Игры ангелов. Книга 2. Отверженные

– Виноват, госпожа полковник! Просто хотел закрепить, преподанный мне урок, но раз Вы возражаете, то подобное больше не повторится! – тут же вытянулся по стойке смирно он.

– Мне плевать, что ты хотел… и просто или сложно… и вообще пооправдывайся мне тут… – раздраженно скривилась она.

– Виноват! Не повторится более!

– Вот так лучше. Ладно, вольно… выдохни… на будущее лишь учти: терпеть не могу ругательств… Правда, попытки убийства соратников без моего на то согласия, не терплю в ещё большей степени… Надеюсь, ты и то и другое уяснил и нарываться по обоим пунктам больше не станешь…

– Предельно ясно понял. Больше ничего подобного не повторится.

– Это не может не радовать… Ладно, пошли, – Элька направилась к выходу, и сержант последовал за ней.

***

Через неделю сержант сумел завоевать её доверие, и она стала не только отпускать его одного, выполнить то или иное её приказание, а и надолго оставляла на него Леру. Он демонстрировал безукоризненную дисциплину, вышколенность и готовность моментально выполнить любой приказ.

При этом её не отпускало ощущение, что подчиняется ей сержант не из-за страха… В процессе ещё их первого разговора что-то произошло, что во-первых повысило потенциал сержанта очень резким скачком, а во-вторых, он кардинально поменял своё отношение к ней.

Что произошло и как вообще такое оказалось возможно, Элька разобраться никак не могла, и это её сильно интриговало. Причем настолько, что она даже общение с Домеником сократила до минимума, почти всё время или предаваясь размышлениям и медитации в одиночестве в своём кабинете или контролируя сержанта.

***

В конце второй недели Доменик сам пришел к ней.

– Можно? – чуть приподняв полог, осторожно осведомился он.

– Заходи. Что-то хотел? – Элька поднялась из-за стола.

Сержант, обитавший теперь в дальнем углу её кабинета и сидевший до этого на своей шинели, разложенной на полу, молниеносно вскочил и вытянулся по стойке смирно.

– Бездельничает? – входя и, окидывая его неодобрительным взглядом, вместо ответа на её вопрос, раздраженно спросил Доменик.

– Охраняет, – тут же иронично парировала Элька.

– Тебе стала необходима охрана? Что-то произошло, чего я не знаю?

– Давай не будем устраивать разборки при нём. Ладно?

– Тогда, может позволишь, его отослать?

– Не возражаю, – кивнула она.

– Вышел! – отрывисто приказал Доменик.

– Слушаюсь, господин комендант! – прищелкнув каблуками, сержант поспешно вышел, но как почувствовала Элька, далеко уходить не стал.

Вначале она хотела возмутиться и отослать его куда-нибудь подальше, а потом решила, что не станет ничего скрывать. Вдруг какая-нибудь проявленная им реакция даст ей ключ к так интригующей её загадке неожиданного скачка его потенциала.

– Так что случилось? – Доменик шагнул к ней и порывисто обнял. – Неужели ты меня разлюбила?

– В привычном для тебя понимании этого слова, я по определению любить не способна, так что твой вопрос некорректен.

– Хорошо, я сформулирую по-другому. У тебя изменилось отношение ко мне?

– Нет.

– Тогда почему последние две недели ты проводишь всё свободное время с ним?

– Доменик, ты никак ревнуешь меня?

– Да!

– Тебя успокоит моё обещание, что никаких сексуальных контактов у меня с ним не было и ни с кем кроме тебя не будет?

– Да.

– Тогда ты сейчас его получишь, но в обмен пообещаешь не ревновать вообще ни к кому и ни при каких обстоятельствах.

– Даже если застану тебя в чьих-то объятьях?

– Именно! Потому что, учитывая моё обещание, эти объятья не будут иметь для меня никакого сексуального подтекста, и уж тем более продолжения – раз, и будут обусловлены какой-либо значимой причиной – два, и если ты, при всём при этом, только посмеешь в этом усомниться и дашь мне это почувствовать, я сделаю вывод, что моему обещанию ты не поверил, после чего, посчитав себя свободной от всех обязательств, моментально реализую твои опасения в реальности… – она высвободилась из его объятий и, уперев ладонь в его грудь, чуть отодвинула его от себя.

– Эль, это жестоко…

– Что? Запретить ревновать, взамен пообещав вечную верность?

– Да! Поскольку даже с твоим дружеским расположением к кому-то кроме меня мне трудно смириться.

– Однако придется, если не хочешь заиметь рога… вроде так это у вас называется, да?

– Да, называется именно так, только это очень жестоко с твоей стороны ставить мне такие ультиматумы…

– Тебя насильно никто не заставляет терпеть мою жестокость, не хочешь терпеть, не терпи. Только скажи, и я уйду отсюда в любой момент…

– Эль, ты с ума сошла, как ты можешь мне предлагать такое? Я буду терпеть всё, даже ветвистые рога, лишь не говори, что можешь уйти от меня. Слышишь? Пообещай, что не уйдешь от меня! Я не смогу тебя отпустить, – Доменик вновь постарался притянуть её к себе и обнять.

– Смотря куда, например, в могилу ты не сможешь меня не отпустить… – она вновь вывернулась из его объятий.

– С твоим потенциалом, я надеюсь, ты проживешь тут дольше меня.

– Всё, – она раздраженно скривилась, – давай больше не будем о смерти…

– Ты первая завела разговор о могилах.

– А теперь первая хочу прекратить его.

– Хорошо, как скажешь…

– Итак, ты хочешь иметь гарантию моей верности в обмен на полное отсутствие ревности в твоей душе?