В плену королевских пристрастий

– Врала значит… Я так и знал, – Марк со злобой с силой пнул ногой, стоящую рядом с ним на коленях Катарину.

– Ваше Высочество, ну не надо! Пожалуйста, не надо меня больше бить, – Катарина вновь заплакав, повалилась на пол у его ног, – Я не буду… не буду его звать, если не пообещаете не бить и не мучить меня. Я же призналась, что знаю, как позвать его, и готова сделать все, что Вы требуете. За что Вы снова меня бьете?

– Так ты считаешь не за что? – Марк наклонился и, схватив ее за волосы, запрокинул ей голову, и глядя ей прямо в глаза, зло проговорил, – Надо же какой образец христианской добродетели выискался. Ни в чем она мне не перечит и бить ее не за что.

– В чем я виновата перед Вами? В чем?

– Ты мерзкое и подлое создание, я не знаю, почему герцогиня решила простить тебя. Но она допустила ошибку, не отправив тебя на костер. Ты ведь не оценила, ни то, что она простила, ни то, что потом она делала для тебя. Она ведь на коленях просила тебя, а ты наплевала на это… Она, я думаю, уже поняла, какую ошибку допустила, а вот тебе понять предстоит… Ты либо душу свою отдашь тому, кому хотела с самого начала отдать и сейчас же, сию же минуту, без всяких условий позовешь того, кого обещала, либо я на костер тебя отправлю.

– Позову, если скажете, зачем он Вам. Я не могу позвать, если не скажу, зачем конкретно зову. Он потому и не пришел в прошлый раз, и сейчас не придет, если не скажу я…

– А если скажу я, значит, придет? – Марк презрительно хмыкнул.

– Придет, Ваше Высочество, обязательно придет, он говорил, что если что-то конкретное попрошу, обязательно придет.

– Власти хочу и полной покорности моей воле герцогини. Удовлетворена? – Марк сильнее запрокинул голову Кэти.

И тут же почувствовал, как под его левую лопатку вонзился кончик холодного и острого клинка, а за спиной раздался голос короля:

– Я удовлетворен. Оставь ее, сын, нам надо пойти побеседовать.

Марк замер, видимо обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Было бы лучше, если бы ты не стал перечить, – очень спокойным тоном добавил король, – отпусти ее, и пойдем поговорим.

Марк разжал руку, выпуская волосы Катарины, и вместе с королем вышел из спальни.

Кэти повалилась на пол и навзрыд зарыдала. Плакала она довольно долго, пока за окном совсем не стемнело, потом поднялась с пола, налила себе из графина воду в стакан, выпила, после этого легла на кровать, закуталась в одеяло и провалилась в сон.

Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Открыв глаза, она увидела, что над ней склонился король. Одет он был в очень строгий черный костюм.

– Поднимайся, – услышала она его тихий голос.

Кэти тут же отбросила одеяло и вскочила с кровати. За окном разгорался день, и получалось, что проспала она как минимум до полудня.

– Приводи себя в приличный вид и одевайся, – король рукой указал на комплект нижнего белья, черное платье, черную кружевную накидку, что теперь лежали на одном из кресел и черные туфельки, стоявшие рядом.

– Да, Ваше Величество, – прошептала Кети и, шагнув к тазу для умывания, взялась за кувшин.

– Я полью тебе, – король подошел к ней и перехватил кувшин из ее рук, – умывайся.

Кэти поспешно умылась, потом расчесала волосы, заплела их в косу и подошла к креслу, где лежали вещи, которые принес король.

Король отошел к окну и отвернулся.

Кэти быстро переодела все нижнее белье, потом надела туфельки, затем черное платье и в конце набросила на голову черную кружевную накидку, закрепив ее шпильками по краям. После чего тихо произнесла:

– Я готова, Ваше Величество.

Король повернулся к ней и долгим взглядом посмотрел на нее. После чего негромко произнес:

– Горестные и скорбные известия привели меня к Вам, принцесса.

– Что-то случилось с матушкой или отцом? – с ужасом в голосе прошептала Катарина, окидывая взглядом свой траурный наряд и переводя взгляд на черный костюм короля.

– Отец Ваш здоров, а мать Ваша хоть давно уже тяжело болеет, но пока к счастью еще жива, – король едва заметно качнул головой.

– Матушка давно тяжело болеет? – удивленно и подавленно переспросила Катарина.

– Да, герцогиня больше месяца в бессознательном состоянии. Я сожалею, что Вы не знали об этом, и это известие Вас опечалило, однако пришел я сообщить Вам еще более скорбные новости.

– Еще более скорбные? – Катарина испуганно посмотрела на него.

– К моему огромнейшему сожалению, да. Вчера вечером я послал Вашего супруга отвести секретное донесение командующему западного гарнизона. По своему обыкновению Марк не взял охрану. Во время поездки на него, видимо, напали, и сегодня утром принц был найден убитым. Пока не выяснено, кто на него напал и по какой причине, но я обещаю, принцесса, что приложу максимум усилий, чтобы убийцы Вашего супруга и моего наследника не остались безнаказанными.

– Марк убит? – глаза Катарины изумленно распахнулись. – Этого не может быть.

– К сожалению, это так, – с неподдельной печалью в голосе произнес король. – Поверьте, я скорблю не меньше Вас об этой утрате, принцесса. Но факты вещь неумолимая. Марк мертв и с этим ничего не поделаешь. И это еще не все печальные известия на сегодняшний день. К несчастью королева, узнав о случившемся, не смогла пережить потрясения и умерла от разрыва сердца. Так что в один день я потерял и сына, и жену. Я очень надеюсь, дорогая невестка, что Вы поможете мне во время похорон, и во время них будете вести себя достойно.

– Да, мой государь, конечно, – только и смогла выдавить из себя потрясенная Кэти.

– Кстати, хочу предупредить сразу, – король испытующе посмотрел на нее, – так как Вы не ждете ребенка от Марка, я буду вынужден после похорон отправить Вас в монастырь. Я надеюсь, Вы понимаете, что это единственно возможный выход в сложившейся ситуации и добровольно не только отправитесь в монастырь, но и примите обет молчания.

– Да, мой государь, конечно, – повторила Кэти и тихо добавила: – Я клянусь в том.

16

Герцог Тревор, поднимался по неширокой горной тропинке ведущей к горному монастырю с Алиной на руках. Он очень устал, и неподвижное тело жены казалось ему неимоверно тяжелым. Увидев сбоку от тропинки небольшую полянку, он свернул к ней, опустил жену на траву, и облегченно вздохнув, отошел чуть в сторону и прислонился спиной к отвесному скалистому откосу.

В это время со стороны монастыря на тропинке показался молодой селянин, видимо паломник, возвращающийся с богомолья. Поравнявшись с ним, селянин низко поклонился:

– Здравствуйте, господин.

Герцог едва заметно кивнул.

– Вашей спутнице плохо? Может помощь какая нужна, господин?

Герцог хмуро посмотрел на него. Первым его порывом было грубо отогнать любопытного смерда, но потом ему в голову пришла более плодотворная мысль.

– Да, моей супруге плохо, – подтвердил он. – Поэтому позови сюда отца-настоятеля.

– Может, я лучше отнесу госпожу туда? Там ей быстрее помогут. Если отец-настоятель даже согласится придти сюда, это дольше получится… – юноша пристально посмотрел на неподвижно лежащую Алину.

Герцог шагнул к нему, рукой грубо схватил его за волосы и рванул вниз, вынуждая того упасть на колени, после чего, запрокинув его голову, злобно рявкнул: – Имя?!

– Арни, сын мясника Грегора из Зареченска, – отчеканил тот, видимо уже зная, как следует отвечать на подобные вопросы.

– Сюзерен кто?