Игры ангелов. Книга 2. Отверженные

Жизнь вновь потекла размеренным порядком. Дичи в горах было много, высылаемые группы всегда возвращались с богатой добычей, плоды тоже оказались пригодны для употребления в пищу. Кое-какие растения Элька приказала вырыть в долине и посадить на каменистых террасах, куда до этого была принесена плодородная земля. Её усилиями они быстро прижились и стали плодоносить.

Одним словом, всё шло великолепно до тех пор пока вбежавший в Элькин кабинет сержант на одном дыхании не выпалил:

– Госпожа полковник, возвращающаяся группа привела чужака. Я задержал подъём.

– Молодец, – она стремительно поднялась, – пойдём, разберёмся …

Подойдя к отвесному склону, где крепились тросы, в сгущающихся сумерках вечера она увидела поднятых примерно на половину двух солдат, ещё четыре фигуры находились внизу.

– Уходило ведь пятеро бойцов? – хмуро осведомилась она, пристально всматриваясь в маленькие фигурки далеко внизу. Одна из них явно отличалась и цветом одежды и тем что сидела как-то нелепо обхватив руками колени.

– Да! Так что один не наш по любому… Я знаю Ваш приказ о чужаках, поэтому решил не дать подняться никому.

– Правильно, – она повернулась к двум солдатам, дежурившим у тросов. – Опускайте лебедки.

Те моментально начали крутить ручки лебедок, медленно спуская тросы вниз.

Элька ждала, когда опущенные вниз бойцы отцепят карабины и освободят тросы, но они не торопились это сделать. Стояли в недоумении, подняв вверх головы, и неизвестно чего ждали.

Кричать было бесполезно, слишком большое расстояние, крепить дополнительные крючья и тросы, чтобы спуститься, Эльке не хотелось.

– Они явно испытывают моё терпение… – её губы раздраженно дрогнули.

– Госпожа полковник, неужели Вы ждете, что они добровольно освободят тросы, лишив себя возможности вернуться? На мой взгляд, они вряд ли на такое пойдут, особенно учитывая, что с ними капитан Родберг. Он будет ждать, чтобы его подняли и с ним поговорили… Ему в голову не приходит, что снять их всех из снайперской винтовки дело пары минут…

– Ему должно прийти в голову, что раз их не подняли сразу, то и не поднимут, а если они освободят тросы добровольно, то возможно к ним кто-то спустится, чтобы объяснить, что им необходимо делать дальше.

– Только не он… я уже говорил, что мозгов у него как у канарейки…

– Похоже ты был прав… Вот ведь проклятье… – обуздывая накатившее чувство гнева, она глубоко вздохнула, а потом решительно шагнула вниз с обрыва.

За спиной послышался испуганный вскрик сержанта, перешедший в восхищенное "ну ничего себе", когда она расправила крылья.

Медленно спустившись прямо перед потрясенно глядящими на неё солдатами, она хмуро осведомилась:

– Почему приказ нарушаем?

Капитан, стоящий с пристегнутым тросом, не сводя с неё изумленного взора, нервно сглотнул и хрипло выдохнул, кивнув в сторону ещё больше сжавшейся при её появлении фигурки:

– Это мальчишка совсем… он не болен… только истощён очень и язвы от радиации, он погибнет, если мы его бросим.

– Язвы от радиации это оказывается не признак болезни… прекрасно… – её брови угрожающе сошлись на переносице. – Раз ты так уверен в этом, то сорок дней поживешь с ним и всей своей командой в изоляции, и если выживете после этого, я подумаю о возможности вашего возвращения на базу. Палатку и кое-какой провиант вам сейчас спустят, а на большее не рассчитывайте. И чтобы к подъемнику в течении сорока дней даже на километр не приближались! Нарушите приказ, вас перестреляют, как крыс. На этом всё, отстегивайте карабины и ждите, когда спустят груз для вас.

– Но, госпожа полковник, – несмело начал капитан, но Элька не стала дослушивать и рявкнула с такой злостью: "Всё! Отстегнуть карабины и шаг назад!", что он и ещё один молодой солдат, пристегнутый к другому тросу тут же выполнили команду и замерли вытянувшись по стойке смирно.

– Вот так лучше, – хмуро проронила Элька и взмахнув пару раз крыльями поднялась на вершину, где стоял теперь уже не только сержант и двое часовых, охраняющих подъемник, а почти весь личный состав во главе с комендантом.

Убрав крылья, она хмуро оглядела чуть отступившую назад при её подлете толпу и повернулась к коменданту:

– Твой капитан нарушил мой приказ, поэтому я изолирую всю его группу на сорок дней. Сейчас прикажешь упаковать палатку и продукты и спустить им, и если после этого кто-то из них до истечения сорокадневного срока окажется в радиусе километра отсюда, стрелять на поражение без предупреждения. Приказ понятен?

– Да, богиня, – Доменик склонил перед ней голову.

Не став его поправлять, она кивнула и ушла в пещеры, сделав знак сержанту следовать за ней.

Войдя к себе, она окинула того мрачным взглядом и недобро поинтересовалась:

– С чего такая толпа у спуска собралась?

– Я одного из часовых послал коменданта позвать, подумал, вдруг Вам помощь какая-то потребуется, а тот вместо того, чтобы тихо позвать, видимо громко доложил, и с подробностями, наверное, так что вместе с ним все прибежали… Одним словом, это моя вина.

– Ладно, – тряхнув головой, Элька попыталась сбросить скопившееся раздражение, – видели и видели… всё рано слухи бы пошли…

– Мне кажется, что увиденное всеми, Вам лишь на пользу пойдет, слушаться Вас больше станут и приказы более четко стараться исполнять.

– Не хотела я так психику всем грузить… – Элька поморщилась.

– Какая нагрузка? О чём Вы? Наоборот, сейчас у всех эйфория появится, что ими богиня руководит…

Майкл, ты понимаешь, что здесь сейчас уже абсолютно без разницы, кто я? Ваша цивилизация обречена… и я не остановлю этот процесс, как бы я того ни хотела… Поэтому вся эта эйфория быстро закончится, когда все поймут, что повлиять на ход истории я никак не могу… Ясно тебе?

– По-моему, это Вам не совсем понятен менталитет нашей цивилизации… Никто глобальными проблемами давно здесь не озадачивается, всем хватает насущных проблем… Поэтому присутствие рядом богини, способной хотя бы частично их решить для всех наверняка будет огромной радостью и счастьем.

– Если так, то это неплохо… только ведь теперь от меня все постоянно будут ждать чего-то неординарного… чудесных исцелений, предупреждений, пророчеств, решения этих их насущных проблем и прочей дребедени, и меня это уже заранее злит и напрягает.

– Госпожа полковник, Вы богиня и имеете право все ожидания быстро искоренить. Если хотите я помогу Вам в этом. Никто не посмеет ничего ожидать. Все будут лишь в страхе внимать Вашим приказам, без промедлений их исполнять и не более того.

– Было бы хорошо… – согласно кивнула она и, помолчав немного, с напором добавила: – Только не вздумай против коменданта даже слово сказать. Хоть раз такое себе позволишь, пожалеешь очень сильно.

– Даже в мыслях не держал! – во взгляде сержанта, устремленном на неё, читалось явное недоумение. – Авторитет коменданта для меня непререкаем.

– Это радует, – тут же сбавила напор Элька. – Ладно, иди посмотри, что там группе Родберга подготовили, потом мне доложишь.

– Есть, – тут же отозвался сержант и шагнул порогу, но у него задержался: – Обратиться позволите?

– Обращайся.

– В свете того, что теперь все про Вас всё знают, какое обращение Вы предпочитаете? Как раньше или как-то иначе?

– Пока не решила, подумаю… Иди!

Однако тщательно обдумать какое обращение к ней лучше использовать окружающим Элька не успела. Видимо с легкой руки Доменика, первые же встреченный ею дежурный наряд назвал её "богиней". Подумав, что может и впрямь это даст всем чувство большей защищенности и спокойной уверенности в завтрашнем дне, она не стала протестовать. И дальше все начали называть её лишь так.

***

Сорок дней пролетели незаметно, и её даже несколько удивил доклад сержанта, что группа Родберга подошла к подъемнику.

– Он нарушил приказ?