку фильмов. Затем репертуар менялся. Хозяева видеосалона добывали где-то другие видеокассеты и старые передавали в другой видеосалон. Так и обменивались. Почему-то у нас крутили в основном боевики с Джеки Чаном.

Держали это заведение парни из местной «качалки». И так как я был наблюдательным, а атмосфера в таких заведениях была соответствующая, то мог спокойно и незаметно смотреть кино, не прибегая к своей искусственной ярости.

Немногим больше, чем через год после случая с голубыми «Жигулями», я возобновил предотвращение всех опасных событий на своём пути и прогулки возле своего дома сделал своей постоянной обязанностью.

Однако на тот раз моей целью являлся не бесплатный проход в кино и не остановка машин на дороге. Не доходя полкилометра до дома, я свернул с шоссе на тропинку, ведущую к «качалке», решая проверить, что находится дальше. День выдался теплый, правда незадолго до этого в городе случился ливень, и теперь я повсюду видел пар исходящий от прогретой земли. Меня больше не тяготило моё состояние. Я находил себе цель. И постепенно расширял территории своих наблюдений.

Так продолжалось почти весь год. Я изучал все «злачные» места в районе и этим отвлекал себя от мыслей о Кире. Продолжал учиться без каких-либо взлётов и падений, и на меня по-прежнему мало кто обращал внимания. В свою очередь, я продолжал изучать свои особенности, много читал и вёл статистику своих вмешательств в различные разборки. Не столько для Митьки, сколько для себя.

Наш район, в отличие от Митькиного, был спокойным даже в те годы. Поэтому если удавалось найти время в его усердной учёбе, я приезжал к нему, и мы вместе бродили по улицам Лефортово в поисках «злачных» мест. Благо их даже искать было не нужно. Район считался рабочим и разнообразных «рюмочных» с сопутствующими драками там было гораздо больше.

Иногда я выбирался в центр, доезжал до Столешникова Переулка, где находилось концентрированное количество разнообразных полуподпольных торговых точек. Я несколько раз прогуливал уроки, чтобы смотаться туда и побродить в шумной людской толпе. Во второй половине дня там скапливалось огромное количество народа. Сегодняшний человек мог бы подумать, что в центре Москвы каждый день проходили какие-нибудь политические акции. Но нет. Люди туда стекались со всех концов города, как на Марокканский рынок – торговаться и продавать.

Похоже, вся Москва тогда жила только этим. Моя сосредоточенность на конфликтах позволяла мне видеть гораздо больше, чем обычным подросткам. Но всё же я оставался подростком и всего мрака не знал. Просто забавлялся, так как никто и ничто не могло мне навредить.

Меж тем, постепенно наш районный кинотеатр хирел, в нём тоже открылся видеопрокат. Фильмы на большом экране стали показывать всё реже, а рядом с театром «Таджикистан», который в том году переименовали в «Сатирикон» и передали театру Райкина, открылся такой же стихийный мини-рынок.

Однажды, как всегда после школы, дожидаясь Митьку возле кинотеатра «Гавана», я наткнулся на драку. Для меня этот случай был скорее стандартным, ничего не предвещало того, что случилось позже. Не опасаясь, я подошёл ближе и увидел, как один из парней выхватив нож, бросился на второго, который был раза в два ниже него. У меня выработался условный рефлекс. Я кинулся к ним, но, не рассчитав расстояние, впервые оказался слишком близко от взмаха ножа.

Меня сразу ослепило. Я увидел тёмно-серый всполох с чёрной точкой посередине, которая расплывалась, словно огромный тёмно-серый цветок. В тот миг, я ничего не замечал, кроме этого, заполняющего весь мир серого цвета, при этом оставаясь в полном сознании. Сейчас, вспоминая тот момент, я сравнил бы эту пелену со стеной огня, только та была в серых оттенках, и исторгалась из этой чёрной точки, как чья-то исполинская серая радужка глаза.

Я даже не понял, что произошло, опешил и пытался проморгаться, чтобы наваждение исчезло. Но ничего не получалось. Мне никак не удавалось согнать это видение. Я не предполагал, успел ли вмешаться в исход драки или мне нужно было быстрее уматывать с этого места. Но был дезориентирован и не понимал, в какую сторону нужно бежать. Стоял на месте как дурак и ждал, что будет дальше.

Серое наваждение пропало так же внезапно, как и возникло. У «Гаваны» всё так же торчала смеющаяся и гомонящая молодёжь, но мужика с ножом уже не было. По крайней мере, я его не заметил. Я тряхнул головой, но взгляду больше ничего не мешало, видел всё так же чётко и ясно, как раньше. Митька ещё не подъехал. Ничего не изменилось. А судя по «скользящим» взглядам людей возле кинотеатра, мне всё-таки удалось предотвратить поножовщину.

В попытках проморгаться я опустил взгляд и увидел два красных пятна на потрескавшемся асфальте возле своих ботинок.

– Чёрт! – Впервые был озадачен тем, что мой бросок, возможно, был неудачен, и я не смог помешать мужчине с ножом. Помню до сих пор, те свои хаотичные мысли – «Неужели моя особенность теряется с возрастом? Может быть, вскоре она совсем исчезнет?» Я уже знал, что вхожу в специфическую фазу своей жизнедеятельности. И гормональное состояние подростка весьма нестабильно, вплоть до явных физических необратимых изменений. Не будет ли утерян мой «дар» из-за этих подростковых трансформаций? К этому я был не готов. И даже не задумывался никогда, кем буду без него. Конечно, я хотел быть как все, но не думал над тем, что однажды моё желание может исполниться. Готов ли я был к этому именно в тот момент? Вот так внезапно? Разумеется, нет. Тогда я точно понял, что не хотел лишаться своего «дара».

Убедившись, что серое мигание больше не вернётся, я решил прогуляться до автобусной остановки, чтобы подождать Митьку и заодно подумать над произошедшим. Но чувствовал себя как-то странно. Мне что-то мешало. Это было незнакомое чувство. Я ещё раз обернулся на двери кинотеатра с написанной от руки обычной масляной краской вывеской – «Видеофильмы». Но не заметил никаких последствий той драки. Всё было спокойно. Ещё раз проморгавшись, я двинулся к остановке.

Митька, наконец, приехал. Выйдя из ПАЗика и, увидев меня, тот кинулся навстречу с почти таким же выражением лица, как тогда на Шоссе Энтузиастов.

– Селен?! Что с тобой произошло?

– Да всё со мной хорошо, ты чего? – ответил я и демонстративно посмотрел на часы. – Ты опоздал.

– Ты в своём уме? Быстро домой! – Он схватил мою руку.

Я не понял – «Почему домой? Зачем?»

– Митька, хватит. Объясни, что случилось?

– Ты себя видел?

Я не понял, что он имел в виду. Но видимо, сигналы в мозг поступали. Только пока я их не мог интерпретировать. До этого никогда с подобным не сталкивался.

– Что случилось? Не тяни уже, говори прямо!

– Ты в крови! Что случилось?! Это ты мне должен сказать!

Я опустил голову – и правда, вся куртка была в брызгах чьей-то крови.

– А-а-а-а, – махнул рукой, – Всё нормально, просто пытался предотвратить поножовщину. Судя по тому, что парни разбежались – мне удалось на них повлиять. Видимо, я подбежал слишком близко, и они успели порезать друг друга. Но где-то я ошибся и почему-то повлиял слишком поздно… – У меня немного закружилась голова. – Всё в порядке. Я успел. Вроде бы. Но мне надо кое-что тебе рассказать. Похоже, я теряю свои способности из-за…

Он перебил меня.

– Нет, погоди. Ты на себя посмотри! – Он пальцами отогнул полу моей куртки. Крови под ней было больше. Я охнул, увидев эти влажные красные пятна.

– Чёрт, что я скажу родителям? Придётся выбросить тайком, чтобы мама ничего не узнала. – Живот начало жечь. Кажется, мой мозг, наконец, нашёл правильные выводы для организма.

– Это же не их… Чёрт, это моя кровь! – Этим выводом я был ошарашен не меньше Митьки. Поднял свою футболку, увидел на животе длинный порез, откуда подтекала кровь. Похоже, тот был не глубоким, но заметным. Понял, почему Митька был так встревожен.

– Ничего не понимаю. Я следил за людьми возле кинотеатра. Там намечалась драка. Кинулся к тем парням. Один был с ножом и собирался порезать другого мужика. И вдруг – пыщь! – Я сжал и раскинул ладони, показывая движение «взрыва» – Я ничего не вижу! Вернее, увидел какие-то серые всполохи. Серую колышущуюся пелену, которая не сходила с обзора примерно минуту. Я вообще ничего не видел, кроме серого. Когда оно исчезло, взгляды людей были такими… Ну… «скользящими», как я тебе рассказывал. Вдруг это признак того, что я теряю свой «дар»? – Внезапно я вспомнил «телевизионные помехи» перед глазами, когда стоял на булыжнике возле реки, собираясь спрыгнуть вниз. «Вот оно! Оно началось в тот момент!», а в слух произнёс:

– Не знаю, может это всё из-за возраста, но что-то изменилось. И я похоже уже видел это раньше. Ну, когда я собирался прыгать в Москву-реку… а сейчас оно усилилось. Вдруг эта серая хрень означает, что наступает конец?

Митька озабоченно покачал головой.

– Пошли-ка домой! Заразу ещё занесёшь! Ты совсем, что ли ополоумел под ножи кидаться?

Я не знал, куда деться со стыда и какого-то чувства неуютности. Словно мне не было места в этом мире. Что я скажу родителям? Чёрт с ней, с футболкой, но как я скрою, этот чёртов порез? Как всё объясню?

– Мить, отцу и матери – ни слова! Ничего не было! Отвлеки внимание на себя, я проскочу в свою комнату и переоденусь.

– Да понятно, Сел. Ты в порядке?

– Да. Я не знаю. – Честно сказать, я понятия не имел, что со мной. И насколько опасным был этот порез. Я даже не мог интерпретировать свои ощущения. – Небольшое жжение и всё. Я хочу понять, что это было, Мить.

– Тебе больно?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, нет.

– Ладно. Разберёмся. Не ссы! Поверь, я постараюсь решить эту проблему. А пока давай-ка займёмся тобой. – Когда я в чём-то сильно сомневался, Митька брал на себя всю ответственность и решения. Включая режим «старшего брата», он заботился обо мне, а я млел от этого. Мне нужна была эта его забота, которая на время снимала все вопросы и сомнения с моих плеч.

Я спешно открыл дверь. Мама словно всё «просекла», встретив нас на пороге. Меня спасло лишь то, что свет в прихожей был выключен.

– Селен, хватит уже околачиваться на улице. Иди, ешь! – Заметила, что я не один – Ой, Митя, привет. Давай с нами! – Она скользнула по нам взглядом и удалилась на кухню. Оттуда позвала к столу отца. Я воспользовался моментом, сразу сиганул к себе в комнату. Схватил из шкафа первую попавшуюся майку, натянул на себя вместо той, что была запачкана кровью. Снял куртку и забросил в самый скрытый угол за комод. Митька вошёл следом за мной.

– Так, давай по-быстрому опиши мне, что конкретно случилось?

Раздался голос отца, который снова звал нас ужинать. Мы с Митькой в один голос крикнули: «Мы сейчас придём! Через минуточку!»

– Слушай, я подошёл к кинотеатру, там стояла толпа, студенты какие-то. Молодёжь. И пара мужиков постарше, один из них кинулся на второго с ножом. Это всё, что я видел. Подбежал, как всегда. И вдруг эта серая хрень перед глазами. Именно из-за неё я решил, что моей «безопасности» приходит конец. Понимаешь?

– Погоди ты паниковать! С чего ты решил, что этому пришёл конец?