Воины Игры 6. Угзи короля

Угзи потянул из рукава повязку и завязал себе глаза. Он не слышал биения сердца или пульса. Но почувствовал вибрацию. Крылья нихмира?! Волны движения стремились в его сторону. Они были столь тихи, что мастер засомневался, действительно ли убийца пробрался в зал. Но он уже здесь. Пять метров. Четыре…

Угзи едва увернулся от бесшумного холода шести пайкчхиков. Чёрные стальные змеи взорвали стену за его спиной. У лица едва слышно свистнула перфорированная сабля. Мастер снова застыл, повиснув на потолке. По спине бежал ледяной пот ужаса. Он никогда не сталкивался с подобным противником. Надо взять себя в руки. Убийца чувствует запах его страха. Угзи вошёл в ускорение, словив холодную волну давления, летящего в него лезвия сабли, и изогнулся, уходя от стремительного удара. Его хвост зацепил булавой нечто твёрдое. Следуя этой твёрдости, угзи рванулся вперёд, выпустив свои отравленные когти. Перед руками молниеносно что-то ушло в сторону, и бок пронзила острая боль.

Сапфир поймал его и поднял на пайкчхиках. Мастер, вися в воздухе на конце наверший боевых кос, сорвал повязку и уставился на него, едва сдерживая стон боли. Его кровь лилась на пол. Сапфир тоже снял маску.

Угзи не ошибся. Слепой нихмир. Он слышал о легендарном убийце из ордена “Зверя”, но то, что он столь юн и слеп, его привело в неописуемый ужас. Слепой мальчишка поймал на свой пайкчхик опытного мастера! Сорваться с пайкчхика не удастся. Этот убийца не отпустит его. Мастер подал знак поражения и просьбы ритуала. Если это действительно угзи, он выполнит его последнее желание.

Сапфир опустил его на пол, дав возможность прочесть песню Воли угзи.

– Я запомнил твоё сердце, угзи.

Перфорированная сабля с тонким свистом взлетела и опустилась вниз.

Нихмир высвободил пайкчхики из тела и обыскал его. Найдя шкатулку с заданием, он быстро обошёл пустой дом, в поисках душа. Нужно было смыть кровь, высушить одежду и привести в порядок косы. Мастер незначительно ранил его, зацепив по виску колючей булавой. Шип продрал кожу. По шее текла тонкая струйка крови.

Отыскав в доме письменные принадлежности, написал письмо и вызвал машину.

Через час Сапфир быстро и незаметно покинул гостиничный дом, убрав все следы схватки и проветрив комнаты от запаха мирринги. Проследил взглядом входящих в дом двоих в тёмных одеждах и вернулся к Радану.

– Уходим.

Радан беспокойно осмотрел его лицо.

– Ты ранен. “Голова” мастера Вуорры у тебя?

– Царапина. “Голову” взял. Надо уходить. Нироскиры идут. А нас ждут на балу.

Сапфир широко улыбнулся. Внезапно осознал, что убивает зачастую тех, кто лично ему не причинил никакого вреда.

– Спасибо за досье на мастера, – Сапфир благодарно потерпал своего семейственника по плечу.

Бал его не впечатлил, но впечатлила девушка. Её он увидел в зале среди гостей и расстаял от нежности, разглядывая розовое платье в пол и стройную фигурку. Густые волосы красавицы были уложены в высокую причёску, что открывала вид на нежную шею.

Как и обещал, Риххас подошёл к Жене в гигантском зале, галантно предложив локоть. Но схватив нихмира за руку, девушка вывела его в темнеющий парк дворца, подальше от глаз гостей и хозяина дома.

– Я так рада! – Жене обняла его.

Это объятие показалось Сапфиру бесстыдным – девушка, не встретившая своего истинного, не может вести себя так. Или она надеется, что это он её половина? Сапфир растерянно отстранился.

– Жене, ты ведь не думаешь, что я могу быть твоим наречённым?

– А почему бы и нет? – девушка рассмеялась. – Даже если ты не мой, это не имеет значения.

– Почему? – Сапфир почувствовал жжение в центре живота. Это чувство всегда появлялось, когда он волновался.

– Потому что ты нравишься мне, Риххас, – Жене кокетливо обхватила его голову мягкми и тёплыми руками, и прильнула к красивым губам нихмира.

Он хотел сказать, что его неон не вспыхнул. Не вспыхнул и её неон. Они однозначно не пара. Но от испуга и неожиданности, колени Сапфира едва не подкосились. Что она делает?!!! Она заведомо предаёт ещё не встреченного наречённого, целуя другого! Неон девушки действительно не вспыхнул, но она не останавливала свой долгий поцелуй.

Сапфир был в ужасе от проносящихся в голове мыслей, но руки бесконтрольно сомкнулись на тонкой талии. Вкус губ Жене вызвал в нём незнакомое волнение, от которого он едва не терял сознание. Запретный поцелуй без неона обжёг сферу странным голодом, преступным и желанным, которому не хотелось сопротивляться, а юношу охватил бесконтрольная жажда обладания, которой он не пожелал противиться.

Жене ощутила, что юный хуннубиец теряет над собой контроль и стала отчаянно отталкивать его. Она не ожидала, что хрупкий на вид нихмир, окажется столь сильным и настойчивым. Его тело и крепкие руки превратились в сталь, лишая её возможности вырваться. Одна горячая ладонь прижала спину между лопатками, полностью обездвижив её, вторая скользила по телу, едва касаясь кончиками пальцев. Ещё никому из мужчин не удавалось лишить её способности двигаться – девушка много тренировалась и обучалась в кадетском корпусе горцев. Она была в первых рядах самых сильных кадетов училища и могла уложить на лопатки даже старшекурсников. Увидев тень его смыкающихся крыльев над своей головой, Жене в панике включила браслет “хамелеона” и резанула бок юноши сформировавшимся клинком. Другого способа остановить его не было.

Боль отрезвила его. Сапфир резко разжал руки и отступил, ощупывая небольшую и не глубокую рану. Его накрыла волна ненависти и желания вцепиться острыми зубами в горло девушке, позволившей к себе прикоснуться, а потом нанесшей вероломный удар под ребро. Она будет плохой женой своему наречённому. Она испорчена.

Сапфир сглотнул яд и отвернулся. Её поведение – неплохой способ манипуляции, чтобы что-то получить от влюблённого идиота, вроде него.

– Прости, Жене, я не хотел тебя обидеть, – Сапфир вдавил в себя ненависть, буквально проглотил её, чтобы проверить свои подозрения. Кажется, она скрытый смерд. Если так, то она не заразна, но и её истинный будет таким же, как она – подлым и коварным.

– Я не в обиде на тебя, Риххас. Просто, ты торопишь события. Мы можем встретиться завтра…

– Может, сегодня? Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, Жене? Завтра я возвращаюсь домой. И не скоро тебя увижу. Возможно, только через несколько лет.

Жене отвела глаза, будто стесняясь, и прошептала:

– Я всегда мечтала о леолитике. У моего отца не хватает на неё денег для меня.

Сапфир едва удержался от смеха. Она готова отдать себя за леолитику другому мужчине, так и не дождавшись своего наречённого! Жаль, что ему и Радану этой ночью предстоит покинуть Риддор. Он бы непременно воспользовался её предложением. У него есть леолитика в достаточном количестве. Её хватит не на одну ночь с Жене.

– Сколько? – голос хуннубийца дрогнул.

Жене решила, что он про себя считает, хватит ли ему на ночь с ней. Но Сапфир едва сдерживался от смеха, полного презрения и ненависти.

– Тридцать.

– Я дам шестьдесят. Но приду сегодня.

Глаза Жене едва не вылезли из орбит. Она и так завысила цену, заметив очень дорогие камни на его маске. Кажется, это соприанские бриллианты.

– Я согласен, – в подтверждении своих слов, Сапфир извлёк из кармана хуннубийского халата пластину дорогого металла и покрутил перед вспыхнувшими алчным блеском глазами девушки. – Я отдам её тебе. До встречи, Жене.

Сапфир склонился и, ухватив её за затылок, жадно поцеловал в губы, едва сдерживая желание выпустить свой яд. Даже настоящие смерды не продавали себя!

Темпераментный хуннубиец ушёл. Жене смотрела вслед тёмному крылатому силуэту и улыбалась. Она вытянет из него всю леолитику и разбогатеет. Вот только его последний поцелуй показался слишком жёстким и властным. Это был поцелуй не невинного юноши, а хозяина и господина, привыкшего к повиновению. Но он не первый, кого Жене опустит на колени. Он будет скулить у её ног, выпрашивая милость прикосновения к краю её платья.

Оба угзи быстро взвились по стенам на крыши и бросились к воротам города. К закату они должны продолжить путь, чтобы успеть выполнить заказ.

Всю дорогу до следующего пункта остановки Сапфир не мог уснуть, взяв управление обоих гравимодулей на себя. Радан спал. Юноша думал о встрече с Жене. Она пробудила в нём новые, незнакомые чувства, от которых было не комфортно и очень плохо. Эти чувства горели и мешали думать. Они разрушали сферу, обжигая его суть и разум. Сапфир направил всё внимание своего видения внутрь себя. Его суть полыхала алым огнём голода и ненависти. Он долго изучал свои ощущения. Только к утру он понял, что может гасить это, равномерно распределяя пламя голода по всему “яблоку” сути. Ненависть же можно оставить на потом. Она позже пригодится. Сил прибавилось, и прошла внезапно усталость. Эта девушка не его истинная, хоть и не светится пока. Она предназначена другому войори. Как ни был бы силён этот голод, он не может позволить себе даже мыслей о ней. Пока не может. Голова снова стала холодной и рациональной. Он больше не позволит этому голоду контролировать себя. Он найдёт Жене тогда, когда она встретит своего истинного, чтобы взять то, что она обещала дать ему. За полоску леолитики.

А сегодня она будет ждать его. Пусть ждёт. Он занят.

Их модули приземлились ещё затемно в лесу небольшого острова Симмо.

– Поднимайся, Радан. Мы прибыли.

Юноши снова переоделись и, закинув на плечи ранцы, тронулись к городу. В этот раз они сняли гостиничный дом, где Сапфир повалился сразу в гнездо и заснул. Выспавшийся в модуле Радан, оставил его, чтобы изучить столицу и проверить на наличие других наемников. В небольшом городке он обнаружил пятерых. Все клановцы, направляющиеся к Риддору и живущей там жертве. Угзи выследил их и вернулся к обеду, пряча в потайных карманах окровавленные серпы, не подозревая, что за ним тоже началась охота. Боец ордена заметил его и решил, что наёмник один.

Радан раскинулся рядом со спящим нихмиром в просторном гнезде и запрокинул голову, по привычке вслушиваясь в окружающую среду. Он прихватил с собой еду и уминал сочный кусок мяса. На мгновение он перестал жевать. Что-то двинулось в коридоре. Осторожно протянув руку, угзи коснулся плеча нихмира. Тот, не шевельнувшись, открыл белые глаза и подал знак спрятаться. Крылья беззвучно сомкнулись. Радан скользнул в открытое окно и исчез. Вися на стене, кот тревожно вслушивался в звуки, доносящиеся из комнаты. Один оглушительный хлопок и удар тела.