Мевервильский оборотень

Все направили коней в ту сторону, откуда раздался голос, пытаясь прийти на помощь бесстрашной юной воительнице. И в это время туманный сумрак болота прорезал жуткий вой, который, казалось, шел со всех сторон, отовсюду откликаясь эхом.

Все кони шарахнулись в разные стороны, не слушаясь ни повода, ни удил, и многие, попав на топкие места, начали проваливаться в трясину. Болото наполнилось их испуганным ржанием, беспорядочными всплесками, криками и хлюпаньем грязи.

Когда утренние лучи разогнали туман, клубившийся над болотом, отряд преследователей представлял собой безрадостную картину. Почти все лошади утонули, причем некоторые вместе с седоками. Те же ратники, которым удалось уцелеть, были вымазаны в болотной грязи и промокли до нитки. Епископ, брат Алоимус и Дерик, лошади которых шли последними, почти не пострадали, но, стараясь помочь воинам выбраться из трясины, тоже порядком намокли и выпачкались.

С первыми лучами солнца к отряду вернулась и Каролина. Разгоряченная погоней, в забрызганном болотной грязью платье она вышла на поляну, ведя за узду коня, и тут же с яростью набросилась на епископа:

– Почему Вы не пошли за мной и не окружили эту тварь? Он ушел! Он вновь ушел от меня! Это немыслимо! Я ведь почти достала его!

– Лошадей напугал его вой… мы не смогли последовать за Вами, дочь моя, – епископ поднялся ей навстречу.

– Вы напугались всего лишь воя? Почему Вы не пели псалмы? Да какие вы слуги Господа? Вы или трусы или того хуже пособники Сатаны! Я обязательно напишу обо всем кардиналу. Вы вместо того, чтобы вдохновлять и силой Господней поддерживать, оправдываете трусость воинов, которые вновь позволили уйти дьявольскому отродью. Их надо всех вздернуть за трусость, чтоб остальным неповадно было так вести себя! Не умеют управлять лошадьми, надо было идти пешком, но обложить темную тварь и не дать ей уйти! Вы должны были заставить их следовать за мной и силой слова Божия направить на свершение Богоугодного дела уничтожения нечисти! Почему Вы не сделали этого? Вы заинтересованы в том, чтобы темная тварь и дальше хозяйничала в здешних лесах? Вы покровительствуете ему? – глядя ему прямо в глаза, возбужденно выдохнула Каролина.

– Дочь моя, что Вы такое говорите? Как Вы можете думать такое? Это граничит с богохульством – обвинять преданных служителей Господа в подобном! – лицо епископа побелело от гнева.

– Посмотрим, что подумает кардинал, когда узнает об этом! – зло бросила ему в ответ та и, вскочив в седло, повернулась к Дерику, тихо сидящему неподалеку: – На коня и за мной!

После чего развернулась и пустила коня галопом.

Дерик тут же метнулся к своему коню и, быстро сев на него, поскакал следом, стараясь не потерять свою госпожу из вида.

Епископ обернулся к прислужнику и на латыни, чтобы ничего не поняли сидящие неподалеку ратники, спросил:

– Ну и что думаешь по этому поводу, брат Алоимус?

– Ваше преосвященство, с дочерью герцога сейчас лучше не враждовать. Ее сложно на данный момент обвинить хоть в чем-то… больно большой переполох она устроила, организовав эту погоню за оборотнем… – так же на латыни ответил тот. – Я съезжу к ней сегодня и поговорю… хочет, чтоб выживших казнили – лучше казнить… и действительно обвинить в трусости и в пособничестве дьяволу… а ей пообещать, что начнем готовить новый отряд… Нам не с руки допустить, чтобы она и впрямь писала кардиналу. Он с удовольствием воспользуется поводом, чтобы заменить Вас одним из своих ставленников… Эта глупышка не понимает, что будет лишь пешкой в чужой игре и новый епископ не оборотня, на которого она столь взъелась, постарается уничтожить, а карманы свои за счет казны ее отца набить…

– Кстати, как думаешь, с чего она погоню эту в ночи устроить решила?

– Вы сами виноваты в том… Девчонка глупа и неискушенна… наслушалась она Ваших проповедей о борьбе с нечистью и решила стать той, которую осенила благодать Господа… Его карающей дланью… фанатичка чертова… от таких всегда сплошные проблемы…

– А никак ее в ереси не обвинить?

– В какой? Что оборотня прикончить пытается? Хотя со временем, может, и подловим ее на чем… безгрешен лишь Господь, как известно… хотя и его обвинить сумели в деяниях, смертью караемых…

– Ты это… не заговаривайся… нашел, кого с Господом ровнять… девчонку дерзостную да дурную.

– Молчу, молчу, Ваше преосвященство… я лишь в том смысле, что со временем подловить ее удастся обязательно, лишь срок не торопите…

– Только ты уж повод основательный найди… кардиналу не с руки разрешение на ее казнь подписывать без особого повода… толку с того никакого – владения не ее еще и церкви не перейдут… а коли вместе с отцом их обвинить, король вмешаться может, не поверив обвинениям…

– Может ее кузен нам, что интересное про нее расскажет… я говорил с ним, очень внушаемый субъект и может быть нам крайне полезным.

– Что ж это радует. Давай, брат Алоимус, дерзай во славу Божию. А я не забуду твоего усердия.

– Я буду стараться… только ее в любом случае пока на свою сторону привлечь надо… И раз хочет она быть избранницей Божьей, думаю, стоит ей сказать, что церковь на ее стороне, и мы поддержим ее во всем… Глядишь, эта фанатичка и чем полезной сможет оказаться… И наоборот Вашу власть в епископстве укрепит.

– Возможно… возможно… попробовать надо, постарайся в доверие к ней влезть и расположить ее к себе… ты умеешь, и не мне тебя учить тому, брат Алоимус, – епископ с усмешкой посмотрел на него, – но все равно постарайся побольше про нее узнать… Таких фанатичек, которым так Господь благоволит, в любом случае лучше под жестким контролем держать. Ведь одна на оборотня полезть не побоялась, и он не смог ей ничего сделать… не иначе как хранит ее провидение…

– Вера она воистину чудеса творит… – согласно поддакнул тот и добавил: – Понял я все, Ваше преосвященство, и постараюсь все наилучшим образом устроить.

В полдень того же дня брат Алоимус уже въезжал во двор замка герцога. Подбежавшие слуги помогли ему спешиться и провели в гостиную, заверив, что герцогу немедленно доложат о его визите. Монах решил для начала поговорить с отцом юной герцогини и заручиться его поддержкой.

Герцог действительно не заставил себя долго ждать, и его шаги раздались совсем скоро, глухим эхом разносясь под сводами старинного замка.

Хозяин замка хоть и был в летах, но держался прямо, и его уверенная поступь свидетельствовала, что ее обладатель полон сил и энергии.

– Приветствую Вас, брат Алоимус, – вошедший герцог едва заметно склонил свою убеленную сединой голову.

– Здравствуйте в веках, Ваша светлость, – шагнул тот ему на встречу. – Да продлит Господь Ваши дни, чтоб Вы могли и дальше твердой рукой окормлять свои владения и поддерживать закон и порядок во славу Божию.

– Вы по делу или просто почтили своим визитом?

– По делу Ваша светлость, по делу… – монах прижал руки к груди, – привели меня к Вам радение и беспокойство за Вашу единственную дочь и наследницу, миледи Каролину, да будет благосклонен к ней Отец наш небесный и дарует ей здоровья на долгие годы.

– А что с Каролиной?

– Слава Богу, пока ничего, Ваша светлость. Господь по благости своей хранил ее сегодня… но то, что выжила она и здорова осталась, иначе как чудом и назвать нельзя.

– Вы об этой ее охоте на оборотня?

– Вы знаете о ней?

– Она рассказала с утра…

– И как Вы к этому отнеслись? Вы понимаете, что она поступила крайне неосмотрительно?

– Моя дочь упряма и отважна… Господь любит таких… Я сам таким был, поэтому знаю: ее не остановить, иначе моя дочь не была бы моей, – герцог усмехнулся, – Господь, конечно, несколько опрометчиво вложил такую душу, что у нее, в женское тело… Но на все воля Его святая… И то, что наследников мужского пола я не дождался, лишь подтверждает, что все лучшее от меня он передал ей, и таков и был Его замысел… И с каждым годом я все больше убеждаюсь: она достойная наследница.

– Вы понимаете, что подобная неосторожность и неподготовленность, какую Ваша дочь явила сегодня ночью, может стоить ей жизни? Вы готовы остаться без наследницы?

– Ну не надо меня пытаться застращать, брат Алоимус. Я вообще-то не из пугливых. И вообще считаю, что смерть почетнее трусости, и я верю, что коль Господь даровал мне такую наследницу, то не попустит ее гибели. Волков бояться – в лес не ходить. И я не намерен поощрять в моей дочери трусость, которой, слава Богу, нет.

– Я не про трусость говорю… О ней вообще речи нет. Вообще-то Ваша дочь ввязалась в дело явно не женское. И волк, которого она пытается уничтожить, совсем и не волк, а более опасное создание. И хоть бояться тоже не следует, но опасаться необходимо… Именно поэтому надобна хорошая подготовка перед подобными вылазками. Ратники были неподготовлены, потому и струсили. А в результате этого, несмотря на все наши попытки с Его преосвященством помочь Вашей дочери, нам это сделать не удалось… Ратники, которых обуял ужас, не дали нам сделать ничего, затруднив все наши действия… И хранила миледи Каролину лишь Божья милость. А если бы мы заранее продумали и обговорили с миледи всю операцию, подготовили ратников, то ничего подобного не случилось бы… И она не оказалась бы краю гибели, один на один со зверем…

– Возможно… только что о том сейчас говорить? Дочь моя, слава Господу жива. И я никак не пойму что Вы хотите от меня?

– Чтобы Вы объяснили ей, что необходимо заранее готовить такие вылазки. Мы ей во всем поможем с Его преосвященством, так как крайне заинтересованы в уничтожении нечисти, но бросаться очертя голову в схватку, по меньшей мере, неразумно. Вы, как опытный воин, выигравший несметное количество сражений, должны это знать как никто другой.

– Да, я много побеждал, – польщено улыбнулся герцог, – правда, дела все больше прошлые…

– Слава прошлой не бывает. О Ваших подвигах легенды слагают и сейчас…

– Ну полноте… – герцог улыбнулся, – Мои дела давно уж в прошлом, сейчас время дочери настало. И я рад, что она точно не посрамит чести нашего рода.

– Ее дело в первую очередь наследником Вас порадовать, а не за зверем по лесам гоняться. К тому ж зверь и не особо досаждает Вашим владениям… Нечисть она, конечно, и есть нечисть, и ее уничтожение Богоугодное дело… но вот честно признайтесь, Ваша светлость, много вреда от оборотня в Ваших владениях?

– Да я про то и не слыхал вовсе…