Сердце ведьмы

– Чем?

– Прикажет запытать или забить насмерть, а возможно, и сам руку приложит. Его Светлость ни разумностью, ни милосердием не блещет.

– Понятно… Кстати, если кто допрашивать тебя станет по поводу пожара, говори, что ушёл раньше, поскольку посчитал неэтичным наблюдать за сексуальными развлечениями герцога, стоял за дверями в ожидании вызова, тут кто-то закричал: «Пожар!», ты побежал, чтобы помочь тушить, но тушить было нечем, ты схватил гардину начал ею пытаться забить огонь, кабанчик в это время вырвался, и ты бросился его догонять. Ты его, кстати, отпустил?

– Как сказать… Я его отпустил, но только вряд ли он выжил, я к нему пылающую гардину привязал, чтобы он помог мне пожар сразу во многих местах устроить. Так что зажарился он в огне наверняка. И если его труп найдут вместе с остатками гардины, твой рассказ это неплохо обосновывает. Как думаешь, герцог поверит, что канделябр с горящими свечами упал сам?

– Тебя он в этом вряд ли обвинит. Да и не до обвинений ему скоро будет. Поверь мне. Тебе, главное, не проговориться, что за мной и Люсьеной ты возвращался. Вот если это кто-то узнает, подозрения в поджоге тебе не избежать. Поэтому не признавайся в этом ни при каких обстоятельствах.

– Понял. Я не враг себе. Левое крыло замка выгорело почти полностью, и герцог с удовольствием казнит того, кого заподозрит в поджоге.

– Вот поэтому и молчи. Можешь под давлением признаться в том, что ушёл из зала без приказа потому что кабанчик обмочился, и ты, воспользовавшись моментом, хотел себя в порядок привести, но про нас с Люсьеной даже не заикайся.

– Хорошо. Если вдруг расспрашивать кто станет, скажу всё так, как ты говоришь. Только герцог уехал сразу после пожара и никаких разбирательств не учинял. Надеюсь, и дальше не станет. Это не первый пожар в его владениях и виновных он никогда не искал. Какой дурак признается, что канделябр уронил?

– Он, может, и не станет, а вот другие станут, и скорее всего, достаточно скоро. Поэтому не расслабляйся и наше с Люсьеной присутствие в твоём доме постарайся скрыть.

– Думаешь, тебя искать станут?

– Уверена, и если найдут, то ты первый поплатишься за то, что не дал мне умереть. Поэтому убеди всех, что меня больше нет. Я очень опасная соседка и охотятся за мной многие.

– Зачем ты им?

– Убить. Я должна быть мертва.

– Насколько я понял, ты жила в полной безопасности, пока тебя не захотел поиметь наш герцог.

– Мой брат поклялся, что гарантирует мою изоляцию. Он не смог сдержать слова, меня увезли с острова, где он держал меня. Поэтому сейчас на меня начнётся охота, в которой пострадает и мой брат, которого будут вынуждать меня убить, и все, кто мне хоть как-то помогает. Поэтому не дай себя заподозрить в этом, иначе за твою жизнь я не дам и ломаного медяка.

– Хорошо, я постараюсь сделать так, чтобы тебя не нашли, но пообещай мне, что сама ты стремиться к смерти не будешь.

– Зачем тебе это?

– Считай, что я не хочу, чтобы мои уже затраченные усилия пропали зря.

– Тебе придётся потратить их на меня гораздо больше. Для всех будет лучше, если я исчезну.

– Ты связала наши жизни, я чувствую это и не хочу тебя терять.

– Я никогда не стану твоей, и при этом я буду твоей самой большой проблемой. Зачем тебе это?

– Для меня это проблемой точно не будет!

– Ты не понимаешь, на что обрекаешь себя. Твоё требование в первую очередь наложит обязательства на тебя.

– За непонимание надо платить, и я готов это сделать. Хочу, чтобы ты была рядом и за ценой не постою.

– Точно идиот, – беззлобно хмыкнула Миранда, – Ладно, хочешь, получишь. Сейчас твоё время требовать от меня расплатиться по счету. Хотя не могу не отметить, что счёт твой чрезвычайно глуп. Итак: обещаю, пока тебе не надоест, и ты будешь готов выполнять мои требования и быть рядом, не требуя от меня ничего взамен, пытаться свести счёты с жизнью я не стану. Удовлетворён?

– Да, – тут же удовлетворённо кивнул он и немного смущённо осведомился: – Скажи, как мне называть тебя?

– Хозяйкой зови.

– Ты согласна быть хозяйкой моего дома? – в его глазах сверкнуло радостное предвкушение.

– Нет! – жёстко оборвала она его. – И уже предупредила об этом. Пока ты не согласишься меня убить, я буду хозяйкой твоей жизни, и тебе придётся это принять. Правда, выход есть, прикончишь и освободишься от обязательств.

Радостное предвкушение в его глазах потухло, и он, стараясь не показать разочарования, иронично усмехнулся и, сменив обращение, проговорил:

– Не надейтесь, хозяйка. Не настолько мне обременительна ваша власть.

– Это пока. Хотя ничего тебе не мешает всё же избавиться от меня, когда окончательно тебе надоем.

– Ладно, поживём, увидим. Пока скажите, что есть будете, хозяйка. Что вам приготовить?

– Что у тебя в доме есть, то и поем, я не привередлива.

***

Несколько дней прошли для Миранды без особых потрясений. Они с Люсьеной потихоньку обживались в лесном домике егеря.

Дом состоял из двух смежных комнат, маленькой кладовки и кухни. В отдельной комнате разместилась Миранда, Ларсен перебрался в проходную, служившую раньше гостиной, а Люсьене он соорудил кровать в кладовке.

Люсьена смастерила себе и Миранде из похищенных при пожаре гардин что-то вроде платьев, для того чтобы Ларсен не привлекал внимание покупками женской одежды, и все вопросы ведения домашнего хозяйства взяла на себя.

Ларсен всё это время промышлял охотой и периодически наведывался в замок, чтобы выполнить поручения управляющего и снабдить его дичью, однако ночевать всегда приходил к ним.

В один из дней ночевать он не пришёл, а когда ближе к следующему вечеру взволнованная его долгим отсутствием Миранда пошла его искать, то обнаружила его в лесу, с трудом бредущим по направлению к их дому.

Осмотрев его и выяснив, что его сильно избили по приказу герцога, она помогла ему добраться до дома, где позвала Люсьену и, оставив его на её попечение, сама занялась сбором трав.

После этого она несколько дней вместе с Люсьеной отпаивала отварами трав и выхаживала еле живого от побоев егеря, мечущегося в бреду и постоянно повторявшего, что ничего он не сказал, и её не должны найти.

К концу недели, когда его состояние улучшилось, все раны затянулись, а лихорадка окончательно отступила, Миранда решила более подробно расспросить егеря о происшедшем.

Отправив Люсьену за водой к роднику, она села на край кровати и, положив руку ему на лоб, попросила рассказать в подробностях, что произошло.

– Вы были правы, хозяйка, вас ищут инквизиторы, причём очень высокопоставленные инквизиторы, они вместе с герцогом приезжали, – тут же начал рассказ он, – но не бойтесь, я ничего не сказал, и они уверились, что вы погибли в огне.

– Почему тебя избили?

– Герцог приказал. Он разозлился, что я упомянул, что домогался он вас. Орать стал, как я смею на него наговаривать и вообще посмел выйти без приказа из зала, и раз вышел, то с чего взял, что поиметь он вас пытался. И сразу приказал увести и наказать. Только сразу наказать меня не дал стоящий рядом инквизитор, епископ какой-то, если не ошибаюсь. Остановил и сам допрашивать стал. Очень въедливый и явно влиятельный и опасный тип, хотя достаточно молод. Вцепился в меня, словно клещ. А я сделал вид, что гнева герцога испугался и в отказ от всего пошёл, начал говорить о том, что кабанчик обмочился, я исправить всё хотел, а потом пожар, я побежал помогать тушить, и что в зале творилось ведать не ведаю, знать не знаю. Так вот он в конце тоже разозлился и хотел более жёстко допросить, но тут подошёл более старший и что-то ему сказал, и он торопиться стал, и, видимо, решил, что время со мной терять не резон, не особо много знать я могу, поэтому охранникам приказ герцога повторил, добавив, чтоб плетей не жалели для такого дурня, и возможно, если выживу, это научит меня более добросовестно к своим обязанностям относиться и быть более откровенным с представителями духовенства. Так что как-то так всё получилось.

– Жаль, что так сложилось, но главное, что выжил ты. Будем надеяться, что больше к тебе претензий никто иметь не будет.

– Да, я ещё сказать хотел… Не тот инквизитор, что меня допрашивал, а другой, который к нему подходил, мне показалось, что он вообще там самый главный, он там, на пепелище, в зале, нашёл небольшую металлическую то ли шпильку, то ли иголку какую-то, и забрал её себе. Вы там, хозяйка, ничего подобного не теряли? Уж больно долго он её рассматривал и явно важной она ему показалась. Именно после этого он к тому, который допрашивал меня, подошёл и тот торопиться стал.

– Да, моя это вещица, – согласно кивнула Миранда, – и хорошо, что он там её нашёл. Возможно, меня искать теперь перестанет и уверится, что умерла я.