Чародейка. Книга 2. Бремя власти

– А на чем сидела?

– Не помню я! Не помню на чем! Я стар, и память у меня плохая.

– Виард, ну неужели тебе не интересно, что с ней?

– Я ж говорил, что торговцы еще в прошлый приезд сказали, что жива и здорова она, и правит вместе с отцом… Что ты еще узнать хочешь?

– А почему если жива и здорова, сюда не наведывается?

– Не хочет, вот и не наведывается, – стареющий воин скривился. «Скорее всего, меня совсем видеть не хочет» – вертелось у него на языке, но вслух он это не произнес.

– А мне вот не верится, что из-за того что не хочет не наведывается… Вдруг Владетель полностью власть над ней захватил и не пускает ее никуда?

– Маграт, конечно, деспот порядочный, – Виард криво усмехнулся, – но не до такой же степени, чтобы родную дочь свободы лишить. Да и зачем ему то?

– Понимаешь, Виард, я ведь уже говорил: ее увез тот, кого она очень любила и кому верила безгранично, увез, чтобы обмануть…

– Ну прям, как я, – мрачно хмыкнул себе под нос тот.

– И я вот не понимаю, – продолжил Раф, – как после этого она так быстро вернулась к Владетелю?

– А куда ей еще возвращаться было, коль все и, правда, было так, как ты рассказывал? Не в петлю же головой лезть?! Моя девочка не из таких… Да и Владетель для нее, это – родной отец, и этим все сказано. Она даже в детстве, как бы плохо ей не было, никогда ни руки на себя наложить не пыталась, ни отца ни в чем не винила.

– А ей часто плохо было? – вступил в разговор Регмир.

– Детство несладким у нее, конечно, было… и я к этому тоже руку приложил, но что было, то было, что о том… – Виард раздраженно повел плечом и устремил хмурый взгляд на пламя костра.

Все трое надолго замолчали.

Неожиданно недалеко от костра вспыхнула радужная магическая арка, и из нее шагнула статная красавица в шелковом пеньюаре, расшитом золотом. Ее распущенные волосы густой черной волной окутывали плечи.

– Владетельница? – удивленно проговорил Регмир, приподнявшись и опускаясь на колени.

– Девочка моя? – Виард недоверчиво потер глаза, усомнившись в реальности увиденной картины.

– Къяра! Ты, наконец, появилась! – вскочивший Раф бросился к ней.

– Какая милая компания собралась в самом любимом мной месте, – улыбнулась она. – Надеюсь, вы не против, если я нарушу ваше уединение и напрошусь к огоньку?

– Ты не представляешь, как мы счастливы видеть тебя и как мы сокрушались, что ты так долго здесь не появлялась, – Раф склонился перед ней и, подхватив ее руку, прижался к ней губами.

– Вот теперь и умереть можно, – пробормотал Виард, тяжело поднимаясь, после чего подобно Регмиру опустился на колени. – Здравствуйте в веках, Владетельница.

– Поднимайся, Виард, и о смерти думать не смей! У меня не так много друзей, к которым я могу обратиться за помощью, что бы я могла позволить одному из них вот так бессовестно оставить меня, – мелодично рассмеялась она. – И ты, Регмир, поднимайся. Мне сейчас не до условностей, – она шагнула к костру и с лучезарной улыбкой обвела всех троих взглядом. – Как же я счастлива вас всех видеть в здравии, я так соскучилась.

– Ты все еще считаешь меня своим другом? – убеленный сединами воин недоверчиво взглянул на свою воспитанницу.

– Да, я по-прежнему считаю тебя своим другом, – кивнула она. – Конечно, мне тяжело было пережить, что ты поверил не мне, а отцу и встал на его сторону, но я пережила.

– Девочка моя, – во взгляде Виарда читалась тоска, – это все было лишь ради тебя… но теперь я понял, что благие помыслы не всегда ведут к благим же результатам… и я клянусь, клянусь тебе: больше я никогда не посмею ни нарушить твое приказание, ни обмануть тебя. Ты веришь мне?

– Я принимаю твою клятву, Виард, и верю ей, – Къяра улыбнулась, – и давай забудем о том, что было, потому что ни вспоминать, ни разговаривать об этом больше не хочу, – она подобрала полы своего шикарного шелкового халата и села к костру. – Лучше садитесь рядом и расскажите мне, как вы тут без меня.

– О, я не рассказчик. Это ты Рафа проси, у него язык гораздо лучше подвешен, – покачал головой Виард, усаживаясь рядом с ней.

– Да чего рассказывать? Живем, как и жили, – пожал плечами севший по другую сторону от нее Раф. – Это лучше ты бы нам рассказала, что-нибудь о себе, Владетельница.

– А у меня тоже новостей немного. Во Владении все тихо и спокойно. Бунтов нет, войн тоже. Так что все тоже по-старому. Разве что только Гирмонт присоединили, но исключительно мирным путем.

– Это как это мирным? Сарес что ли приказал долго жить? – недоуменно посмотрел на нее Виард.

– Нет, Сарес жив и здоров, – усмехнулась Къяра, – он просто стал моим супругом и добровольно передал мне бразды правления.

– Ты вышла замуж за этого подлого и мерзкого старика? Как ты могла? Зачем? – Раф аж задохнулся от возмущения.

– Маги все подлые, – Къяра равнодушно повела плечом, – а то, что он воевал с Веринигой, совсем не означает, что он мерзкий. Вполне адекватный, прилично выглядящий престарелый маг, поэтому я посчитала, этот союз уместным.

– В чем его уместность? Вообще, зачем ты это сделала? Ты ведь намного более могущественный маг, чем он. Или что-то изменилось?

– Раф, успокойся, пожалуйста. Я понимаю, что из-за войны с Веринигой ты его считаешь чуть ли не личным врагом. Но абстрагируйся от этого. Я решила таким способом территориальные вопросы. Понимаешь, если бы я даже убила его, то для объединения с Гирмонтом понадобилась бы война, и мне пришлось бы уничтожить тысячи ни в чем неповинных людей… мои личные небольшие неудобства на мой взгляд не стоят того. Ты так не думаешь?

– Ну не знаю… – раздраженно протянул Раф, – может, ты и права, но я вообще в толк не возьму: к чему тебе Гирмонт к своим Владениям присоединять?

Я хочу взять под контроль все порты побережья, ввести одинаковые пошлины и унифицировать требования к чужестранным торговцам. Я хочу иметь возможность влиять на торговлю.

– Это как?

– Вот, например, я заинтересована в поставках специй и шелка, но не заинтересована, чтобы в мое Владение везли дешевую муку – это разоряет тех сельчан, которые выращивают здесь зерно. Значит, я введу малый налог на специи и шелк, и очень большой на муку. Понятно?

– Это же несправедливо, – Раф поморщился.

– По отношению к кому? К заморским торговцам или к моим сельчанам, которые день и ночь гнут спину на полях, но из-за более сурового климата не могут собирать по два-три урожая в год и их продукт заведомо получается более дорогой? К кому я должна быть справедлива?

– То есть ты печешься о благе своих подданных?

– Конечно, да и для казны выгода… Одной стрелой я бью двух уток, – улыбнулась она.

– Вот всегда поражался на тебя… – Раф раздраженно хмыкнул. – У тебя возможности любого жениха в мужья получить, а ты старика выбрала. Вот скажи честно: это действительно жертва исключительно ради блага народа или ты пошла на это, потому что в любовь больше не веришь?

– Раф, давай не будем. Я поступила так, как посчитала нужным, и не надо пытаться меня зацепить.

– А в халате что таком? Никак из спальни своего супруга сбежала? – он иронично скривил губы. – Что-то меня наталкивает на мысль, что вспомнила ты о нас лишь потому, что он тебя совсем достал. Или это так… вечерняя прогулка перед сном, чтобы лучше спалось?

– Злой ты на язык стал, – Къяра недовольно фыркнула.

– Действительно, Раф, ты язык-то прикуси. С Владетельницей все-таки разговариваешь, – угрожающе приподнялся Виард. – Вот не извинишься сейчас же перед ней за такие слова, жизни не пожалею, чтобы заставить тебя этими словами подавиться. Так что лучше извинись!

– Оставь его, – махнула рукой Къяра. – Хочет злобствовать по моему поводу, пусть лучше вслух злобствует, чем на сердце держать.