Чуждость

– Подожди, не до тебя, – бросил ей Брюс и, опустив Сьюзен на пол, несильно тряхнул: – Не надо устраивать тут представлений, успокойся сейчас же! Иначе не получишь ни туфель, ни игрушек и еще наподдам тебе хорошенько, чтобы не позорила меня на людях.

– Пап, почему ты мне не веришь? – в глазах дочери застыло отчаянье.

– Я верю тебе. Просто ты обозналась. Вот с чего ты решила, что там мама? Ты видела, как она туда входила?

– Нет, – замотала она головой.

– Вот видишь.

– Но, папа, – начала она, однако договорить ей не дала выглянувшая из детского магазинчика рыжеволосая продавщица:

– Вы товар-то оплачивать будете, или я его на стенд снова выкладываю?

– Будем, будем. И игрушки покупать будем, – Брюс шагнул внутрь, увлекая за собой дочерей. – Ты ведь приглядела какое-то платье для куклы, Сьюзи?

– Нет, и не хочу… – дочь хмуро потупилась.

– А мне можно будет выбрать? – просительно взглянул на него Каролина.

– Можно, и для себя, и для сестры, раз она сама выбирать не хочет.

Под недовольные комментарии сестры Каролина вскоре выбрала два платья для кукол, и, оплатив все покупки, Брюс вышел из магазинчика, желая только одного: как можно скорее оказаться дома.

На выходе из торгового центра они увидели шикарный лимузин, в который уже виденный ими мужчина усаживал на заднее сидение свою очаровательную спутницу. Потом сел рядом, и машина тронулась. Задние стекла автомобиля были затонированы, но разворачиваясь возле подъезда, он повернулся к ним передом, и через лобовое стекло Брюс увидел, как женщина, прижав руки к вискам, низко склоняется, а мужчина придвигается ближе и, притягивая к себе, заботливо обнимает.

– Не у одной Лу фобии на машины, – иронично усмехнулся он, и вдруг резко остановившись, схватил за плечо Съюзен: – Скажи, почему ты решила, что мама в том салоне?

– Я слышала её голос, – ответила дочь, и у Брюса от озарившей его догадки все поплыло перед глазами.

***

Весь вечер Брюс пытался вспомнить, где мог видеть мужчину из салона и ругал себя за то, что не запомнил номер лимузина, а на следующий день послал одного из своих сотрудников проверить, чем он расплачивался в салоне.

Догадка оказалась правильной, мужчина расплачивался кредиткой, по которой без труда сначала выяснилось его имя: Шон Вельд, а потом и должность.

Выслушав доклад сотрудника, Брюс отпустил его, после чего откинулся на спинку высокого кресла и поморщился, вспомнив, где видел мужчину.

– Ну точно! И как я мог забыть… Только непонятно, как при таком раскладе он с Лу мог пересечься, если она ни на одном из заседаний суда не была… Похоже стоит съездить в институт и все поподробнее узнать. Благо теперь должность позволяет.

Он усмехнулся. Полученная им после окончания курсов повышения квалификации должность заместителя начальника отделения, теперь действительно позволяла многое. Даже проводить независимые расследования.

Вызвав машину, он предупредил секретаршу, что до конца дня в разъездах, и отправился в институт.

Предъявив на КПП института удостоверение, он вызвал начальника охраны института и после непродолжительной беседы уже знал всю необходимую ему информацию.

Выяснилось, что директор института на несколько дней уехал на международную конференцию, а коротко-стриженная брюнетка – его референт Вики Грей, и уехал на конференцию он именно с ней. Что ко всему прочему, она является его невестой и недавно перенесла пластическую операцию, после которой охране пришлось менять ей все документы и удостоверения.

Поблагодарив начальника охраны, Брюс отправился в обратный путь. Полученные сведения утвердили его в мысли, что виденная им женщина, скорее всего, именно Лу и есть, однако, прозвучавшее чужое имя вынуждало не торопиться и постараться собрать максимум информации, чтобы иметь возможность припереть Лу к стенке и заставить сознаться в фальсификации.

Вернувшись на работу, он договорился с начальником отделения, что отправится в служебную командировку на проходящую международную конференцию, чтобы проверить всплывшую информацию о связях банды распространителей наркотиков, которой он занимался, с некоторыми зарубежными учеными. И уже на следующий день под видом одного из участников входил в здание бизнес центра, где проходила конференция.

Получив программку, он к своему несказанному удивлению выяснил, что основным докладчиком от института является не директор, а именно Вики Грей. И её доклад запланирован на три часа дня. Горя нетерпением увидеть, что же такого может вещать его жена, Брюс некоторое время послонялся по коридорам, а потом спустился в конференц-зал и, выбрав наиболее удобное место в зале, чтобы и в глаза не бросаться и все видеть хорошо, стал ждать. Народу в зале было не особенно много, на сцене один докладчик сменял другого, им задавали вопросы, иногда спорили, редко непродолжительно аплодировали. Брюс с тоской посматривал на часы, время тянулось словно резиновое. Люди в зале похоже тоже скучали. Но ближе к трем часам в зале возникло оживление, и народу заметно прибавилось. Начались перешептывания, публика явно обсуждала предстоящее выступление.

А затем на сцену вышла виденная Брюсом в салоне брюнетка. Нисколько не смущаясь, словно подобные выступления были для неё делом абсолютно обыденным, она хорошо-знакомым голосом Лу пожелала всем доброго дня и начала увлеченно рассказывать об уникальном, с её точки зрения, научном эксперименте. За её спиной мелькали слайды, и она, ссылаясь на них, говорила о каких-то нейронных потоках, бета-активности и прочих абсолютно ничего не говорящих Брюсу зависимостях. Ввернув по ходу доклада несколько шуток, она вызвала смех в зале, но за исключением этих моментов все остальное время доклада сопровождалось напряженной звенящей тишиной. Брюс слушал её и не узнавал. Это была не его Лу. Это был прирожденный оратор, много и часто выступающий на публике, умеющий её держать и подогревать интерес к теме выступления. А когда после доклада на неё посыпался град вопросов, и она умело разбила все доводы несогласных с ней оппонентов, а некоторых, особо нетактичных еще и едко высмеяла, Брюс понял, что обознался. Это было чертовским совпадением и не более. Наличие аналогичной фобии и похожий тембр голоса сыграли с ним злую шутку. Пробираясь к выходу из зала, под гром аплодисментов, которым провожали закончившую доклад госпожу Грей, он радовался, что не поторопился с обвинениями в её адрес.

***

Вернувшись утром обратно, Брюс доложил руководству, что сведения не подтвердились, и поездка была безрезультатной. Начальник посетовал на явную дезинформацию со стороны его агентов, но, тем не менее, дал сутки отдыха исходя из того, что Брюс две ночи подряд провел в самолете.

Порадовавшись столь сочувственно-благожелательному отношению со стороны руководства, Брюс отправился домой отсыпаться.

Ближе к вечеру он проснулся и вышел на кухню. Мать возилась у плиты, увидев его, сразу заулыбалась:

– Кушать будешь? Я утку с яблоками запекла.

– Буду, ма, – кивнул он.

– Ты чего невеселый такой? В командировке сложности что ль какие-то? – отрезая кусок утки и выкладывая ему в тарелку поинтересовалась она.

– Да нет. Просто впустую съездил. Информация не подтвердилась, – пояснил Брюс с удовольствием впиваясь зубами в сочное мясо.

– Ну это не беда, – она вновь улыбнулась. – Хорошо кстати, что ты еще вчера оттуда вылетел. Сегодня там говорят, чуть ли не весь город перекрыли, мог бы до аэропорта бы и не добраться. Все пришли на свадьбу поглазеть… её кстати сегодня даже по местному телевизионному каналу показывали, я видела.

– Чью свадьбу? – не отрываясь от еды, решил уточнить он.

– А не запомнила я… Невеста стройная такая коротко-стриженная брюнетка, а муж её на актера похож, фамилию вот только забыла… ну тот, в сериале, что я в прошлом году смотрела, он там любовника донны Стефании играл. Ученые они какие-то… из нашего закрытого института, кстати… И чего спрашивается здесь свадьбу не сыграли? Видать повыпендриваться захотелось перед иностранцами, не иначе… Иностранцев там было пруд пруди… Красивая, кстати, свадьба была, они там и голубей пускали, и шары, и фейерверк потом устроили… – тут же стала рассказывать мать, явно радуясь возможности поделиться впечатлениями. – А еще на лошадях катались… невесте правда лошадь копытом оборку платья отодрала. Наступила, зацепилась и дернула. Все ох-ах, а невеста молодец, не растерялась. Рассмеялась и совсем оборку оторвала. Получилась юбка чуть ниже колена. Правда шрам на ноге стал виден, оператор сразу на её ноги наехал, как только она подол отдирать стала, но потом перевел камеру, и её улыбка затмила все. Больше от её лица он не отрывался.

– Шрам на ноге? Какой? – сразу напрягся Брюс, уже понявший, чью свадьбу видела мать.

– На какой ноге или какой шрам? – не поняла та.

– И то и другое.

– Да так и не сообразишь на какой ноге… на левой вроде… Ну да она на лошади вот так сидела, и её вот так снимали, получается точно на левой… А что такого?

– Какой шрам, мам?

– Достаточно длинный почти во всю щиколотку… А что это тебя так заинтересовало? Это её совсем и не портило… хотя, думаю, в её планы не входило показывать его кому-либо.

– Мам, спасибо, ты мне очень помогла, – он решительно отодвинул тарелку и шагнул с кухни. – Утка, кстати, великолепно у тебя получилась.

– Что ж ты тогда не доел-то? Что такого в этом шраме-то?

– Не бери в голову, это по работе.

– И дернуло меня тебе о нем сказать, пока ты не доел еще, – послышалось вслед её сокрушенное. – Нет, чтобы чуточку попозже…

Он сидел в своей комнате и, обхватив руками голову, напряженно думал. Думал о том, как такое могло случиться. Ведь исходя из рассказа матери, у Вики Грей, сыгравшей сегодня свадьбу, был шрам точь-в-точь как у его жены… а если добавить голос, фигуру и амаксофобию, Брюс вспомнил мудреное название которым врач назвал фобию жены, то получается, что это его жена и есть. И сегодня она вновь вышла замуж.