Тень моей хозяйки

– Хорошо, что времена, когда маги убивали друг друга из-за острова или места в Магистрате, давно прошли, – сказала я как можно вежливее. Я хотела поддержать его, но вышло так, будто снова надерзила.

– Они не прошли, Эли, – грустно заметил он. – Магистрат и сейчас похож на паучье гнездо.

На это мне уж точно было нечего ответить, я только робко вздохнула. Советник Фоули немного помолчал, а потом будто пришёл в себя, вспомнил, что разговаривает с рабыней, а не с равной себе волшебницей.

– Я хочу, чтобы ты подавала мне завтрак. А Вера… я отправлю её в курятник. Там ей самое место.

Сказал и быстро зашагал прочь. И что мне было теперь делать? Ведь госпожа Адриана велела исполнять только её приказания. Послушаться Фоули и навлечь на себя гнев хозяйки или спросить её? Я поспешила к себе в комнатушку. На сегодня с меня было достаточно приключений. Про змея в ближайшие дни я даже не вспомнила.

Глава 8

Проснулась я ещё затемно. Тусклый рассвет едва начинал пробиваться сквозь затянувшие небо облака. Где-то далеко на ферме пробовали свои скрипучие надломленные голоса молодые петушки, в саду нежно и протяжно тикала одинокая птичка. Я села на кровати, подобрав колени к подбородку, и стала размышлять о вчерашней встрече. Утро не оказалось мудренее вечера – я так и не знала, что мне делать с распоряжением господина Фоули.

Если бы можно было до завтрака как-нибудь «случайно» встретиться с Адрианой Гилмур и спросить, что она думает о решении мужа… Вот только как это сделать? Призывательница работала в лаборатории до глубокой ночи и вставала к полудню, не тревожить же её сон из-за такого пустяка? Или всё-таки это не пустяк? Как же непривычна эта новая жизнь!

Веры на кухне не оказалось. Я немного опасалась, что она забросает меня вопросами – как, что, почему, а мне придётся отвечать, что я и сама ничего не понимаю. Разве могла я возразить хозяину?

Вместо Веры на веранде для слуг обнаружился упитанный усатый мужчина лет сорока пяти. Он был одет в свободные коричневые штаны, клетчатую рубашку и потёртый кожаный жилет. Смуглое лицо и выгоревшие на солнце рыжеватые волосы говорили о том, что большая часть его жизни проходит на улице. Я вспомнила, как женщины на кухне обсуждали вчера управляющего Вилли, и вежливо поклонилась ему.

– А-а-а, должно быть, ты и есть новенькая? – заулыбался он.

– Я Элинея, господин Вилли.

Управляющий звонко расхохотался.

– Господин, надо же, а что, мне нравится! Эй, вы, – крикнул он кухаркам, – слыхали, как надо меня называть?!

Я понятия не имела, как обращаться к распорядителю хозяйской фермы. Магистр Гедрис не держал управляющего, предпочитая все дела острова вести самостоятельно и не тратить золото на услуги посторонних людей. Тогда я ещё не представляла себе размеров других островов, таких как Асфа. Фелла казалась мне большой и густонаселённой в сравнении с соседскими владениями.

– Можешь звать меня просто Вилли, поняла? – Он весело указал мне на стул, предварительно убрав с него потрёпанный хлыст.

Я внутренне поёжилась и стала украдкой рассматривать новое для меня лицо. Нет, этот толстяк вряд ли использует хлыст для наказания непослушных рабов. Судя по тому, что я успела узнать о нём, он куда больше интересуется хозяйскими лошадьми и доярками с фермы, чем воспитанием новеньких рабынь в поместье Фоули.

– Ты приглянулась господину Мартейну, – сказал Вилли, когда я поставила на стол тарелку со своим завтраком и налила в кружку холодного молока. – Смотри, не разочаруй его! Прислуживать в доме особая привилегия, многие мечтают об этом!

– А Вера?.. – осторожно спросила я. Управляющий махнул рукой и выудил из кармана глиняную трубку и жестяную табакерку.

– Этой болтушке самое место в курятнике, пусть там и кудахчет! – и снова рассмеялся.

У меня немного отлегло от сердца. Я подумала, может, глуповатая и простоватая Вера не станет держать на меня зла за то, что я заняла её место в доме хозяев. Должна же она понимать, что я не просила этого назначения!

Когда настало время накрывать стол для советника Фоули, я вновь разволновалась.

К счастью, он пришёл завтракать не один. Когда я принесла в столовую серебряный поднос со свежими фруктами, ломтиками сыра нескольких сортов, тонко нарезанным копчёным мясом и благоухающими плюшками, вокруг стола уже сидели советник, его заспанная супруга и Рид, секретарь госпожи Адрианы. Рид привёз с собой ворох свежих листовок и газет из Магистрата.

– Доброе утро, Эли, – сказала мне хозяйка, и все посмотрели на меня.

Как же я была смущена! Поспешно расставив чашки и тарелки, я обнаружила, что забыла принести сахарницу, и удалилась на кухню. Там я немного отдышалась, но проклятущая сахарница тут же решила мне отомстить: в момент, когда я снимала её с подноса, стеклянная крышечка соскочила и покатилась по скатерти. Я дёрнулась поймать её, но Мартейн Фоули опередил меня, и вышло так, что я схватила его за пальцы.

– Простите, господин, – пробормотала я. – Положить вам сахару?

Советник изящным жестом водрузил крышечку на сахарницу и пристально посмотрел на меня своими пронзительными глазами.

– Нет, Эли. Я не люблю сладкое.

Какое счастье, что Адриана и Рид были заняты в это время чтением новостей, а потому не обратили внимания на этот маленький инцидент.

Итак, я «приглянулась» хозяину. Слова управляющего запали мне в душу, я никак не могла прекратить думать об этом. Что бы это значило? Хорошо, допустим, госпожа Адриана вовсе не против того, чтобы я прислуживала в столовой и убирала комнаты в доме. Но что мне делать, если назавтра советник Фоули прикажет мне помогать ему переодеваться или мыться? И чего ещё он может возжелать, пока жена занята научной работой?..

«Приглянулась». Уж лучше бы я пошла помощницей к птичнице на ферму, чем гадать, что означают эти внимательные взгляды хозяина. Неизвестно, что у него на уме! Может быть, он всё ещё раздумывает над тем, как от меня избавиться, а в дом определил для того, чтобы я постоянно находилась на виду. Чтобы не сбежала вместе с ошейником, который стоит десятки тысяч золотых.

– Не любит он сладкое! – Я сердито взбила подушки на кровати советника Фоули. – Заметно!

Никаких следов пребывания госпожи Адрианы или какой-либо другой женщины в спальне Мартейна не было. А ведь даже магистр Гедрис, несмотря на суровость и сдержанность, спал со своей супругой в одной кровати. Да что говорить! Когда между господами всё хорошо, то и к слугам, и к рабам они относятся куда добрее и мягче, не придираются лишний раз. А у этих что за странные отношения?

Я расправила случайные складочки на покрывале и задумалась о хозяйке. На мой взгляд, у неё было абсолютно всё, чтобы чувствовать себя счастливой: молодой и красивый муж, огромный остров, целые горы золота – но всё это словно не имело никакого значения. Адриане Гилмур больше нравилось закрываться в своём тёмном флигеле и общаться с тенями из сумрака, чем ездить по роскошным приёмам и балам, какие устраивала знать.

А платья! У хозяйки было два шкафа великолепных платьев, юбок и тончайших шёлковых кофточек, но дома она облачалась в скромную рабочую мантию призывательницы и не выпускала из рук книги или свитки с мудрёными формулами.

– Все беды в жизни от лишнего ума, – сказала мне Вера, когда мы развешивали бельё на заднем дворе. – Мало им забот с поместьем и островом, так нет, они же ещё читают и читают что-то! Вот давеча Архимагистр гневное письмо прислал. Господин Фоули как прочитал его, так весь вечер был сам не свой. А вот не стал бы читать, так не из-за чего было бы и волноваться! Я говорю, вредное это дело – чтение!

У Веры всё было предельно просто, я диву давалась, как легко она находит объяснения для самых сложных явлений и происшествий.

– А из-за чего Архимагистр гневается? – спросила я без особой надежды на ответ.

– Ясно из-за чего! Наш советник новые законы для рабов придумал, а совет Магистрата принимать их не хочет, им старые порядки больше нравятся. И правильно, я считаю. Нечего выдумывать.

Мощными руками Вера выкрутила покрывало и перебросила через верёвку. Во всём, что она говорила, она была совершенно уверена.

– Выдумки эти ихние знаешь, как называются? Хвантазии! Чего смеёшься? Истинно говорю, прям такое слово Архимагистр и употребил в письме. Хвантазии Фоули!

Я вспомнила, как мой прежний хозяин охарактеризовал одного из своих родственников. «Ни ума, ни фантазии». Похоже, Вера считала такое сочетание идеальным для счастливой жизни.

– Вера, а какие новые порядки, ты не знаешь случайно? – осторожно поинтересовалась я.

– Как же не знать-то? Очень даже знаю. – Рабыня выплеснула воду в траву. – Господин Мартейн выступает, чтобы магов нельзя было в неволе держать. Таких вот, как ты. Ошейники и браслеты, говорит, вредят вашему дару. А это против воли богов и вообще против природы. Нарушается что-то там у них в природе, вот так-то.

Я с интересом поглотила новую информацию. Значит, вот почему Мартейн Фоули рассердился, когда Адриана купила меня! Он пытается продвинуть в Магистрат новые идеи, а само моё присутствие в доме Фоули может повредить всем его стараниям.

Впрочем, Вере быстро надоело обсуждать столь серьёзные вопросы. Когда мы закончили работу и уселись на ступеньках веранды под кустом, чтобы выпить чаю, Вера пододвинулась поближе и подмигнула мне:

– Ну, рассказывай, чего нового услышала в доме? От меня теперь толку мало, в курятнике-то одни перья да говно, никаких новостей! Студента-то, Рида, не вышвырнул ещё господин?

– За что же его вышвыривать? Он вроде прилично себя ведёт, – удивилась я.

– Даже слишком. Но все слуги знают, как наша Адриана ему нравится. Он бы ей, может, песни пел под балконом, если бы она не была женой советника!

Мне было неловко обсуждать личную жизнь хозяйки, но сдерживаться было ещё труднее. Любопытство жгло меня огнём.